и в комнате воцарилась тишина. Мужчины пристально смотрели на меня, не отводя взгляда. Эвелина же смотрела на Зану.
— Зана ты не обнаглела? — спросила Эвелина.
— Сколько? — спросила я. — Сколько ты готова за него дать?
— Любую сумму!
— Ммм, то есть ты согласна на все?
— Да!
— Хорошо, 70 миллионов акки.
— Сколько? Ты в своем уме? 70 акки!
— Ха, милая, он тебе что корова? Пегас стоит дороже.
— Хорошо, 7 тысяч.
— Слушай, ты видишь, тут ковры висят? Ткани? Юбки? Нет? Ты где тут базар увидела? Я не торгую коровами. За такую сумму я тебе даже лошадь свою не продам.
— 70 тысяч и это моё последнее предложение.
— Точно последнее?
— Да! Другую сумму ты не получишь.
— Хорошо. Торги окончены. Касиан остаётся при мне. Но ты если накопишь, то приходи, может быть. Может быть! Мое предложение ещё будет в силе.
— Ты ненормальная! За такую сумму у тебя его никто не купит.
— Чтож я готова принять эту жертву.
— Он же тебе не нужен!
— А тебе ли не все равно?
— Мне не все равно!
— Тогда покупай! — сказала я. Она была зла, если бы наедине были, точно бы вцепилась в меня, а так побоялась, поскольку народу много.
— 70 тысяч! — зло повторила она.
— Я сказала тебе, сколько он стоит. Он не обычный мужчина он к тому же принц! Заметь! Королевство в придачу! Так что не такая это уж и большая сумма, за одного принца.
— Я через час привезу тебе 70 тысяч!
— Нет. Все хватит! Ты меня утомила! Мы не на базаре! Иди отсюда!
— Ты об этом еще пожалеешь! — зло сказала она, развернулась и ушла. В комнате стоила тишина, никто не пытался заговорить первым.
— И за сколько ты его продала? — спросил Артений, входя в комнату.
— Я его не продала, у нее денег нет.
— Мне интересно, во сколько же ты его оценила?
— В 70 миллионов, — сказал Ливэр.
— Что? — удивился Артений.
— В 70 миллионов, — повторил он.
— Светлана ты плохо разбираешься в деньгах? — странно, но Артений был зол.
— Почему? — удивленно спросила я.
— Да потому что только у королевы есть такие деньги!
— Ну а я тут причем? Я же не корову продаю, а мужа.
— А что если она завтра придет с этой суммой?
— Это будет завтра! А у меня настроение переменчивое, захочу дешевле продам, а захочу дороже, — сказала я, глядя в глаза Артения. Первой не выдержала Эвелина, она засмеялась. Парни тоже стали улыбаться. Да, лихо они за Касиана переживали, однако. Не ожидала! Неужели он им так дорог? Только Артений стоял до сих пор злой.
— То есть ты не собиралась его продавать? — наконец спросил он.
— Артений, я не понимаю твоей злости? Я и не думала о том, чтобы продать Касиана, я вообще не знала что у вас это возможно. Мне об этом лишь вчера Эвелина рассказала, там, в таверне произошло недоразумение. Я лишь разрешила, поговорить Касиану с Заной наедине. Знала бы, не разрешила, — после моих слов Артений немного стушевался и даже успокоился.
— А лихо ты ее молодец! У нее же только родительские деньги, мужья знают, какая она, поэтому лишних денег не дают. Да и она со своими запросами такую сумму никогда не накопит, — сказала Эвелина.
— Пусть пытается! — сказала я и снова начала читать. Артений поднялся и куда-то вышел, не сказав никому не слова. Его лицо и переживания все не шли из моей головы.
— Почему Артений так переживает? — вдруг решила спросить я.
— Касиан, его друг. Вот он и переживает. А сейчас, наверное, к нему поехал, я больше чем в этом уверенна, — ответила Эвелина.
Ни вечером, ни на следующий день Касиан не объявился, но все кругом продолжали готовиться к свадьбе. А меня опять начала заполнять пустота. Мало того что татуировка разрасталась все больше и больше, так еще и тоска навалила. Ничего не хотелось, не было ни каких желаний. Эвелина что-то говорила про платье, приносила какие-то туфли, а мне все было без разницы.
Подходил третий день к концу, а Касиана все не было. Я боялась лечь спать, потому что знала, что не проснусь. И чтобы хоть как-то себя отвлечь пошла в сад. Прогулявшись по аллеям, я села на лавочку, меня ужасно клонило в сон. Я прикрыла глаза и начала уже засыпать, когда услышала чьи-то шаги. Кто бы знал, сколько сил мне потребовалось, чтобы открыть глаза и посмотреть на идущего.
По аллее в голубых брюках и голубой рубашки шел Касиан. Волосы были забраны в хвост. В руках он нес огромный букет алых роз.
— Здравствуй! — сказал он, подойдя по мне. Я не подняла головы, слишком много чести.
— Светлана! Это тебе! — и он подал мне цветы.
— Спасибо! — я их взяла и отложила на скамейку. Ох, и тяжеленный букет. Касиан опустился передо мной на колени и заглянул в глаза. Как я не старалась, но не смогла пересилить себя и посмотрела на него. Глаза мои округлились от ужаса. Вся шея, ухо и щека были покрыты татуировкой. Даже одна веточка с бутоном добралась до уголка губ. Это было красиво и ужасно одновременно.
— Светочка, прости меня! Прости меня, пожалуйста! — проговорил он. — Я знаю, я виноват. Я очень виноват перед тобой. Но молю тебя, прости меня! Я очень виноват перед тобой! — и он опустил голову. Я смотрела на него и молчала, не зная, что сказать. Хотелось обнять и прижаться к нему, но в тот, же момент я была на него зла. До сих пор помнила, как он кричал на меня и как разбился стол от его лишь одного удара.
— Светочка, милая моя! — проговорил он, не поднимая головы. — Прошу тебя, прости меня!
— Кто тебе рассказал, что я ездила к Храму? — спросила я. Его спина напряглась, и я только сейчас увидела, что крыльев у него нет.
— Никто. Я чувствую тебя. И я вижу, где ты есть и что ты делаешь.
— А почему я так не могу?
— Не знаю. Я вообще не понимаю, что со мной происходит последние три недели.
— Я нечаянно. Я этого не хотела. Если бы я знала, я бы не кинулась помогать вытаскивать тебе осколок, — сказала я. Он поднял на меня глаза. В них была боль и грусть.
— А я счастлив, что ты это сделала. Я, правда, очень этому счастлив! Я люблю тебя! И магия тут не причем. Я хочу, чтобы всю жизнь на балах ты наступала мне на ноги, — и
