Мои пальцы запорхали по клавишам, и Коул сразу же взял трубку.
— Что тебе нужно? — его голос был груб и зол.
— Коул, с тобой все нормально? — с облегчением спросила я.
— Я в порядке, — отрезал он.
— Что произошло тогда?
— Я просто не так понял друзей, они решили посмеяться надо мной. Что тебе нужно, Камила? — с отвращением проговорил он.
Я не могла понять причин его смены настроения, и мне не верилось, что все было так, как говорит Коул.
— Я просто хотела узнать как ты, — растерявшись от такого отношения, проговорила я.
— Узнала? Теперь ты оставишь меня в покое? — с ненавистью спросил он.
— А как же те слова, которые ты мне сказал? — прошептала я.
— Ах, это? Ты хочешь знать, люблю ли я тебя на самом деле? Прости, хочу тебя огорчить, но все прошло. Этого чувства больше нет, и не будет никогда. Любовь проходит. Ты, кажется, уже говорила с моей девушкой. Кейтлин передавала, что ты звонила. Но она сказала, что это был твой последний раз! — угрюмо проговорил он.
— Я рада, что с тобой все в порядке, прости, я больше не побеспокою тебя.
Я положила трубку. Что все это, черт возьми, значит?
Только недавно он сказал мне, что любит, а теперь разговаривает так, словно мы с ним заклятые враги. И почему его отношение ко мне так резко изменилось и кто вообще такая эта Кейтлин.
У меня возникло столько вопросов, что голова была готова просто лопнуть. Мне нужно было куда–нибудь сбежать из дома, хотя бы до рассвета, до того, как нужно будет приводить в чувства пьяную мать.
Я натянула серый спортивный костюм и вышла из дома. Меня обволок со всех сторон прохладный и влажный воздух, и моя одежда уже начала промокать. Но я не обращала на это внимание и продолжала идти в направлении пруда, где мы так часто сидели раньше с Коулом.
Я встречала рассвет, сидя на лавочке рядом с озером. По воде проходила рябь каждый раз, когда дул сильный ветер. Меня это завораживало. С восходом солнца, просыпались все вокруг.
Вот над гнездом показалась голова ранней пташки. Ей нужно было уже вставать и лететь по своим птичьим делам. А вон по пруду поплыли первые уточки. Воздух начал потихоньку согреваться, и первые лучи щекотали мою замерзшую кожу.
Я закрыла глаза и наслаждалась тишиной и покоем. Ко мне незаметно подсел Ангел и обнял. Я не шевельнулась, мне было так хорошо. Я уже даже начала согреваться в его объятиях.
— Почему ты ушла без меня? — прошептал он мне на ухо.
— Мне захотелось прогуляться, а ты так мило спал, что мне не захотелось тебя будить, — сказала я, открывая глаза и ловя на себе взгляд пронзительных голубых глаз.
— А вдруг с тобой что–нибудь случилось бы? — не отставал Ангел.
— Что может со мной случится в нашем «правильном» городке? Здесь самое страшное преступление — это не стриженный и запущенный газон, — засмеялась я, — да и к тому же мой парень вампир, кто осмелится ко мне сунуться?
— Да я страшный, — засмеялся Ангел и взял мое лицо в руки. — Я люблю тебя Ким, больше всего на свете.
— Я знаю, — прошептала я, и он поцеловал меня.
— Нам нужно идти, — отстранившись, наконец, прошептал он. — Сегодня трудный день…
— Да, главное сегодня не сойти с ума, — улыбнулась я, но моя улыбка получилась натянутой и вымученной.
Мы встали с лавочки, и пошли домой, держась за руки, и не отходя друг от друга ни на шаг. Сейчас мы напоминали счастливую парочку, да так оно и было, если бы не ряд обстоятельств, которые вы знаете.
Мы пришли домой около восьми часов утра, в десять уже начиналась служба, и мы должны были успеть собраться за два часа.
Мне уже позвонила Элисон и предупредила, что они с Томом не успеют заехать к нам перед похоронами, а приедут сразу на кладбище, поэтому я собиралась с силами одна.
Мы с Ангелом сидели на кухне, и пили кофе. Ангел не сводил с меня глаз, его любовь ко мне придавала мне уверенности в следующем дне, хотя я и не испытывала всего того, что он чувствовал ко мне.
Этот парень был для меня чем–то вроде друга, очень и очень близкого друга, но не более того. Но может это только пока. На моих щеках появился румянец, когда я вспомнила, что у нас вчера чуть не произошло. Ангел все понял и недовольно хмыкнул.
Да он сказал мне, что готов ждать столько, сколько мне нужно, но он не считал это поводом для беспокойства. Я не знаю, чем смогла его зацепить. Я не знаю, каким образом изменило то его незаинтересованное и пользовательское отношение ко мне на любовь и нежную привязанность.
Но сейчас мне все еще нужен был Коул. Я не могла его просто так взять и отпустить.
Я слишком любила его. Мне было больно осознавать его предательство, но может оно и к лучшему. Теперь у него своя жизнь, и мне нет места в ней. А я так хотела оказаться в его объятиях, почувствовать запах его одеколона, увидеть его такие добрые глаза и нежную улыбку. Мне очень сильно его не хватало. Знаете, когда он исчез из моей жизни, у меня словно оторвали часть души, и я изменилась. Многое во мне изменилось, но мне было все равно, я не хотела быть прежней без него. Без Коула моя жизнь не могла быть прежней.
— О чем ты думаешь? — нарушил молчание Ангел.
Я тряхнула головой, чтобы привести свои мысли в порядок и выкинуть мысли о Коуле из головы. Сейчас было не до него. Во–первых, сегодня я должна была попрощаться навсегда с одним из самых любимых мною людей, а во–вторых, сейчас я сидела с парнем, который ценил меня больше Коула, и мне было стыдно перед ним за свои мысли.
— Сегодня будет трудный день. Ангел, я не знаю, как его пережить, — вздохнула я.
— Ты сильная, ты справишься, — подбадривал он меня.
— Конечно, а так оно и будет, — улыбнулась я. — Я пойду, разбужу маму и помогу ей собраться.
— Удачи, — улыбнулся Ангел.
Я поднялась наверх и постучала в некогда спальню мамы и папы, теперь же у нас его больше не было. Мы потеряли его навсегда. Эта мыль била в моей голове и не давала мне покоя.
— Мама? — я открыла дверь и вошла в комнату.
Мама сидела на полу с бутылкой вина. Она опять была пьяна. Я не могла этого видеть, я не могла видеть, как она губит себя.
— Мама, нам нужно собираться, — прошептала я, опускаясь рядом с нею на колени.
— Ким, я не могу поверить, что его больше нет с нами рядом, — подняла она на меня заплаканные глаза. От нее сильно разило перегаром. — Я не могу попрощаться с ним навсегда, — она закрыла лицо руками и ее плечи затряслись от рыданий.
Я обняла ее и шептала на ухо слова, которые я думала, помогут ее успокоить. Но ничего не происходило, она продолжала плакать. Интересно, как долго сможет прожить человек с такой болью?
