– Шутки твои эти, конечно!
– Пошли уже, хватит посиделки устраивать. В окно заглянем и всё тут. Химик вряд ли глухой, да и окно должно быть открыто: в духоте торчать не айс.
– Ладно, веди.
Стас был прав: форточка действительно была приоткрыта.
– Что вообще Химик забыл в университете посреди ночи? – задался вопросом Артём, подходя к стене, над которым было нужное окно.
– Книжный червь и на краю мира найдёт библиотеку. Во-первых, попробуй угадать, что можно найти в лаборатории Университета Биологии и Чего-то там… я название не запомнил… так, Леший, подсади-ка!
– Как же я это ненавижу, – продолжал ворчать парень, становясь у стены и складывая руки в замок. – Ну… не знаю, трупы лягушек в банках со спиртом?
– Мимо и в точку одновременно. Просто спирт, медицинский. Во-вторых, я почти уверен, что этот закос под жида свои рецептики отсюда где-то и берёт, но дело здесь далеко не в доле спирта. Готов?
– Уже давно, – Стас поставил ногу на подставленную опору, поднял голову до подоконника. – Так а в чём тогда, по твоему мнению, его…
– … Тихо! – Диджей постучал по стеклу. Почти сразу за ним послышалось тихое копошение, а через несколько секунд послышался испуганный голос:
– Чтоб ты ещё раз так постучал, Стас, ты до смерти меня напугал! Почему нельзя было зайти через дверь, и вообще, что ты здесь забыл?!
– Ох, извините, Ваше Высочество, но твой стражник запер даже калитку! Ты, случаем, про Макса ничего не слышал? Он не выходит на связь.
– Случайно не слышал. А так он заходил ко мне недавно, после того, как все от Кати разошлись. Спрашивал что-то про какое-то снотворное, название не запомнил. Но я так понял, что оно используется далеко не по назначению в некоторых кругах общества: говорил, что если им перегаситься, то можно поймать подобие клинической смерти, да такой, что не каждый опытный врач пульс прощупает… потому что его может и не быть вовсе.
– Ну и на кой ляд ему эти таблетки сдались? – Стас выдохнул. – Ладно, я так понимаю, ты не знаешь, где он?
– Нет конечно! Я для него не Леший, чтобы про него всё знать!
– Я тоже про него мало что знаю! – уверенно заявил Артём.
«Жаль, лица его не видно»
– Стоило догадаться, что ты не сам подтянулся до подоконника… так у вас всё? Если нас спалят, то тут всем разом устроят Холокост.
– Пожалуй, всё. А за наводочку спасибо.
– Ага, до свиданьица.
Стас спрыгнул с рук Артёма и, не оборачиваясь, пошёл к забору по той же дороге.
– И куда теперь? – спросил Артём, когда они сели в машину.
– Действуем по плану: Скин всё ещё может что-то знать, как и Катя. Снотворное, блин…
– Да чёрт с этими таблетками! Мало ли о чём он кого спрашивал, важнее то, что сталось по итогу.
– И то верно. Едем?
– Едем, чего ждать-то, – двигатель заурчал, медленно проворачивая колёса.
– А где ты так карабкаться научился? – спросил Артём, разглядывая пролетающие в окне дома.
– Скалолазание, точнее скалодром. С детства лазил по деревьям, а дальше одно вышло из другого: сначала деревья, потом скалодромы…
– А теперь заборы охраняемых объектов, неплохой прыжок.
– Нет, – Стас хмыкнул, – перед этим ещё были гаражи, заброшки и крыши пятиэтажек. Да и разве это не было круто?
– Нас за такие «крутые выходки» могли повязать.
– Отталкивайся не от того, что могло бы произойти, а от того, что произошло и что случилось. Так жить проще, и лицо попроще станет.
– Ты это к чему сейчас?
– Тебе не кажется, Леший, что ты без повода загоняешься?
– Я не загоняюсь, а волнуюсь!
– Хорошо. Тогда ты волнуешься без повода.
– Почему без повода-то? Маска чёрт знает, где носят, он спрашивал у Химика про какие-то таблетки, а ты мне сейчас говоришь, что причин волноваться нет?!
Стас не ответил.
– Вам самим никогда не казалось, что уж больно вы хорошо устроились? – продолжал разгораться Артём.
– Нет, – Диджей пожал плечами, – у всех есть свои проблемы, и мы их решаем по мере поступления… обычно вместе. Мы фактически семья… да, не скрываю, что далеко не самая благополучная с нашими привычками. Но идеальных семей не бывает, как и…
-… Как и вечной любви и идеальной дружбы, помню, проходили уже. Не слишком ли бесперспективный взгляд на мир складывается? Такого не бывает, этого не существует. К чему тогда, по твоему мнению, стоит стремиться вообще?
– А ты сам-то к чему стремишься? Прожить жизнь спокойно, проработав на должности рядового психолога, довольствуясь подарками судьбы? Ты, Артём, как хочешь, а я это жизнью назвать не могу: слишком уныло.
– Я, в отличие от некоторых, и проживу дольше. Мне-то убитая печень не светит.
– Так ты за алкоголь так людей критикуешь? Я думал, что у тебя повод поважнее, а тут всего-то…
– Всего-то что?! Всего лишь повсеместная пандемия, которой страдает половина и больше населения Земли?! Всего лишь повод для развития заболеваний и деградации общества?! Всего-то что, Стас?!
– Ты преувеличиваешь…
– А ты не хочешь смотреть правде в глаза! Сколько там у Кати было народу в тот день? Двадцать? Тридцать?! Что-то мне слабо верится, что вы так собираетесь раз в несколько лет!
– И тем не менее, ты тоже пил.
– Я-то как раз и пью раз в несколько лет, о чём каждый раз жалею! Вообще не стоило туда идти, потянул чёрт за ногу…
– Действительно, лучше бы дома потухнул ещё немного. Ты бы о том, что Макс где-то потерялся, даже не вспомнил бы, если бы в тот день не решился! Так и просидишь всю жизнь, да заработаешь геморрой на пятой точке размером с кулак, а в мозгу – маразм!
– Это мой личный выбор!
– Вот именно, что это всё, Артём, – твой личный выбор! А это наш, тоже личный выбор! Вот сиди при своём мнении и не критикуй наше. Негодуй, так сказать, молча.
При всём желании что-то ответить, Артём не смог подобрать правильных слов.
«Он в чём-то прав, Артём. Не везде, конечно, но в некоторых суждениях, как бы это забавно не было, но есть доля смысла. Во всяком случае, про личный выбор он тебе правильно сказал», – спокойно, почти точь в точь как Стас, сказал Сущность.
«И ты туда же?!»
«А что, мне с твоей логикой соглашаться? Уж чего точно не бывает, так это утопии, где каждый всем доволен и без всякого рода вредностей, как того же самого алкоголя, который так горячо возненавидел»
