Воспрянувшая надежда камнем рухнула из поднебесья прямо в бушующие воды отчаяния.
Костя женат. Светлана где-то здесь. И в моем будущем нет места оборотню, также как и в его — нет места для меня. Мне нельзя быть такой отвратительной! Я почти разрушила его семью, не думая, что делаю, а ведь Даша не заслуживает такого отношения. Пусть и избалованная девочка, но милая, добрая, любящая. Ей бы чуть-чуть ласки, а не развод и ссоры.
Он защитит меня, да, но какой ценой?
— Тебе кажется, что ты все знаешь, — Костя подошел ближе, и его лицо попало в круг света от фонаря. — Но это не так.
Я вздрогнула. Мне было жутко, но в глазах оборотня был лед. Они черными омутами смотрели на того, кто удерживал меня. Будь я на месте Петра, бросила все и сбежала бы, но мужчина лишь крепе прижимал меня, смеялся и что-то доказывал самому себе. Или всем вокруг.
— Светочка такая сладкая. Она очень хотела замуж за оборотня. Пыталась и меня окрутить, но у нее малый шанс рождения правильного ребенка. А ты женился, теперь носишься с тем, кого раньше назвали бы выбраковкой и утопили.
— Следи за словами.
— А Лизонька? — не унимался Петр. — Я чувствую ее сладкий запах, такой манящий, яркий, вкусный. Нужно будет ее еще раз попробовать, только на этот раз нормально, а то меня все время отвлекают, не дают насладиться. Но кому я говорю! — засмеялся, ослабив хватку. — Ты же распечатал крошку, подсуетился, пометил место раньше меня. Но в этом случае я не буду брезгливым, попользуюсь ею после тебя.
Костя все приближался. Нас разделяли уже несколько шагов — один хороший прыжок, и мы вместе полетим на землю. Но он не кидался, он ждал, терпеливо выжидал момент… Или просто слушал и прикидывал, нужна ли я ему?
— Кость, — я не удержалась и всхлипнула.
Петр больно сжал меня поперек ребер, выталкивая воздух из грудной клетки. Его хватка была медвежьей, сильной и жуткой, напоминала, какая я хрупкая, и раздавить меня не составит труда. Букашка.
Но мой оборотень наконец-то поймал испуганный взгляд, и в его глазах я разглядела то, на что надеялась. Короткий, но яркий огонек, в котором было намного больше, чем модно сказать словами.
— Я даю тебе минуту, чтобы ты ее отпустил. Выдержка у меня не железная, я и так проявляю самые настоящие чудеса самообладания. Другой на твоем месте уже валялся бы с разорванным горлом.
— Ха! — Петр засмеялся. — Пугаешь? Ты не станешь рисковать нашей сладкой девочкой. Вдруг покалечишь ее? Не думал о таком? Думал, — протянул издевательски. — Поэтому и тянешь, боишься, что зацепишь… А если так? — я услышала только легкий «вжух», а потом ощутила, как что-то холодное касается моей шеи. — Когтей нет, но есть кое-что понадежнее. И что теперь, волчара? Отступишь? Или вновь начнешь угрожать предупреждениями?
Я едва дышала, но смотрела на Костю, который напрягся, сжал зубы, прикидывал шансы.
Глава 16
Мне было все равно, что Петр сделает со мной. Почему-то именно сейчас я опасалась за Костю. Мне было все равно, что я жертва, что именно меня удерживают силой, что мне грозит опасность. Он оборотень, а оборотни плохо себя контролируют. Петр легко выведет его из себя, и тогда может случиться самое непоправимое. И только закон установит, кто прав.
— Ты не хочешь, чтобы мы разошлись миром, — устало констатировал Костя. — Понимаешь ли ты, чем это грозит? Сейчас я еще могу остановиться, хоть ты и угрожаешь моей женщине. А угрозы в нашем обществе, да еще и такие, караются смертью. Это тебе должно быть известно.
— Ха! Опять предупреждения. Ты — сопляк! Кем ты себя считаешь? Альфа стаи? Да тебе подбирать объедки за мной. И Лизонька пойдет со мной, чтобы узнать, кто такой настоящий мужик.
Петр дернул меня. Я охнула, когда шее стало больно от легкого укола. Мужчина совершенно не контролировал себя, и с этим ничего нельзя было поделать. Словно разум отключился, слетели тормоза, и поезд самообладания на полной скорости мчался под откос. Страх из-за того, что Костя совершит что-нибудь чудовищное, за мою жизнь, за будущее затопил меня. Я чувствовала холод и понимала, что он проникает внутрь, медленно захватывает мое тело, грозя отключить сознание.
Только не падать в обморок, не сейчас, когда решается наша судьба!
— Отпускай Лизу. Считаю до трех. Один.
— Пошел ты, щенок, — сплюнул Петр.
Я не знала, что нужно зажмуриться. Мне никто никогда не говорил, что оборотни бывают слишком страшными.
Костя бросился на Петра, даже не дав ему тех двух секунд, которые сначала обещал. Но только если в первом шаге это еще был человек, то на втором он начал превращаться в волка. И это жуткое зрелище перепугало до нервной дрожи. Яркие горящие глаза запомнились как два безжалостных фонаря, пронзающих насквозь душу.
Мне надо было зажмуриться, но я попросту не успела.
Серая тень упала на нас, смела с ног. Я больно ударилась спиной о чью-то машину, холодный металл скользнул по шее, но Петр уже перевернул нож, и тот не порезал меня, почти ласково коснувшись кожи.
Я откатилась в сторону, пытаясь сжаться в комок, потому что перед глазами стояли только белые, почти светящиеся в полумраке клыки. Оскаленная пасть. Ужас. Оборотень целился в шею Петра, а я стала всего лишь невольной, мимолетной жертвой. Я не должна была этого видеть. Но увидела. И теперь вряд ли смогу забыть.
Крик, наполненный яростью и недоверием. Петр считал себя победителем, верил, что контролирует каждый наш шаг. Он не верил, что все может кончиться так глупо и быстро. Он все хрипел, а воздух наполнялся запахом — отвратительным, удушливым, который так и норовил окружить меня. Я не могла понять, почему так отчетливо ощущаю его на открытом воздухе, на продуваемой ветрами парковке.
— Лиза? — осторожное прикосновение, но меня скрутило в тугой ком от ужаса, и теперь я не могла ни пошевелиться, ни ответить, ни даже заплакать.
Чувства? Их тоже не было. Я словно не была сама собой, просто игрушка, кукла, о которой так мечтал Петр.
— Лиза! — Костя схватил меня, поднял с земли и прижал к себе. — Я здесь, все хорошо, он тебя не тронет, больше никогда не тронет!
Он обнимал меня, но я чувствовала этот запах, страх, которым было напитано все вокруг, и не удержала слов:
— А ты?
Оборотень напрягся. Ему не понравился мой вопрос.
— Лиза, я тебя никогда не трону.
В голосе Кости было что-то такое, что я почти доверилась, почти поверила, но перед глазами опять встал образ оскаленной морды зверя. Нет, не могу…
Я попыталась отстраниться, но Костя не дал, рыкнул, прижал к себе.
— Я никогда тебя не трону! Ты понимаешь, никогда!
Хотелось бы верить, но в голове вертелись последние события. Он не приходил ко мне, не искал, не пытался отвоевать. Это любовь? Я не знаю, не понимаю, что чувствовать и что делать. Страшно, на душе пустота, хотя еще минуту назад была безумно рада видеть того, кого люблю. А теперь.
— Я тебе не нужна, — снова попыталась оттолкнуть его, но вместо этого Костя развернул меня к себе лицом.
Страх, что увижу кровь, был просто гигантским, но даже если оборотень порвал Петра, то на лице мужчины следов не осталось. Это немного успокоило, но все равно, теперь я боялась отвести взгляд от его глаз, чтобы не увидеть ничего лишнего.
— Лиза, — Костя опустил голову, касаясь своим лбом моего. — Ты такая глупая. Ты мне очень нужна.
— Тебя не было рядом, когда я в этом нуждалась.
Он прижал меня к себе, обнимая крепко-крепко, почти лишая дыхания. Наверное, это и было именно то, в чем я нуждалась. Мне нужно чувствовать, ощущать, что он рядом, что Костя пришел, и теперь все будет хорошо. И при всем этом до безумия хотелось оттолкнуть его, накричать, выплеснуть весь свой страх, чтобы он знал, что я чувствую.
— Я не мог, — шептал он, баюкая меня в объятиях. — Я просто не мог прийти, не мог ворваться в его дом. А ты ушла, я ведь не знал, что с тобой, пока не почувствовал, как тебе больно и страшно. Если бы я собрал стаю и ворвался к нему, у всех были бы проблемы.
