Вампир почувствовал кислый зловонный запах, исходивший от Смитсона прежде, чем банкир вошел в комнату. Дурной дух исходил не от тела; этот человек был достаточно чистоплотен. Видимо, вонь являлась признаком бездушного зла.
«Кто бы говорил».
– Нужно ли мне знать, зачем у тебя в подвале имеется комната с двусторонним окном? – заговорил Смитсон слишком жизнерадостно для того, чьи планы рушились на глазах.
Николас решил вернуть банкира на землю.
– Сделай одолжение, не пытайся расспрашивать меня о том, что я делаю, смертный, – прошипел вампир, обнажив клыки.
Наградой ему послужила пробравшая банкира дрожь. Смитсон был довольно-таки стойким для смертного, но Николас прожил много веков и ему случалось ломать так называемых «хищников» и покруче.
– Я ничего у вас не выпытываю, – выпалил Смитсон. – Просто я…
– Нападение на палаточный лагерь повстанцев обернулось полным провалом, – перебил его Николас. – Ваша разведслужба неэффективна. Их было не только в разы больше, чем докладывали ваши люди, но среди них сражались двое оборотней. И оба тигры. Не говоря уже о собственном вампире.
Информатор Николаса – один из членов его кровавой стаи – даже сообщил, что один из оборотней оказался саблезубым тигром. Но вампир посчитал, что его подручный обознался от страха или от дурости. В любом случае, плевать. Из-за своей тупости хнычущий идиот умер по-настоящему.
Подчиненные Николаса давным-давно смекнули, что тот ненавидел, когда перед глазами маячило живое напоминание о неудачах. Он всегда убивал гонца, принесшего дурные вести. Такая стратегия хоть и мешала налаживанию диалога, зато определенно приносила чрезвычайное удовлетворение.
– Вампир? – переспросил Смитсон. – А я полагал, что в этом регионе ты их всех держишь под контролем. Как так получилось, что один из них против нас? У тебя в группе появился предатель?
Смитсон и глазом не успел моргнуть, как Николас молниеносно прижал банкира к стене и стиснул его горло.
– Не смей сомневаться во мне, иначе я с удовольствием высосу из тебя кровь до последней капли. Несметное число людей горит желанием занять твое место.
Лицо Смитсона покраснело, как перезрелый помидор; смертный изо всех сил пытался вздохнуть. Наконец Николасу надоело играть с ним, и он отпустил свою жертву, предупредив напоследок:
– Не забывай об этом.
Вампир заметил, как ненависть исказила лицо банкира, но в ответ только рассмеялся. У него существовали проблемы и поважнее, чем гнев какого-то человечишки.
– Она не пойдет на это, – сказал Николас, указывая на съежившуюся Айви, все еще сидевшую на полу как можно дальше от камня, насколько только позволяли размеры маленькой комнаты. – Кажется, страх перед самоцветом превышает ее страх передо мной, как бы нереально это ни звучало.
– А, ну это ненадолго, – ответил Смитсон, пытаясь вновь обрести самообладание и одновременно потирая красные следы на шее. – Если мы не можем пытками заставить их делать то, что нам нужно, мы всегда сумеем превратить жизнь их семей в ад.
Банкир подошел к двери и что-то сказал одному из своих головорезов, ожидавших снаружи, затем вернулся к Николасу:
– Смотрите.
Дверь распахнулась, Айви вздрогнула и подняла глаза, затем вскрикнула и ринулась навстречу. В комнату, спотыкаясь, словно от сильного толчка, ввалился мальчик.
– Йен! Что… где ты… почему ты здесь? – Она порывисто сжала его в объятиях и зарыдала.
Мальчик неуклюже похлопал ее по спине.
– Тише, мамочка, успокойся. Все хорошо. Теперь я здесь и позабочусь о тебе.
Увидев покрытое синяками лицо и заплывший глаз мальчика, Николас почувствовал, как в нем волной поднимается гнев.
– Что ты с ним сделал?
– Я – ничего. Возможно, кого-то из моих парней немного занесло. – У мерзкого банкира хватило наглости улыбнуться. – Хотелось бы мне всегда так дела проворачивать. Угрозы в адрес семьи делают их намного послушнее.
Николас почти небрежно наотмашь ударил ублюдка, так что тот отлетел назад и, врезавшись в стену, сполз на пол.
– Мы не воюем с детьми. Запомни, – сказал вампир.
– Если еще раз посмеешь поднять на меня руку, то клянусь, ты никогда в жизни больше не получишь информации об инвесторах! – завопил Смитсон.
Эффект от его воинственности был несколько подпорчен тем фактом, что банкир все еще сидел на полу и весь съежился, стоило Николасу обернуться.
– Если кто-то снова обидит этого мальчика, оставит самый незначительный синячок или порез, я прикончу тебя, – пообещал вампир. – Я столько веков прожил без твоей жалкой помощи. Лучше тебе запомнить урок, особенно учитывая, насколько хрупки люди.
Смитсон попытался встать. «Никчемная кучка дерьма, да, но все же не трус, надо отдать ему должное», – подумал Николас.
– Ты обещал обратить меня. Я хочу стать вампиром, – заныл Смитсон. – Чего бы это ни стоило.
– Действительно. Чего бы ни стоило, обещаю выпить из тебя кровь до последней капли. – Николас отбросил все эмоции, ни один мускул не дрогнул на его лице. Вампир был абсолютно неподвижен, словно смертельно опасная глыба льда.
Смитсон содрогнулся, но продолжал настаивать:
– А потом дашь мне немного своей крови. Три раза. В первый — создаются кровные узы, а… как там все дальше, я не знаю.
Айви забарабанила по стеклу, избавив Николаса от раздражающей необходимости давать ответ.
– Отпустите его, – кричала она. – Я сделаю все, что вы хотите. Только отпустите его.
Николас нажал кнопку на панели рядом с окном и наклонился вперед:
– Ты в любом случае сделаешь все, что я захочу, моя красивая ведьмочка. А теперь попробуй еще раз поработать с камнем, и я пришлю вам с мальчиком еду и питье.
Слезы выступили у Айви на глазах, но она сморгнула их и расправила плечи, чтобы казаться сильной в глазах сына. Николаса восхитило такое поведение. А вот мать его собственного отпрыска была хныкающей тряпкой, слишком пугливая, чтобы позволить отцу даже приблизиться к мальчику. Не имело значения даже то, что Николаса силой обратили в вампира; он не выбирал себе такую жизнь.
Как бы то ни было, это дело прошлое. Николас отбросил неприятные воспоминания и сосредоточил все внимание на Айви. Красивая и смертельно опасная, эта ведьма достаточно часто баловалась с черной магией, чтобы получить звание волшебницы и темные силы, которыми не имела права пользоваться. Он еще успеет заковать ее в кандалы. А сейчас ему нужна вся ее сила, и вампира не очень волновало, где ведьма ее возьмет.
– Нет, мама, у тебя снова идет кровь из носа, – возразил Йен, пытаясь остановить мать, чтобы она не подходила к аметисту. – Ты же знаешь, что сказал доктор. Слишком много магии, и ты получишь аневризму сосудов головного мозга, помнишь? Тебе нельзя так напрягаться.
