Меня этот квадрат начал раздражать. Он словно немой укор был моему поступку, напоминал о том, чего я лишила Максима и его семью.
— Давай мы позавтракаем, а потом я предлагаю взять корзинки и прогуляться вдоль забора. Грибы пособираем и заодно проверим целостность нашего трёхметрового забора, — предложила тётя.
Её идея была неплохой, но так оказалось лишь на первый взгляд. На взгляд человека, который периодически забывал о своей беременности и о том, что владеет немалым участком земли.
Я согласилась, и после завтрака мы выбрались на прогулку. Даже первые полчаса я пыталась искать под ногами грибы, пока мне не наскучило то, что я ничего не нахожу, и я не устала.
— Всё! Я не могу, я хочу домой! Я устала, а мне ещё книгу писать! — занудила я, психуя, что мы так мало прошли, а ещё возвращаться.
— Но мы всего четверть забора проверили.
— Человек может пройти в час три километра, я беременный человек и пройду всего три за день! У нас семь с половиной километров забора, я не могу больше!
— Ладно, зато смотри, сколько грибов! — похвасталась тётушка своей почти полной корзиной, собранной нечестно.
— Тебе волчица помогала, — напомнила я тёте, как моя звериная половинка вынюхивала грибы для неё в благодарность за лучшие куски мяса.
— Вот! Пусть она и пробежится! Ей-то быстро, — предложила тётя, указывая на свою пушистую помощницу.
«Да! Давай обратимся и исследуем всё вместе!» — с радостью отозвалась волчица.
— Нет, мне ещё книгу писать, — отказалась я, что было правдой, а никакой не способ сбежать от истины.
«Я могу и одна всё проверить,» — волчица, не дожидаясь моего согласия или отказа, двинулась вперёд вдоль забора.
Махнув на эту самодеятельность рукой, я повернула к дому. Всё о чём я мечтала, это был ноутбук и кружка горячего шоколада, даже две.
Вернувшись домой, я смогла сосредоточиться на новой главе для книги. Неизвестно откуда взявшийся олень постепенно растворился в моём творческом затыке. Мне по сюжету предстояло написать эротическую сцену, что само по себе стало проблемой. Вместе с Максимом из моей жизни пропал и наш крышесносный секс, мой идеальный вдохновитель для эротического романа. Теперь я тухло описывала подобные сцены, а от воспоминаний о нас с Максом ещё и неприлично заводилась. Было очевидно, что без Макса мне перестал нравиться процесс, результат мне не нравился ещё больше.
«И зачем я поставила жанр эротический роман?» — задумалась я, с тоской взглянув сначала в пустую кружку из-под горячего шоколада, затем на недописанную строчку в документе, где героиня громко стонала.
Застонав от чувства безнадёги, я захлопнула ноутбук.
— Тётя! Сделай мне ещё шоколада, пожалуйста! — крикнула я на весь дом, перебираясь из-за стола в столовой на диван в гостиной.
— Столько сладкого и шоколада тебе невредно?
— Нет. С чего? У меня всё отлично.
— Собакам нельзя шоколад, у них от этого сердце страдает, — резонно заметила тётя и я в ответ не менее резонно заметила;
— Я не собака.
Тётя взяла мою кружку и ушла на кухню, ловко лавируя между стульями. В окне что-то мелькнуло, я уставилась туда и увидела волчью голову. Волчица вернулась.
— Ну, как? Что-то удалось понять? — спросила я, открыв волчице дверь, чтобы запустить в дом.
«Нет. Я ничего не нашла. Может, он здесь был, просто я его не почуяла, от того мужчины так несло табаком, что нюх мне отбило!» — пожаловалась волчица неясно на кого.
Под её описание дымящего паровоза подходил и риелтор, и инженер по видеонаблюдению, и даже тот следователь. Все курили.
— Ладно, проехали. Надо писать книгу.
Конечно, мысли про оленя напрочь из моей головы не улетучились, но их оттеснила беспощадная житейская бытовуха.
20
Глава 20
Желая обезопасить свою маленькую стаю, я и предположить не могла, что это затянется так надолго. Максиму камеру установили быстрее, правда, она была одна и такой подготовки не требовала. Артур прислал к нам пятерых рабочих, и они уже неделю тянули провода, готовили крепления под сами камеры.
Укутавшись в плед не от холода, а для уюта, я сидела на веранде с ноутбуком и отвечала на комментарии своих читателей, когда ко мне подошёл Алексей. Он был среди рабочих главным и кем-то вроде мостика между мной и Артуром.
— Не отвлекаю? — спросил он, пряча руки в карманы комбинезона.
— Нет. Что-то случилось?
— Ничего, просто хотел попросить у вас ключи от калитки, что в конце участка. Мы бы могли подъезжать туда с дороги и не тратить время на ходьбу пешком. Здесь по вашему участку даже на велосипеде не проехать. Пока туда дойдёшь, уже половину рабочего дня пройдёт, а так бы на машине со стороны дороги, — говорил рабочий, а я даже не понимала о чём он.
— Калитка? Какая ещё калитка?
— Там, в конце вашего участка, закрыта на навесной замок со стороны улицы. Нет ключей? Может, мы бы тогда его срезали? А замок я новый куплю за свой счёт. Так действительно удобно и сократим сроки по установке видеонаблюдения.
— Алекс, я не знаю о чём вы. Даже не имела понятия, что у меня здесь есть ещё вход. Знаете что, я хочу поехать и посмотреть. Отвезёте? А то мою машину заблокировали ваши рабочие, — спросила я, отставив ноутбук на столик и выкатавшись из своего уютного кокона.
— Конечно, поехали, — любезно согласился Алексей.
«Ты поедешь с нами, мне нужен твой нюх!» — мысленно я обратилась к своей волчице, лежащей рядом, и она нехотя поднялась на лапы.
«Думаешь, это имеет отношение к тому оленю,» — правильно поняла моя звериная половинка.
«Так и есть,» — согласилась я, коснувшись рукой блестящей на солнце волчьей головы.
— Здорово вы так, раз и нету, — заметил Алексей, со смехом и улыбкой.
— Да, но знаете в этом и минус.
— Какой же? — поинтересовался мужчина.
— Я хочу её погладить и не могу. Едва касаюсь кончиков шерсти и всё, — с тоской заметила я.
— Во всём свой минус, — заметил Алексей, и мы пошли к его машине.
Дорога до нужного участка забора, в котором была та самая загадочная калитка, заняла у нас всего три десять минут и те мы по большей части прошли пешком через лесок отделяющий мой участок от дороги.
— Ну вот, это здесь, — указал Алексей, подходя к месту.
Едва я подошла ближе, как в нос ударил резкий и незнакомый мне запах. Лишь один вдох и я начала чихать так, что сердце замирало. Близко подойти не удалось, пришлось даже отступить. Издалека я видела калитку, и совсем недавно протоптанную тропинку из пожухшего папоротника. Нечасто ею пользовались, возможно, вообще, впервые совсем недавно.
— Я ближе не подойду, запах.
— Да. У самого глаза слезятся. Это похоже что-то перечное, — предположил Алексей, разглядывая навесной замок.
«Чувствуешь что-то?» — спросила я у волчицы, без особой надежды на результат.
«Нет. Этот запах отшиб мне весь нюх,» — жалобно призналась моя звериная половинка.
— Знаете, я не могу вам позволить его срезать. Позвоню риелтору, может быть, он забыл передать нам ключи от этой калитки. И ещё, можете камеру так поставить, чтобы её было не видно отсюда, — прося об этом, я думала, что есть шанс поймать того, кто подкинул нам оленя.
— Точка установки камеры в десяти метрах отсюда. Её не увидят. Жаль, конечно, что нельзя срезать замок. Было бы быстрей с установкой, — огорчённо вздохнул Алексей.
— Может, другой способ?
— Какой? Забор снести? — усмехнулся мужчина, возвращаясь к машине.
— Стремянка, например. А что? Можно подъехать в любую точку, перелезть через забор, и всё.
— Отличная идея, но вы всё же позвоните риелтору. Вдруг есть ключ.
Утерев слёзы от сшибающего с ног запаха непонятного происхождения, я вернулась с Алексеем к дому. Рабочий пошёл к своим коллегам, я же на поиски тётушки.
Вместе мы изучили связки ключей, что передал нам риелтор. Лишнего ключа на них не было.
