Причмокнул, словно смакуя.
— Не чувствую у тебя в крови посторонних примесей. Вполне съедобно, — несмотря на дикость его слов, я облегченно выдохнула. — Хотя определенный привкус, конечно, есть…
А вот последняя фраза заставила вновь напрячься.
— Привкус? Это может быть яд?
— Конечно, может… — покивал он с усмешкой, но, увидев, как я начинаю судорожно хвататься за подлокотник, поспешил успокоить. — Мне кажется, это из-за твоего выяснившегося происхождения. Хотя если бы я не знал, то не даже не заподозрил бы неладного. Все-таки человеческая кровь вся очень разная на вкус. Все равно как сравнивать с сыром. У кого-то это «дор блю», у кого-то «камамбер», а у кого-то копченая «косичка».
Я нервно хихикнула.
— Успокойся. Ты не отравлена. Я бы почувствовал. Просто укачало на нервной почве.
Максим, тем временем, снова завел мотор, набирая скорость. Окно машины все еще было отрыто, и при движении в лицо ударил поток воздуха. Я закуталась поплотнее в куртку, но закрывать окно не стала.
Значит, все-таки Раис наврал? И со мной все хорошо?
— Но вообще я не силен по части химического состава крови или даже генома человека и его влияния на вкусовые ощущения. Это тебе лучше к братцу. Он… — Максим сделал вид, что задумался, а затем туманно
произнес, — скажем так, много исследований проводил на эту тему. Ганнибал Лектер от науки, блин.
Я вспомнила, что читала новости как раз об исследованиях в «Алмаз-фарм», о том, что это как-то связали с оборонным заводом, где я работала. Но, судя по всему, то, что делал Виктор, его брату не очень нравилось.
— А что за исследования? Он мне ничего не рассказывал. Я думала, они там просто новые лекарства испытывают.
— Ага. Лекарства, лекарства… — покивал Максим с такой язвительностью, что сразу становилось ясно: ни о чем целебном речи и не идет. — Он у себя ищет способ выявления генов, которые делают из людей нелюдей. Ты представляешь, чем это может грозить?
Похоже, Максим эти исследования брата совсем не одобрял.
— Тем, что некоторые люди будут жить дольше? Или, может, даже все будут жить дольше?
— А по-твоему это благо? — судя по тому, как недобро заблестели его глаза, тема была для него «любимой мозолью».
Решив, что лучше я обо всем спрошу у Виктора, поспешила перевести разговор в другое русло:
— А чем вы вообще питаетесь? — я уже задавала несколько раз этот вопрос Виктору, но тот либо уходил от ответа, либо начинал рассказывать про донорскую кровь. Но Максиму не было нужды казаться для меня лучше, чем есть, или он не должен был бояться меня напугать.
На улице уже стемнело. Зажигались фонари, проезжающие мимо машины ярко светили фарами.
— Если говорить о вампирах вообще, то чаще всего используют проституток, — усмехнулся мужчина.
Я закашлялась.
— Вы их убиваете?
— Пф… вот еще. С трупом возиться, — он повернулся, посмотрев на меня как на умалишенную. — Держи лайфхак. Научишь своего ребенка,
когда подрастет. Вызываешь девушку, гипнотизируешь, отпиваешь пол литра. Затем расплачиваешься и шлешь лесом. Даже если она и заметит потом какие-то небольшие ранки у себя, то в полицию не пойдет.
— Охренеть! — не слишком вежливо прокомментировала я. — Надеюсь, моему ребенку такое не понадобится. А вы заразиться не боитесь?
— Надейся, надейся, — фыркнул Максим, проигнорировав вторую часть вопроса.
Дальнейший путь прошел молча, мы свернули на Сиреневую улицу и остановились у дома с многочисленными вишневыми деревьями.
Максим открыл мне дверь, пропуская внутрь:
— Я прогуляюсь вокруг дома, пока братец не вернется. Покараулю, так сказать, — кивнул он мне.
Я благодарно улыбнулась, проходя внутрь. Включила свет в прихожей. Не была здесь всего пару дней, но будто бы прошла целая вечность. Даже стены казались… родными? Словно все здесь ждало меня.
По ногам скользнул пушистый комочек, я наклонилась, взяв на руки белую кошечку.
— Привет, кошка по имени Кошка, — весело потрепала ее по холке.
Та недовольно мяукнула, спрыгнула с рук, но затем опять подошла, начав тереться о ноги.
Еще недавно необходимость быть здесь воспринималась как заточение, а сейчас для меня это походило на возвращение домой и освобождение. Как все-таки быстро может поменяться человеческое отношение к одному и тому же факту. Всего то и надо, что попасть в смертельно опасную ситуацию. Пусть даже в этом случае убивать меня никто не собирался.
И все-таки было очень волнительно по поводу того, как закончится встреча Виктора и Раиса. Я все время вздрагивала от малейшего шума, кидалась к дверям, проверять, не идет ли кто.
Чтобы хоть как-то себя успокоить, сварила кофе, затем нашла засохший хлеб, пару яиц. Видимо, без меня тут никто не пополнял запас продуктов. И
чтобы просто занять руки, принялась готовить хлебную запеканку, нарочно делая одни и те же движения по нескольку раз, только бы растянуть процесс.
В конце концов, когда запеканка была готова, положила ее в тарелку, уселась рядом.
Минут десять я просто бессмысленно ковыряла ее вилкой, руки ощутимо дрожали.
Господи, да я так не нервничала, кажется, даже когда была заперта в том подвале у Раиса!
Но как сейчас не переживать? Я же сама отдала волшебный кулон, как я понимаю, с ним моему биологическому отцу никто навредить не может. Что если он решит использовать это и нападет первым?
Дверь скрипнула.
Я сорвалась с места, выбегая в коридор.
Виктор зашел как ни в чем не бывало, улыбнулся мне, отправив куртку на вешалку.
— Все хорошо? — настороженно замер, уловив мою нервозность.
Вместо ответа я просто кинулась к нему на шею, прижимаясь всем телом.
— Ну что ты, маленькая… — прошептал он, зарываясь пальцами в мои волосы. — Все хорошо. Больше тебя никто не тронет.
Глава 12
Утром я проснулись от восхитительного запаха свежей выпечки, накинула на себя одну из футболок Виктора, которую уже считала своей «домашней», надела шорты, наскоро умылась, а затем пошла на этот чудесный запах.
На кухонном столике около пульта от телевизора ждал небольшой кофейник с двумя чашками, а на тарелке рядом красовалось с десяток самых разнообразных булочек и пирожных.
Особенный соблазн вызывало то, что лежало с краю. Белая шапка из крема и большая клубничка сверху.
Не смогла удержаться и, взяв его, укусила.
Ммм…. Вкусно! Не приторно и с приятной кислинкой.
— Доброе утро, соня.
Обернулась на голос. В кухонных дверях стоял Виктор.
— Доброе утро. Какая вкуснятина! Мы что-то празднуем? — настроение было настолько прекрасным, что хотелось смеяться, прыгать, обниматься.
Виктор подошел ко мне и мазнул пальцем по носу. На подушечке у него остался белый крем.
— Ты уже определенно праздновать начала, — усмехнулся он, а затем слизнул крем с пальца так, что у меня дыхание перехватило от этого зрелища.
— Невозможно было удержаться, хочешь попробовать? — я покрутила пирожное у его лица, совершенно забыв, что он их не ест.
— Сейчас попробую.
И, притянув меня к себе, мужчина увлек меня в медленный чувственный поцелуй.
— О, да… очень вкусно, — на мгновение оторвавшись, хрипло прошептал он.
Я расслаблялась в его объятиях, наконец чувствуя, как напряжение совершенно сходит на нет, как мир перестает быть враждебным.
И теперь нельзя было уже спорить с тем, что счастье действительно существует.
— И, кстати, да. У меня есть чем тебя еще порадовать.
— Ммм? — невнятно промычала я, не желая делать даже малейшего усилия, которое могло бы разрушить магию момента.
— У полиции больше нет к тебе претензий. Я наконец все уладил. Это было непросто. Но… — он самодовольно улыбнулся, а у меня словно камень с души упал. Камень, которого я, казалось, уже даже не замечала, срослась с ним.
И это я думала, что была счастлива? Нет! Оказывается, счастье может стать еще больше!
