— Просто бродяги, Лес. Перебрали наркоты или типа того. Пошли. — Сестры продолжали идти, подталкивая Лесли.
— Нет, — Лесли покачала головой. Здесь было что-то другое. Она силилась увидеть это, будучи абсолютно уверенной в том, что там было нечто, похожее на тень, накрывающую другие тени.
Она пошла к теням, как будто внутри ее живота была натянута нить, и она все сворачивалась и сворачивалась. Мужчина неистово танцевал на крыльце, что само по себе было достаточно странно, но, ей казалось, что он еще и был покрыт шипами, совсем как блестящие зеленые стебли роз.
Эни обхватила Лесли рукой за талию.
— Пошли, соня. Пошалим. У тебя откроется второе дыхание, как только ты начнешь двигаться.
— Ты видела его? — Лесли снова споткнулась.
— О, подожди, пока увидишь новые мишени для дартса, которые Кинан купил для клуба, — захлопала в ладоши Тиш. — Я слышала, что его новая подружка только обмолвилась, что хочет попробовать поиграть в дартс, и вуаля — на следующий день появились три новые мишени.
— Она не его подружка, — пробормотала Лесли, оглядываясь на дверь. Шипастый мужчина помахал ей.
— Неважно. — Эни тащила Лесли вперед. — Зато есть три новые мишени.
Лесли не пробыла в клубе и полчаса, когда там нарисовался Митчелл — ее горластый бывший. Пьяный в хлам. Неудивительно.
— Лесси, детка! — Он нахально улыбнулся. — Где сегодняшняя игрушка? Или… — он понизил голос, — ты сейчас обходишься штукой на батарейках?
Его тупые дружки заржали.
— Отвали, Митчелл, — ответила Лесли. Общаться с ним всегда было неприятно. После того, как мать бросила их, Лесли и Рен много раз совершали неправильный выбор в погоне за дозой. Потребности Рена обошлись Лесли слишком дорого, но даже до этого она сама делала выбор, за который ей многим пришлось заплатить. Она пыталась забыть, где она была, как плохо ей приходилось. Все это заставляло ее совершать дурацкие поступки. Митчелл был одним из таких.
Из ниоткуда появился Ниалл.
— Ты в порядке?
— Буду. — Лесли повернулась, чтобы уйти от Митчелла, но он схватил ее за руку. На ум пришел непрошенный образ наркодилера, рухнувшего на землю, когда она держала его запястье. Это было бы неправильно. Она посмотрела на руку Митча на своей коже. И что с того? Он сам неправильный.
— Не трогай Лесли, — сказал Ниалл. Он не двигался, но напряжение в его теле было достаточно заметным, чтобы люди отступили назад.
— Ниалл, все в порядке. Я справлюсь. — Она забрала руку от Митчелла, но когда отвернулась, тот шлепнул ее по заду. Его друзья снова захохотали, но в этот раз смех звучал немного нервно.
Лесли развернулась, сжав руку в кулак, злая до такой степени, что ей было чрезвычайно хорошо. На какое-то время ее зрение затуманилось. Все в клубе смотрели на нее, но они не выглядели людьми. Когти, шипы, крылья, рога, шерсть, уродливые черты — почти все люди выглядели как-то не так. Это заставило ее помедлить. Ниалл встал перед ней и спросил:
— С тобой все в порядке?
С ней было далеко не все в порядке. Пульс участился, как будто она запивала таблетки кофеина литрами эспрессо. Зрение дало сбой, эмоции смешались; но она не собиралась говорить об этом. Вместо этого она сказала:
— Я в порядке. В порядке. Все… в порядке. Тебе не надо…
— Он не должен с тобой так обращаться, — перебил ее Ниалл.
Лесли положила руку на его плечо.
— Он никто. Пойдем.
Митчелл округлил глаза. Она надеялась, что он оставит все как есть, но он был слишком пьян, чтобы благоразумно держать рот на замке. Он обратился к Ниаллу:
— Чувак, не надо геройствовать, чтобы залезть к ней в трусики. Она и так перед любым раздвинет свои тощие ноги. Да, Лесси?
Звук, вырвавшийся из горла Ниалла, был больше животным, чем человеческим. Он подался вперед, тело замерло под странным углом, как будто что-то удерживало его. Митчелл отпрянул. Лесли последовала за ним. Она протянула руки и обхватила лицо Митчелла. Потянула его к себе, как будто собиралась поцеловать. Когда он был настолько близко, что мог губами почувствовать ее слова, она прошептала:
— Нет. Ни сегодня. Никогда больше. — Лесли сжала его лицо, пока на его глазах не выступили слезы. — Я тебя живьем съем. Понял?
Затем Лесли отпустила его, и Митч отступил назад. Люди, наблюдавшие за ней, те, которые еще минуту назад выглядели покрытыми перьями, странно сложенными и вообще неправильными, ухмылялись. Другие аплодировали. Она отвела взгляд. Они ничего для нее не значили. Ее сердцебиение вернулось к нормальному ритму — вот что имело значение.
В нескольких шагах от нее стоял Митч.
— Она… она… вы видели… сука угрожала… — заикался он.
В этот самый момент Лесли почувствовала себя непобедимой. Как будто она могла вступить в битву и не получить ни одной раны, как будто в ее костях кипела какая-то дополнительная энергия. Она заставляла ее хотеть двигаться, странствовать, проверить, как далеко она сможет зайти. Лесли собиралась уйти, но Ниалл мягко дотронулся до ее руки.
— Там опасно. — Он встретился с ней взглядом. — Будет безопаснее, если я пойду с тобой.
Безопасность — не то, что ей было нужно в тот момент. Она не чувствовала себя в безопасности. Непобедимая, сохраняющая контроль, сильная — эти слова были ближе к истине. Чем бы ни были это бесстрашие, эта сила, эта разница, ей начинало это нравиться.
Лесли засмеялась:
— Мне не нужна защита, но от компании не откажусь.
Хотя Ниалл по большей части молчал, пока они шли по тускло освещенным улицам, неловкости или дискомфорта не ощущалось. Плохие чувства, обычные страхи и заботы Лесли, казалось, отступили. Это было хорошо; она чувствовала себя хорошо. Выбор изменить себя, украсить свою кожу татуировкой стал переломным моментом.
Ниалл взял ее руку в свою.
— Останешься у Сета сегодня? У меня есть ключ.
Ей хотелось спросить, почему его беспокоит, где она спит, но возможность оказаться в безопасном месте была достаточной причиной, чтобы промолчать. Она могла чувствовать себя неуязвимой, но это не означало, что она совсем выжила из ума.
— А где Сет? — спросила она.
— За городом с Эйслинн.
— А где останешься ты? — спросила Лесли.
— Снаружи.
— Ты будешь спать во дворе? — Она посмотрела в сторону и увидела его краем глаза. Лицо, которое она знала, исчезло. Его глаза были не просто карие: они мерцали оттенками старого дерева, блеском предмета, который гладили слишком часто. Шрам был красным, как свежая рана, с рваными краями, как будто животное ударило Ниалла одним длинным когтем в лицо. Но не от этого у нее внезапно перехватило дух: Ниалл слабо светился, будто его подсвечивал изнутри какой-то огонь.
