Я хотела ответить, представить свою выдуманную легенду, сослаться на Лирота, но неожиданно для себя самой вдруг горячо сказала:
- Лас, отчего же служителям неба запрещено иметь семьи, жену, детей? Это ужасно несправедливо! Сейчас вы были бы не один, не встречали бы старость в одиночестве, вокруг вас были бы дети и внуки, которые заботились бы о вас. Почему такой жестокий обычай? Неужели близкие отвлекали бы от служения?
- О, дитя, все просто, - смех старика напоминал булькающее карканье ворока. - Браки и семьи запретил король, точнее, еще прадед нынешнего короля. Я видел точнейшую копию его указа в архиве.
- Зачем?! - мне захотелось опуститься на краешек неуместно огромной постели, но это показалось неприличным - нарушением личного пространства пожилого человека, и я просто сделала полшага вперед, упираясь коленом в край кровати.
- В то время, почти пятнадцать седьмиц назад, - голос старика чуть окреп, и он даже сделал попытку приподняться и принять более вертикальное положение. - У служителей неба была реальная власть, не то что сейчас. Времена были сложные, люди искали поддержку и находили ее.
- Почему сложные? - я придвинула вторую ногу к кровати.
- Так как раз война же прошла, та, которая называется Последняя война, - охотно заговорил служитель. - После войны многое пришло в упадок, в некоторых областях страны наступил голод, королю было сложно справляться с последствиями. Служители, каждый на своем месте, поддерживали, одобряли, наставляли, кое-кто и лечил, кое-кто из обеспеченных родов делился кое-какими запасами...
- Всего пятнадцать седьмиц назад запрета на семьи не существовало? - не поверила я, вспомнив о том, как говорил об этом Вилор - словно о непреложном законе бытия.
- О да. Но после его введения поменялось очень многое и довольно резко.
- Так в чем же суть?
- Во власти, моя дорогая, во власти. Чувство власти движет людьми - и страх.
- Не любовь? - я сама смутилась своего вопроса.
- Что есть любовь, как не ощущение власти над любящим и желание обрести ее над любимым? Все дело в этом, я полагаю. Служители неба ставили на свои места собственных сыновей, которым уже не нужно было работать над поддержкой народа, они получали ее по наследству - поддержку, доверие и власть. Силу. Впрочем, сейчас все может измениться.
Я насторожилась.
- Что вы имеете в виду?
- Нынешний Старший Служитель, лас Иститор, крайне импонирует королю. Эта его политика борьбы с тьмой не находит такого уж всеобъемлющего отклика в народе, хотя толпа всегда любит зрелища. И под знаменем скорой победы над демонами так просто избавляться от нежеланных лиц. Очень удобно и то, и другое - нет угрозы и есть взаимная выгода. Впрочем, не исключаю, что король действительно испытывает страх перед выходцами из Серебряного царства, страх, умело поддерживаемый и культивируемый. Власть и страх, дитя мое, правят миром. Так или иначе, всем известно, кого хотел бы поставить своим преемником Инквизитор.
- Кого же? - голос мой был тих, но то ли служитель услышал меня, то ли просто продолжил после небольшой передышки.
- Герихов племянник. Я мало что слышал о нем, но Герих любит его, как сына. Что, впрочем, неудивительно.
- Да? - я боялась сказать лишнее - или не сказать нужное, поэтому ограничилась невнятным выдохом.
- О, да. Родители Гериха были преподавателями в Академии, он получил прекрасное образование, блестящее. Но как они были строги! Я бы даже сказал, жестоки.
- И мать? - не удержалась я.
- Римма Иститор была невероятная женщина. Я знал ее, лучше, чем Алоиза, отца Гериха, хотя и его тоже видел. Она преподавала историю, а я уже тогда был заведующим архивом, и она несколько раз приходила ко мне за разного рода информацией. Не женщина - сталь, шпага, прекрасная, несгибаемая и ледяная. Не прощала ни одного промаха, ни себе, ни другим. Как-то я опоздал, на десятую часть горсти, не больше, но я до сих пор помню ее взгляд и ее голос, - что-то в интонации старика подозрительно дрогнуло. - Что уж тут говорить о ребенке? Кто бы мог подумать, что из такого тихого молчаливого мальчика выйдет второй после короля человек в стране.
- Возможно, кроме родителей, у него были еще... родственники? - осторожно предположила я.
- Сестра, - кивнул старик, и его острый непривычно гладкий подбородок дробно затрясся в такт кистям рук. - Отавия. Герих ее обожал, хотя она была гораздо младше, седьмицы на полторы лет, но это и понятно - должен же он был кого-то любить!
- Наверное, ему было жаль расставаться с ней, когда она вышла замуж.
Лас Ригель то ли закашлялся, то ли засмеялся:
- Замуж? Отавия никогда не была замужем. Да она и из дома-то не выходила. Герих берег ее, как зеницу ока.
- Но вы же говорили, у ласа Иститора есть племянник?
- Незаконорожденный, - старик споткнулся на сложном слове как минимум два раза. - Конечно, инквизитор пытался скрыть этот позорный факт, мальчик носит другую фамилию, но у меня в Архиве были сведения обо всех служителях и приближенных членах их семей. Отавия никогда не была замужем. Впрочем, - словно опомнившись, произнес лас Ригель. - Это все разговоры не для ушей молоденькой лассы, вероятно, самой еще незамужней...
- Я сочувствую ей, - быстро сказала я, не желая переводить тему на себя. - Как женщина женщине. Возможно, брат был столь строг, что ни один из женихов его не устроил. Я знаю не понаслышке, что такое строгий притязательный брат...
Правда, ему всего двенадцать лет, но да, Телар может быть довольно суровым. Временами.
- Однозначно, - снова затрясся в сухом кашле-смехе мой собеседник. - Брат был очень и очень притязателен... Вот только, знаете ли, ходили слухи, что ни один из женихов не устроил бы его, кроме него самого!
Глава 24.
- В каком смысле? - растерялась я.
- Все это только слухи и сплетни, - прошептал, не то что бы от излишней таинственности, сколько скорее внезапно устав от разговора, лас Ригель. - Вокруг ласа Иститора их всегда было очень много. Говорили даже, что он приемный, можете себе представить. Все потому, что они с Отавией были совсем непохожи - смуглый черноволосый Герих, будто наемник из Гриона, и светловолосая белокожая Вия... Но так ведь случается. Да... Злые языки не щадили Гериха, пока он не стал Инквизитором. А сестра... что ж. Так или иначе, Иститор - служитель неба, не мог же он настолько презреть его законы и порядки. Вероятнее всего, все намного проще, и у Отавии действительно был... сердечный друг, возможно, из слуг или даже...
- Она и сейчас не замужем?- спросила я деланно-равнодушно, хотя и с ноткой формального участия.
- О, кто знает, - а вот сейчас с слабом голосе старика проявились загадочные интонации. - Ласса Отавия пропала много лет назад.
- Пропала? - притворно изумилась я. - Как же это может быть?! И ее так и не нашли? Вероятно, лас Иститор был обижен на нее за побег, поэтому и не искал, как следует...
- О, искал и ещё как, все королевство перевернул. Его горе видели даже слепые и слышали глухие. Он только-только тогда стал Старшим Служителем, а как об Инквизиторе, о нем заговорили несколько позже. Вот только все было без толку. Отавия бесследно пропала. Мальчишка её был еще маленький, не помню, сколько лет ему было, лет семь, да и она ненамного старше вас, ласса. Так что, думаю, врут сплетники, зря только небо гневят. Сбежала она не одна, а с другом своим, иначе не оставила бы сына.
- Разве мать добровольно бросила бы ребёнка, лас?
- Эх, моя дорогая, знали бы вы, сколько приютов для беспризорных да при живых родителях детей в свое время основали служители! Сам я всю жизнь провёл в архиве, пока руки мои не стали трястись так сильно, что я не смог переворачивать страницы, а в состоянии только просеивать муку. Но я знаю, сколько добра сделали иные из моих братьев. И то, что творят некоторые из них сейчас, не перебьет этого, так и знайте, ласса!
