Подумав немного, стягивать её или нет, я остановилась на том, что, наверное, не нужно. Кинув само платье на песок с характерным шелестом, вошла в воду по щиколотки. И вот тогда. Тогда. Я услышала это. Страшный кашель, а после гневный крик.
— Какого Рахата ты творишь!
Обернувшись, я продолжила ступать в воду, как бы, пятясь.
— А что я творю? — не поняла я, поэтому подняла бровь. Правую.
Мужчина задыхался от негодования. Он даже подскочил и подобрался ближе.
— В исподнем! Во свете дня! — Мужчина всё не мог найти и подобрать слова. Но я бы на его месте их не поднимала. Они были уже грязными.
— Ой, да ладно тебе, видел бы ты мой купальник там, в моём мире. У тебя бы разрыв сердца случился… — осуждающе покачала головой, заходя в воду по бёдра, — Мы одни, ты никому не расскажешь. Я точно знаю. Чего ты так вскипятился?
— Александра! — прозвучало грозно и мужчина сбросив сюртук на песок, а после и рубашку, уверенно двинулся на меня.
— Ардел… — неуверенно позвала, чувствуя подвох. А торс у него вполне ничего, правда весь покрыт полосками шрамов. Пыщ-пыщ… несите огнетушитель! Все мышцы так бугрятся и перекатываются, так и притягивают взгляд. А шрамы так и манят провести по ним пальцами, гладя. Ох уж эти ярко выраженные мышцы… и ярко выраженные тазовые кости. Боже, куда я смотрю? Ой, да ладно, за этой тёмной дорожкой невозможно не проследить…
— Саша. — я уже просто прыгнула в воду, погружаясь по грудь, и пытаясь уже отплыть быстрее и дальше. Мужчина быстро наступал.
— Ар? Ари? Арива… — нервно хихикнула, перестав доставать дна ногами. Так. Дальше я не поплыву.
— Саша, — так, а вот это уже прозвучало так ласково, что очень подозрительно, — Я взрослый мужчина, и подобные действия с твоей стороны могут восприниматься мною как призыв.
— К чему? — сглотнула, отплывая в сторону.
— К прелюбодеянию, — грубо ответили мне, умудрившись поймать меня за руку и притянуть к твёрдому телу, под моё хэканье, — Может ты и привыкла ходить в одном исподнем, спать без клочка одежды и раздеваться, как только появилось желание охладиться, но другими это воспринимается иначе.
— Не понимаю, в чём проблема, — пробормотала, неловко отводя взгляд. Ещё бы. Он держал меня за попу ладонями, прижимая мои бедра руками к его бокам, вынуждая обвивать его талию ногами. Максимально стыдно и неловко. Прибавить к этому то, что прижимался он тоже очень близко… Ой… А что это? Рука? Но не третья же…
— Как только на твоей левой руке появится мой ириль, ходи голой по комнате, раздевайся во время сна и купайся в исподнем. А пока не вынуждай. Не провоцируй.
Я снова сглотнула.
— А. А-а… Можно я сейчас поплаваю и не буду тебя ну ни как провоцировать. Ты там отвернись, чтобы не провоцироваться.
— Моё присутствие тебе чем-то мешает?
— Ну не то что бы… Но было бы лучше, если бы дал свободу действиям… — невнятно промямлила я, отчаянно понимая то, что очень боюсь.
И не того сего… даже не открывать душу, а видеть в его глазах разочарование. То, чего я боялась до этого. Самой близости я не боюсь. Я сильно стесняюсь той самой особенности, которую не успела исправить. Появилось непреодолимое желание побыть одной. Спрятаться и закрыться.
— Пожалуйста, — в панике прошептала я, — отпусти.
Начала брыкаться, в попытке отстраниться, казалось, воздуха не хватает.
Когда я только заметила «опущение» и какие-то первые растяжки, у меня было такое ужасное состояние… Неверие, отрицание, депрессия. Перед глазами такие маленькие тёмные мушки, уши заложило, ноги подкосились. Сейчас была только половина, и плюс паника, смешанная со страхом.
— Саша! — прикрикнул мрачно мужчина, сжимая меня почти до хруста, после чего резко накрыл мои губы. Поцелуй был похож на самый первый. Мужчина покусывал мои губы, грубо толкаясь языком, — Успокоилась?
— Допустим… — спрятала голову на его плече, в надежде укрыться от внимательного взгляда голубых глаз, что, казалось заглядывали в душу.
— А теперь, что ты там надумала, решив утопить нас двоих? Нет, я конечно согласен, «и умерли они в один день» звучит очень романтично, но не в расцвете сил и не в луже.
Нервно хихикнула, чувствуя себя сейчас маленькой девочкой. Да я сейчас и сидела у него на ручках, как упомянутая маленькая девочка. На деле же, я просто пряталась. От всего мира и от Ардела. Ну и что, что в его объятиях? Главное то, что я не вижу, значит нет.
— Не…
— Я не отпущу тебя, пока ты не расскажешь. — меня прижали покрепче, положив подбородок на макушку.
— А если не расскажу? — всхлипнула, прикрыв глаза. Ему же видеть придётся… Всё видеть придётся…
— Тогда никогда не отпущу… — тихо, даже нежно сказали мне, поглаживая тёплой, шершавой, даже сухой, ладонью по спине.
— Просто вспомнила, как однажды не утонула, — попыталась перевести тему.
— Правду.
— Я в воде заметила что-то страшное! — попыталась убедить мужчину, но он не убеждался.
— Правду. — более настойчивее потребовал он.
— Мне…
— Я жду правды.
— Но это и есть правда! — попыталась возразить.
— Я чувствую лож, — холодно ответили мне, встряхнув. — Говори правду и только правду.
— Чего ты вообще пристал! — разозлилась я, стукнув его в грудь. Каменную, хочу отметить, мне б такую, — это личное! Я не хочу об этом говорить!
— Но ты скажешь! — послышалось угрожающее, голубые глаза опасно сузились, поймав мой раздражённый взгляд.
— С какого такого резинового цветика? — повышая голос, спросила я
— С такого. — ласково, оборвали меня. Как дурочку, честное слово, — Дабы избежать похожих ситуаций в будущем.
Чёрт! Да он же, можно считать идеальный мужчина! Вместо этих вот «мужских» истерик и ответных обидок, обсудить возникшую проблему. Именно так я и делала всю сознательную жизнь. Пыталась разобраться в проблеме и найти компромиссы и решение задач. Сейчас же, я словно, да-да, та самая упомянутая маленькая девочка, боялась встречаться с проблемой лицом к лицу.
Мне было привычнее избегать её. Убегать от неё. Открещиваться от всех своих чувств, приходя к мнению, что мне и так хорошо. Одной быть лучше. И не нужен мне никто.
— Я… боюсь…
— Чего же? — ласково спросил мужчина, нежно водя носом по моему виску, а у меня на глазах слёзы наворачивались. Как хорошо, что он их не видел. Ненавижу показывать свою слабость.
— Я стесняюсь…. Считаю это огромным недостатком…
— Кого? — тихо так, на ушко, спрашивал он, в тон моему шёпоту.
— Своего тела, — ну очень тихо ответила я, зажмурившись и сжавшись.
— Оно прекрасно.
— Это ты сейчас так говоришь… — пробормотала, сглотнув. Чувствовала я себя не в своей тарелке.
— Ты хочешь, чтобы я убедил тебя в обратном? — по шее прошёлся горячий язык, вынудив меня вздрогнуть. Что-то мне подсказывает, что упирается в меня то, что может убедить в обратном.
— Не стоит… Конкретно, я стесняюсь своей груди.
— Нет. Ты просто вынуждаешь меня доказать тебе обратное…
— Сейчас? — испугано прошептала, навострив ушки.
— Я тебя слишком уважаю. В брачную ночь, когда на этой прекрасной ручке появиться мой ириль.
Глава тридцать семдьмая. Рядом с великим мужчиной рука об руку стоит его женщина
Ардел спокойно полулежал, полусидел откинув руки назад, подставляясь солнышку. Его не смущал ни наш разговор, ни его полуголое состояние. К слову, он остался только в мокрых штанах, в которых сидел на бережке в песочке.
Недалеко, в воде, по воде бегала я, стараясь избегать его взглядов. Да. Я всё ему выложила. Сквозь зубы и стыд. Он всё знает, но не воочию. Но как он сам сказал. Пока. Меня же этот разговор терзал. Я рассказала ему кое-что ну очень личное. Свои переживания, панику. Страх и боязнь открывать душу новым людям. Даже если они мне нравились. Потом было что-то типа. Да ну его нафиг.
— Перестань, — прозвучало от него, спокойно так, мягко.
— Что? — напряглась я, остановившись. Ткань сорочки полностью облепляло тело. Было немного прохладно, но так хорошо. Сквозь белую мокрую ткань проскальзывал мой силуэт ну очень… отчётливо. Но мне было всё равно. Не нравилась мне только моя грудь. Остальное нравилось.
