Насколько же я был удивлен, когда проследовал за женщиной и оказался в узкой пещере, где горел огонь, над которым разместился маленький котелок. В воздухе пахло мёдом, травами и чем-то явно крепче простого отвара.
- Хорошее пристанище, - произнес я, с интересом оглядываюсь.
- Вполне, - согласилась хозяйка и села в позу лотоса прямо на коврик у костра. – Присаживайся, шаман… - Из-под плаща выскользнула изящная рука, унизанная тонкими браслетами и перстнями с тёмно-красными перстнями. – Нам есть, о чем поговорить.
Я только приподнял бровь. Кажется, становится всё интереснее.
Подошел, разместившись напротив неё на втором коврике. Явно готовилась и… знала, что я приду. Настолько умная, или тут есть что-то ещё?
Она подняла руки и сняла капюшон.
Красивая.
Однозначно джапонка, да ещё и, скорее всего, с неразбавленной тлен-авивцами или чайнаньцами кровью несколько поколений подряд. Чёрные, как ночь, глаза. Утончённые разрез. Высокие скулы. Прямой нос. Тонкие губы, которые прячут едва заметную улыбку. Ей не нужен макияж. И так природа и богиня любви Аи-Амай наделила всем, чем только можно.
В свете костра её лицо кажется вылитой из золота маской. И… не только лицо. Совершенно гладкий череп правильной формы тоже… сплошное золото.
Тяжелые серьги в ушах и тонкий обруч с маленькими подвесками в виде треугольников придавали только особую пикантность её внешности.
На кого другого красавица с гладким черепом подействовала бы шокирующе, но не на меня. Уж неплохо разбираюсь в чинах и причинах того, как выглядят люди.
- Пусть ваш вечер будет тихим и спокойным, сестра из храма бога-тени, - тихо проговорил я, неотрывно глядя ей в глаза.
И вдруг понял: не могу определить, какого она возраста. Забавно. По отсутствию морщин нет и тридцати. А вот по взгляду могу быть и все пятьдесят.
- И твой вечер, шаман, пусть не заметет пурга, - отозвалась она. – Люблю иметь дело с умными людьми. Меня зовут Мэйдо.
Я чуть нахмурился, перебирая в памяти имена известных мне жриц Кагеноками. Их было немного, Мэйдо среди них не было.
- Джиан. Правда, думаю, вы и так знаете, кто я.
- Знаю, - кивнула она. – На данный момент единственный, кто может помочь Тэ.
Я тут же навострил уши, хоть внешне остался невозмутим. Значит, всё-таки мальчишка. Куда его могло занести, что пришла сестра из храма? Кагеноками – тот ещё божество, известен своими дурацкими шутками и прихотями, которые поднимают с ног на голову всех смертных уже не первый век.
- Буду исключительно рад, - сказал я. – А теперь давайте к делу, пока мы не замерзли в этой пещере. Пусть ещё осень, но это не тепленькие районы Джапоны.
За такие слова с явным намеком на места, где расположились храмы Кагеноками, мне можно спокойно надеть на голову котелок, но Мэйдо только улыбнулась, взяла черпачок с длинной ручкой и опустила в янтарное варево.
- Не переживай, Джиан, я позаботилась об этом.
Как оказалось, о чашах тоже позаботилась. С первого глотка я признал медовый шруках – напиток касты аскетов из чайнаньских нагорий. Там значительно холоднее, даже у нас не столь лютый климат. Аскеты знамениты тем, что большую часть своей жизни проводят в молитвах и совершенствовании духа, после чего становятся божественными воплощениями. Шруках помогает удерживать внутренний огонь, не давая телу погибнуть, пока дух блуждает в лабиринтах других миров.
Любопытно, откуда у неё рецепт? Аскеты те ещё зануды, абы кому его не дадут.
- Я несла им слово Кагеноками, - невозмутимо произнесла Мэйдо. – Удивительные люди, они были рады моему визиту.
- У меня так всё на лице написано? – усмехнулся я.
- Написано, - кивнула она. – И не только это. Но остальное настолько неприличное, что я не буду озвучивать.
Я промолчал. Насколько мне известно, жрецы и жрицы Кагеноками могут спокойно посещать дома утех и питейные заведения, поэтому… ну, не могло у меня быть там столько написано!
Выждав время, показавшееся мне вполне достаточным для вежливой паузы, я тут же задал вопрос:
- Во что вляпался Тэ?
Мэйдо чуть склонила голову, пляшущие блики от языков пламени отразились в треугольниках на лбу. Всё же удивительная женщина. Как она оказалась служительницей храма? Кагеноками абы кого не призовет, значит бог-плут что-то в ней почувствовал. А она в свою очередь полностью принимает все его законы. Не зря шутят, что у жрецов и их божеств одинаковые души.
- Не сам Тэ, но ему помогли. В семье императора очень неспокойно. Мать Рода Баожэй метит в правящую семью.
Я поперхнулся и закашлялся, даже не обратив внимания, что глотку обожгло.
- Баожэй? Хочет управлять Джапонской империей?
- Не лично, - не смутилась Мэйдо. – Через Тэ, который видится ей прекрасной кандидатурой.
- Тэ? – скептично уточнил я. – Глупости. Он не создан для трона, он весь в целительстве.
- Именно, - снова согласилась Мэйдо. – Поэтому Баожэй и считает, что не будет строить ей козни, вести свою политику и пытаться обойти Мать Рода.
Я быстро соображал. Если размышлять так, то да, власть окажется в цепких руках, из которых ещё ничего не выпадало. Временами мне кажется, что Баожей любит только власть, и та отвечает ей взаимностью.
- Но тогда ещё вопрос, живой император ее не смущает?
- Ключевое слово: живой, Джиан.
- А есть варианты? – прищурился я и тут же понял, какую глупость спросил. В таких случаях всегда вариантов тьма. Наёмных убийц вряд ли можно остановить, пусть для этого и понадобится время.
- И Тэ на это согласился? – единственное, что я смог спросить.
Мэйдо качнула головой, тихо звякнули серьги.
- Он выслушал план Матери Рода, сказал, что подумает. Но… сам пошёл за помощью.
- К Кагеноками? – уточнил я.
Вообще как-то очень странно. Тэ никогда не почитал бога-тень. Относился с почитанием, никогда не слова кривого не сказал, но вряд ли это тот, к кому бы он отправился.
- Не угадал, щаман. – От улыбки Мэйдо внезапно стало жарче, от выпитого шрукаха. Что-то в ней было от демонов у ворот в Подземные реки, соблазнительное, тёмное и немного горькое. – Тэ пошёл в храм Кагаяку.
Так, момент. Кагаяку же бог света, он условно покровительствует лекарям. Логично, вполне в духе Тэ, всё укладывается.
- Тогда скажи, сестра Мэйдо, как же так вышло, что всё стало известно жрице бога-тени?
Улыбки на её губах больше не было, в чёрных глазах плясало такое неприкрытое веселье, что просто ставило в тупик.
- Вспомни же, что говорят о Кагаяку и Кагеноками. О двух братьях, которые друг друга недолюбливают, но не могут прожить в одиночестве.
- Не света без тени, нет тени без света, - пробормотал я.
То ли иглы стеклянников ранили не только тело, но и мозг, то ли… я просто отупел. Связь же ясна как в божий день, достаточно вспомнить родственные связи богов.
- Кагаяку – бог света, - произнес я. – А прятать лучше всего в тени.
Мэйдо кивнула:
- Именно, поэтому Тэ под моей защитой. Я отправила его в надежное место, где не додумаются искать.
Я вопросительно посмотрел на неё, стараясь не показывать, что сердце бешено заколотилось.
- Он цел? Здоров?
- Да. Пока, во всяком случае, - немного неуверенно сказала она. – И все бы ничего, если бы человек, который должен быть его щитом, сам вляпался в историю.
- Как прекрасно звучит, - мрачно заметил я, допивая шруках. Хорошая штука, обязательно спрошу как готовить, в следующий раз напою Акихито, чтобы всю ночь пробегал по горам и не портил мне настроение.
- Это не связано с Тэ, - не обратив внимания на мой тон, сказала Мэйдо и поставила чашу на землю. – Всего лишь хитросплетения судьбы. Именно они ведут туда и охотника за чудовищами, который тебе небезразличен.
Я снова закашлялся, на этот раз без всякого шрукаха.
Ладно, не будем заострять внимание на всяких двусмысленных фразах, не до этого сейчас.
- Мэйдо… - вкрадчиво начал я, с удовлетворением заметив, что она насторожилась. Ага, отлично. – Скажи, а почему, чтобы вытянуть из этой, как ты говоришь, истории человека-щита, ты не поможешь ему напрямую?
