огромное полотенце. Я не достойна этого тепла, не достойна этой заботы, только не теперь, когда на моем счёту больше смертей, чем на серийном маньяке.
-Малышка, ответь мне, пожалуйста. - Ох, Лайд.
-Скажи, а за что ты меня любишь? - Почему-то этот неожиданный вопрос, слетевший с губ быстрее, чем сообразила, казался безумно важным.
-Так сразу и не скажешь. Ты другая, не похожая на наших женщин. В один момент настоящая стерва, в другой чувственная, трепетная, тёплая. Я люблю в тебе все, кроме излишней самоотверженности. - И я заплакала. Горячие слёзы потоком текли по замёрзшим щекам, оседали каплями на губах, впитывались в полотенце и пропахшую потом рубашку жениха.
-Спасибо, Лайд, и прости за сегодняшнее. - Но он промолчал, лишь сильнее прижимая к себе. - Нам пора, совет ждёт. Ты нашёл предателя? - Выпутываться из его рук казалось настоящей пыткой, хотелось согреть свою душу рядом с ним, и задремать в его руках от мерного поглаживания волос.
-Нашёл. Идём, оденем тебя и просушим. - Настоящая сомнамбула, а не сильная королева, вот кем чувствовала себя рядом с ним. Слабой, доверчивой. Он не предаст меня, не разобьёт сердце и не разорвёт и так куцую душу на части. Заклинание просушки, новая, чистая одежда, и пришлось выпрямлять плечи. Праматерь не имеет права на слабости, у сильного монарха сильное королевство, ведь так? Путь до зала совета казался бесконечно длинным, и в голове совсем не было вариантов о том, как наказать предателя, не хочется очернять себя ещё одним убийством, ещё одной хладнокровной казнью.
При моем появлении все встали, женщины постарались скрыть в глазах страх и осуждение. Не удивительно, как это я посмела отдать приказ о допросе менталистом уважаемых членов общества и аристократии в частности? Но ничего, сейчас я преподам урок этим снобам и покажу, чем карается предательство своего народа.
Ну вот, мои дорогие читатели, последняя глава основной линии. Я думала, что смогу её дописать не раньше, чем через 3 дня, но вдохновение не засыпало даже ночью. Этот кусочек дался особенно тяжело, и надеюсь, что смогла таки передать эмоции и ощущения героев.
Жду ваше мнение по этой дилогии, оно очень важно для меня и моего Муза.
Лайд
Откровения членов совета под влиянием менталиста были мерзкие. Эти женщины давно погрязли в разврате и интригах, но только одна из них была предательницей с большой буквы. Дарина Гариан, близкая подруга предыдущей наследницы, Хельвины. Мне хотелось сжать ее тонкую шею в свою руку и давить медленно, до характерного хруста и последнего вздоха. Она рассказала о том, как посоветовала уничтожить кладку, пока не вылупились птенцы, пока на свет не появилась моя девочка. Интриги этих сук вызывали рвотный порыв, как их только земля носила. Она рассказала и об убийстве праматери, и о том, что Галия щедро оплачивала шпионаж, а не скрывалась только по тому, что была полностью уверена в победе огненных и своей безнаказанности. Дарина с таким удовольствием рассказывала о том, как уничтожат всех водных драконов, что не сдержался, впервые в жизни залепил женщине пощёчину, да и то, лишь из-за того, что успел разжать кулак. Сквозь зубы нацепил антимагнитные браслеты и еле увёл тщедушного менталиста, слишком уж сильно ему хотелось поджарить той мозг.
Как бы сильно не показывал уверенность в силах королевы, страх все равно сжимал грудь безобразной лапой, и если бы не приказ, уже давно был бы на поле боя. Но было необходимо найти предателя, чтобы любимая вернулась в очищенный дворец, это было важно, но, Боги, как же тяжело действовать разумом, а не чувствами.
Дворец будто вымер, гулкое эхо раздавалось от каждого шага, и я инстинктивно старался идти тише. Время подходило к двенадцати ночи, и я не выдержал, бросился на выход, как раз в этот момент увидел бегущий отряд лекарей, они спешили в телепортационный зал, что означало конец активных боевых действий, и моя девочка наверняка скоро вернётся, и, скорее всего, в зал совета. Но ошибся, прошёл час, а её все не было. Путь до её покоев казался бесконечным, различные "а вдруг" туманили разум и оставляли только одно желание - усидеть свою девочку и сжать в объятиях.
Звуки льющейся воды привели в ванную, где сгорбленная фигурка пыталась помыться. Заставил себя не мешать, но терпение лопнуло, стоило услышать надрывный всхлип. Дверцу едва не выдрал, укутал малышку в полотенце и унёс в гостиную. Что же там произошло? И ведь спросишь, не расскажет. Когда же она начнёт доверять мне, делиться душевными переживаниями? Если Эвериса продолжит и дальше все копить в себе, то может перегореть. На вопросы она не реагировала, слишком глубоко ушла в свои мысли, и это здорово пугало, я не готов потерять её, никогда не буду готов.
-Малышка, ответь мне, пожалуйста. - Эвериса немного дёрнулась, возвращаясь мыслями в реальное время.
-Скажи, а за что ты меня любишь? - Вопрос застал врасплох, но я и сам не знал ответа. Просто в один момент понял, что схожу с ума по вздорной девчонке, что её счастье для меня стало приоритетом.
-Так сразу и не скажешь. Ты другая, не похожая на наших женщин. В один момент настоящая стерва, в другой чувственная, трепетная, тёплая. Я люблю в тебе все, кроме излишней самоотверженности. - Признание далось легко, пусть и объяснил сумбурно, но этого хватило, чтобы она ослабила пружину внутри себя, чтобы дала выход своим эмоциям и переживаниям вместе со слезами.
-Спасибо, Лайд, и прости за сегодняшнее. - Ответить не нашёл в себе силы. Да, было неприятно, когда она приказала выискивать крысу в тот момент, когда за стенами горела битва, но прощать мне её не за что. - Нам пора, совет ждёт. Ты нашёл предателя? - О, эту суку я нашёл, и она предстанет перед судом. Эверисе бы ещё немного отдохнуть, но ей не позволяет это сделать статус.
В зале совета собрались все члены, они недовольно посматривали на свою правительницу, тогда как на меня кидали убийственные взгляды. Готов руку на отсечение дать, сейчас в их очаровательных головках мелькают мысли о моем убийстве.
-Сегодняшний день дался нашим людям нелегко, и виноват в этом один из вас. Помните, что я сказала? Узнаю, что огненные будут готовы, менталиста пройдут все, и я надеюсь, что вы не сопротивлялись моей воли. - Конечно, не сопротивлялись, визжали о своём статусе, словно свиньи
