пути. Я поеду и разыщу его. А пока убери эту штуку в безопасное место.
* * *
Чарльстон
Уильям не чаял когда-нибудь снова встретиться с сэром Генри Клинтоном. Однако вот он, хмуро взирает на Уильяма, очевидно прекрасно его помня. Испросив краткую аудиенцию у одного из адъютантов Клинтона, Стивена Мура (своего приятеля и человека, знакомого с герцогом Пардлоу), Уильям ожидал в вестибюле роскошного особняка в Чарльстоне, который в настоящее время служил штабом гарнизона города. Он назвал свое имя, и пять минут спустя сэр Генри лично выскочил к нему как чертик из табакерки, почти с таким же безумным видом.
— Все еще капитан Рэнсом? — подчеркнуто вежливо спросил сэр Генри.
Ничто не запрещало офицеру уйти в отставку в одном месте и поступить на службу в другом, однако обстоятельства ухода Уильяма из-под командования сэра Генри были драматичными, а командиры, как правило, не любили драмы, связанные с их младшими офицерами.
— Так точно, сэр. — Уильям поклонился со всей вежливостью. — Надеюсь, у вас все благополучно, сэр?
Сэр Генри хмыкнул, но согласно кивнул. Еще бы, ведь его окружали свидетельства знаменательной победы: улицы Чарльстона были изрыты артиллерийским огнем, и солдаты (многие из них — чернокожие) кропотливо восстанавливали то, что взрывали неделю за неделей.
— Я прибыл с посланием для герцога Пардлоу, — сказал Уильям.
Сэр Генри, похоже, слегка удивился.
— Пардлоу? Но его здесь нет.
— Нет? — осторожно переспросил Уильям. — Герцог вернулся в Саванну?
— Он не говорил, что собирается туда. — Клинтон начал проявлять нетерпение. — Однако он уехал больше недели назад, так что, полагаю, он уже должен был вернуться.
По затылку Уильяма пробежал холодок, как будто в комнате произошло какое-то неуловимое движение или открылось невидимое окно.
— Конечно, — выдавил он и поклонился. — Благодарю, сэр.
Уильям вышел на улицу и машинально повернул направо, не отдавая себе отчета. Он встревожился и разозлился. Что, черт возьми, задумал дядя? Как посмел уехать по своим делам, когда его родной брат исчез?
Вдруг он замер как вкопанный. Что, если отец и дядя исчезли вместе? Но почему? Однако уже в следующий миг эта мысль растаяла без следа, ибо в сотне ярдов дальше по улице он заметил знакомую фигуру человека в красном мундире, покупающего пачку табака у негритянки в пятнистом тюрбане. Дэннис Рэндолл.
— Тебя-то мне и надо, — сказал Уильям секунду спустя, нагнав удаляющегося Дэнниса.
Тот поднял испуганный взгляд, огляделся по сторонам и только потом повернулся к Уильяму.
— Какого черта ты здесь делаешь? — поинтересовался он.
— Я мог бы спросить тебя о том же.
— Не смеши. Я там, где мне полагается быть, а вот ты нет.
Уильям не стал выяснять, чем занят Рэндолл. Ему было все равно.
— Я ищу своего дядю, герцога Пардлоу. Сэр Генри только что сказал мне, что он уехал из Чарльстона больше недели назад.
— Да, — тут же заявил Дэннис. — Я пересекся с ним, когда возвращался из Шарлотта… когда же… тринадцатого? Или четырнадцатого…
— Плевать на даты. Ты имеешь в виду, он направлялся на север, а не на юг?
— Какой ты сообразительный, Уильям, — сказал Дэннис с притворным одобрением. — Именно это я и имел в виду.
— Stercus. — У него скрутило живот. — Он был один?
— Да. — Дэннис искоса взглянул на него. — Мне это показалось странным. Однако я не настолько хорошо с ним знаком, чтобы расспрашивать, и у меня не было на то никаких причин.
Уильям задал еще несколько вопросов, но ничего не узнал и распрощался с Дэннисом Рэндоллом — если повезет, то навсегда.
Север… А что на севере могло заставить командира полка внезапно уехать в одиночку, никому ничего не сказав?
Бен. Он хочет увидеться с Беном. Перед мысленным взором Уильяма возникла черная бутылка. Так кого задумал отравить Хэл: себя, своего сына или их обоих?
— Слишком по-шекспировски, — вслух сказал Уильям, поворачивая лошадь на юг. — Чертов «Гамлет». Или это «Тит Андроник»? [323]
Интересно, читал ли дядя когда-нибудь Шекспира, если уж на то пошло. Впрочем, неважно: куда бы он ни поехал, он не взял бутылку. В настоящий момент Уильям мог только вернуться в Саванну и надеяться отыскать там отца.
Три дня спустя он вошел в дом номер 12 по Оглторп-стрит и застал Амаранту в гостиной, где кузина ворошила угли в камине. Она обернулась на звук его шагов и с лязгом уронила кочергу. Мгновением позже она уже обнимала его, но не с любовным пылом, а скорее как тонущий человек, ухватившийся за бревно, подумал Уильям. Тем не менее он поцеловал кузину в макушку и взял за руки.
— Дядя Хэл уехал, — сказал он. — На север.
Ее глаза потемнели от страха, а кровь отлила от лица.
— Чтобы увидеться с Беном?
— Не представляю, зачем еще. Есть вести от папы? Он вернулся?
— Нет. — Сглотнув, Амаранта кивнула на открытое письмо на маленьком столике под окном. — Пришло сегодня утром для батюшки Пардлоу, но я его распечатала. Оно от человека по фамилии Ричардсон.
Уильям схватил письмо и быстро пробежал глазами. Потом перечитал еще раз, силясь уловить смысл. И наконец прочел в третий раз — медленно.
— Кто этот человек? — Амаранта глядела на письмо так, словно оно вот-вот могло ожить и укусить. Уильям не винил ее.
— Один негодяй, — сказал Уильям онемевшими губами. — Бог его знает, кто он на самом деле. Что-то вроде… «генерального комиссара армии»? Не уверен, существует ли такое звание, но…
— Он пишет, что арестовал лорда Джона! — воскликнула Амаранта. — Как он мог? Почему? Что он имеет в виду под «постыдными и возмутительными действиями»? Лорда Джона?
Уильям возился с листом бумаги, пытаясь сложить его заново онемевшими пальцами. Официальная печать под подписью Ричардсона оцарапала ему большой палец. Письмо выпало из рук и, подхваченное дуновением воздуха, закружилось по ковру. Пригвоздив его к полу ногой, Амаранта вопросительно уставилась на Уильяма.
— Он хочет, чтобы батюшка Пардлоу пришел и поговорил с ним. Что, черт возьми, нам делать?
Неделю спустя
Было тихо, если не считать обычных корабельных шумов и командных окриков с палубы «Паллады», слабым эхом отдававшихся от стоящих на якоре кораблей.
Грей полностью оправился от последствий похищения и не удивился, когда два матроса пришли забрать его из
