— Нет, Кай. Не лгу. Мне незачем это делать, — он посмотрел на притихшую Рус и будто снова увидел перед собой юную принцессу Эриол. Такой, какой она была до того, как в её глазах поселился холод и пустота. — Рус очень похожа на неё в те годы. Такая же живая…
— Люди так сильно не меняются, — Кай никак не мог успокоиться. Слова Мардела зацепили его за живое, и теперь он упорно желал доказать, что тот неправ. — Та Эри, которую я знал ни при каких обстоятельствах не смогла бы отправить человека на плаху. Да она даже комаров никогда не трогала, считая, что не имеет право отбирать у кого-либо жизнь. Но факты остаются фактами и, исходя из этого, я могу утверждать, что со мной она только играла в чистую праведность, а на самом деле всегда была жестокой расчётливой тварью.
— Хватит!
Мардел хотел крикнуть кое-что похуже, и непременно сказал бы, если бы не этот полный боли вопль Рус. Она сидела в кресле и смотрела на Кая с таким осуждением, что маг даже забыл, что хотел сказать.
Кай ошарашено взирал на рабыню, которая посмела поднять на него голос, и чувствовал, как в нём стремительно поднимается волна гнева. Случилось то, чего он, в принципе, ожидал. Его Рус почувствовала себя хозяйкой положения и, видимо, посчитала, что теперь может вести себя как угодно. Сначала в карете попыталась отказаться от выполнения его просьбы, а теперь имеет наглость его затыкать?!
— Что ты сказала? Повтори, — потребовал он до жути спокойным тоном, от которого Рус мгновенно похолодела. И правильней было бы сейчас просто покаяться перед хозяином, попросить прощения и заверить, что подобное больше не повториться, но… Она не смогла.
Его слова по какой-то неизвестной причине задели её за живое, и смириться сейчас оказалось выше её сил.
— Как вы можете так о ней говорить? — тихо сказала девушка, с опаской глядя в горящие гневом глаза Кая.
— А ты я вижу за полчаса нахождения в роле Эриол, успела проникнуться её несчастной судьбой. Да, дорогая?! — он медленно подошёл ближе и остановился в паре метров от её кресла. — И совсем забыла, кем являешься на самом деле. Забыла, что ты — рабыня? Что я твой хозяин? Так я напомню.
— Кай, успокойся, — Мардел встал между ним и сидящей на кресле девушкой и попытался хоть как-то исправить ситуацию. — Пойми её, она пережила жуткий стресс. Для неё здесь всё новое, пугающее. Ляпнула девочка, не подумав.
Но он не слушал. Мадели никому не позволял так себя перебивать, и уж тем более не собирался спускать этого какой-то там рабыне. К тому же тема, затронутая верховным магом, всегда была для него больной. А на фоне общей напряжённости дня, он просто не сдержался.
- Встань Рус, — сказал Кай, не обращая внимания на Мардела. Девушка молча подчинилась, и тогда Кай подошёл ближе и добавил, глядя на неё с леденящим презрением: — На колени, Рус. Это приказ.
Волна дикой боли мгновенно пронеслась по её телу. Казалось, что этим ощущением наполнен каждый её нерв, каждая клеточка организма. Это было настолько невыносимо, что хотелось закричать, но она упрямо сжала зубы и зажмурилась. Рус сама не поняла, как оказалась стоящей на коленях. Глаз она не поднимала, всеми силами борясь с подступившими слезами и остатками медленно уходящей боли.
— Никогда не забывай своё место, Рус, — холодно бросил ей хозяин. — Я даю тебе очень много свободы и прошу относиться ко мне уважительно. Помню, что обещал не приказывать, но ты должна понять, что за рамки заходить нельзя. Ты королева в этой стране для всех… кроме меня. Это понятно?
— Да, — отчётливо произнесла она, как когда-то учили продавцы на невольничьем рынке.
Мардел смотрел на стоящую на коленях Эриол и не мог вспомнить, как говорить. От жуткого шока, он даже шаг ступить оказался не в силах. Просто стоял и смотрел, как та, перед которой склонялись миллионы, вынуждена корчиться от боли и унижения перед каким-то заносчивым щенком. И что хуже всего, даже будучи первым человеком в королевстве, одним из сильнейших магов ордена, он оказался не в силах помочь бедной девочке. Ведь закон о рабах гласил, что никто не имеет права вмешиваться в отношения хозяина и его собственности. И во всей стране был только один человек, имеющий силу освободить любого раба. Как это ни печально, но этим человеком являлась именно коронованная королева, обладающая королевской магией.
Сейчас Мардел с огромным удовольствием убил бы этого самоуверенного наглого интригана, если бы не его рабская метка на теле Эриол. Ведь Кай тонко намекнул ему, что установил именно тот вид связи между рабом и хозяином, при котором, в случае его смерти, девушка прожила бы ровно на секунду больше. И это было единственным, что удерживала Мардела от кровопролития. Конечно, существовала возможность, что Мадели соврал, но проверить его слова было невозможно.
Кай посмотрел на напряжённого мага и только сейчас понял, какую дикую глупость совершил. И стоило несколько недель потихоньку приучать дикую запуганную девочку к себе, чтобы вот так в один момент сорваться и всё испортить? Ведь Рус только начала ему доверять, всего пару дней назад стала обращаться к нему и не дрожать при этом как лист на ветру.
Это было провалом.
Он снова посмотрел на сидящую перед ним девушку. Она с силой сжимала кулачки и упорно прятала взгляд. А когда с её щеки соскользнула одинокая слезинка и, попав на рукав светлого платья, оставила на нём заметный след, Кай мысленно отвесил себя самый грубый подзатыльник, какой только мог представить.
В тот же миг он позабыл о присутствии здесь постороннего и, не думая больше ни о каких-то там предрассудках или гордости, опустился на колени рядом с девушкой. Коснувшись её подбородка, он приподнял её бледное лицо и легонько стёр с кожи мокрый след.
— Прости, — прошептал Кай, покаянно глядя ей в глаза.
— Вы мой владелец, — отозвалась девушка абсолютно ровным голосом, — и не должны передо мной извиняться.
— Я сделал тебе больно, — продолжал терзаться он.
— Такова природа отношений между рабом и хозяином. Я привыкла.
От её слов у верховного мага всё внутри похолодело. Почему-то до этого момента, он хоть и знал, что Рус — рабыня, но даже и не пытался вдуматься в смысл этой ситуации. И только теперь, видя, как действует на неё сила простого хозяйского приказа, понял, какого этой девочке жилось на самом деле. Ведь Мадели — далеко не худший из возможных хозяев. Его вообще можно назвать неправильным, потому что ни один хозяин, ни при каких обстоятельствах не опустился бы перед своим рабом на колени, как это только что сделал он.
— Ты простишь меня? — продолжал настаивать Кай, и дабы ещё больше смягчить начавшую оттаивать Рус, легко поцеловал её в губы. — Я сорвался. Впредь обещаю держать себя в руках.
