— Так оно потому не туда и идёт, что вы скрываете информацию.
Мир опять выглянул из-за Любены и открыл рот, но девушка, наставив на меня указательный палец произнесла:
— Не вздумай рассказать господину полицейскому то, что здесь узнала. Ты обещала.
Мир выглянул с другой стороны и опять попытался, что-то сказать.
— А я ничего говорить не буду. Это вы сами ему всё расскажите!
— Мы ничего не расскажем.
Тут Мир поднялся со стула, взял Любену за талию и отодвинул её в сторону.
— Ты неправа, Люб. Мне нужно встретиться с господином полицейским и всё ему рассказать, — спокойно сказал он подруге.
— Ты ненормальный?! — поворачиваясь к нему спросила девушка.
— Я нормальный, а ты девушка. Не бойся, я же ни в чем не виноват.
— Ты знаешь через что мне пришлось пройти, чтобы прикрыть тебя? — возмутилась Любена.
Я сидела и смотрела то на одного, то на другого, как будто наблюдала за игрой в пинг-понг. Затем решила, что пора прекратить эти препирательства:
— Стоп! — вставая крикнула я. — Сейчас Мир идет спать, а завтра утром мы позовём его родителей и они решат, что Миру делать.
— О, нет! Только не это, — хватаясь за голову воскликнул Мир.
— Не хочешь спать? Сразу звать твоих родственников? — спросила я, при этому невинно похлопав глазами.
— Она всегда такая? — спросил Мирослав у Любены.
Любена махнула на нас рукой.
— Иди. Спи.
Естественно по ночи отправлять несовершеннолетнего парня домой никто не собирался. Поэтому мы с Любеной проводили его до свободной комнаты, любезно разрешив переночевать в Малине.
Утром вызывали родителей Мирослава, потому как нельзя тем, кому не исполнилось восемнадцати решать серьезные взрослые вопросы. За Мирославом приехал отец. Он внимательно выслушал всё, что ему сказали дети. Сухо меня поблагодарил и удалился с сыном, пообещав подумать о том, стоит ли Миру рассказывать о своей небольшой причастности к преступлению против Гориции.
Когда Мирослав и его отец уехали, я спросила у Любены:
— А Мир не дракон?
— Нет. Дракон дракона чувствует издалека. Мирослав просто человек.
Эх, такую теорию загубили на корню. У меня же была мысль, что Мир нечаянно спалил Горицию, но по всей видимости это не он.
Вечером в тот же день к нам в имение приехал Исмани. Так как Любена на меня обиделась, я решила избежать встречи с полицейским и попросила передать Николе, что занята и не могу с ним встретиться. Любена, которая была рядом со мной, услышав такой ответ подошла ко мне и обняла.
— Спасибо, что не сдаёшь нас, — сказала она.
— Мир должен сам прожить свою жизнь. Иногда дружба заключается в том, чтобы принимать любое решение друга.
Любена вздохнула.
— Просто я столько сил потратила на то, чтобы его защитить.
В дверь постучали и прервали наш уютный тет а тет. Зашел лакей:
— Господин полицейский просил передать вам это.
Он протянул рулон из рисунков Любены. Что там было нарисовано я не знала. Девушка просто положила свои работы на стол. Вдруг резинка на рулоне лопнула и рисунки разлетелись, спланировав, на пол.
Мне под ноги упал один из них. Я взглянула на рисунок, и поняла почему Любена без особого желания демонстрировала свои работы Исмани. Под моими ногами лежал портрет жениха и невесты в окружении радостных гостей. Они стояли у алтаря и улыбались друг другу. В роли невесты Любена нарисовала себя, а вот женихом оказался господин полицейский.
— Ой, — сказала девушка и начала собирать рисунки с пола. Она совершенно не смутилась от того, что я увидела. Как будто каждый день демонстрировала мне свои работы.
Пока Любена собирала свои художества, я рассмотрела еще одну из работ в её руках. На ней господин Исмани горел. Выполнена работа была акварелью и черты лица Николы четко угадывались.
Хорошо она ему отомстила. Теперь понятно, почему Никола не захотел показывать мне рисунки Любены. Девушка, как ни в чем не бывало скрутила свои работы и попыталась их закрепить порванной резинкой. Я поспешила ей помочь.
— Ты это рисовала, когда Гориция сгорела?
— Да.
— У тебя талант.
Любена посмотрела на меня и улыбнулась.
— От бабушки передался.
— Почему Исмани?
— Он мне нравится, — пожав плечом сказала девушка.
— А горит он почему?
— Потому что нечего тупить, — нахмурившись ответила она.
— А Гориция?
— А Гориция меня достала. Мне психолог в школе посоветовал так сбрасывать напряжение.
— Помогает?
Любена кивнула.
Затем, пристально взглянув на меня спросила:
— А что у тебя с папой?
Как думаете в будущем Никола отвертится от такой драконицы?)))
43 глава
— Ничего, — ответила я пожимая плечами.
— Да ладно. Я же видела, что он то за руку тебя придержит, то за талию, — скептически заметила наблюдательная дочь.
— Может, это просто от того, что он так воспитан? — попыталась я выкрутиться. Не буду же обсуждать с девочкой её отца и то, что между нами происходит.
— Раньше, с другими нянями я за ним такого не замечала.
— Да ничего особенного не происходит. Просто я на него работаю, вот и всё, — разведя руками поведала я, пытаясь сделать это как можно искренне, чтобы не обсуждать то чего как бы нет, или как бы есть. Сама же быстренько направилась на выход, чтобы избежать обсуждения столь деликатной темы.
— Ирина! — семеня за мной, возмутилась Любена. — Я тебе всё рассказала про Исмани. А ты мне ничего. Так не честно!
Я остановилась и посмотрела на девушку невинным взглядом:
— Я тебе тоже всё рассказала.
— Он тебе нравится? — продолжала она допытываться.
Тут, очень вовремя, дверь открылась и в комнату влетела Радмила, Барт и Ягода, избавляя меня от ответа на неловкий вопрос.
Да, признаюсь честно, Малинин мне очень нравился. Но я же няня его детей. Как я могу говорить об этом с девочками? Для того чтобы впредь не возвращаться к этой теме в разговоре с Любеной, я старалась всё время быть рядом с Ягодой и Радмилой, по сути, в этом и заключается моя работа. При них Любена не смела спрашивать о моих отношениях с её отцом, но по взгляду девушки поняла — она от меня не отстанет.
Вечером я, конечно же, уложила девочек спать и потом, сразу же, пошла к себе, так как очень устала. Мне удалось продержаться без неудобных вопросов Любены целый день. Надеюсь, завтра она забудет обо мне и вообще о своём допросе.
Проснувшись утром и придя в столовую на завтрак, я обнаружила сюрприз. Малинин вернулся домой пораньше, не вечером, а рано утром. Он сидел за столом, сияя, как начищенный самовар и источая дикую харизму своей улыбкой.
Увидев его, мне тоже захотелось улыбнуться во весь рот и, подобно Ягоде, залезть к нему на колени. Я сдержала порыв нежной души, позволив себе просто улыбнуться.
— Доброе утро, Ирина, — сказал Малинин, целуя Ягоду в макушку и снимая её со своих колен, отправляя на своё место за столом.
— Пап, я нашла клык невиданного монстра, — сообщила Радмила, вытаскивая из кармана чей-то зуб.
Малинин взял двумя пальцами из рук Радмилы зуб и поднёс его к глазам.
— А у Барта все зубы целы? — спросил он.
— Все, — ответила Радмила, забирая из рук Артура Александровича своё сокровище. — Кстати, я тут подумала, ты когда нам новую маму достанешь?
В столовой воцарилась тишина. Даже лакеи, обслуживающие нас за столом притихли и перестали греметь посудой. Я чуть не подавилась кашей, которую уже по неосторожности начала есть.
— Меня тоже этот вопрос интересует, — поддакнула Любена.
Я подняла взгляд с каши на девушку. Та, улыбаясь смотрела на меня. Мстит, значит. Сговорились. Ну, ладно, ладно, мы еще с ней сочтемся.
— Может, Ирину сделаем нашей мамой? — с детской непосредственностью спросила Ягода. — Мне она нравится. Потому что эта няня красивая и добрая.
