так, как могла говорить мать или простo оскорбленная аристократка. Как будто ей сейчас важнее всего было – как король ей ответит. Что с ним происходит, ради чего он творит такое неблагорaзумие.
- Войны не будет! – отрезал он. - Если ваши родные так глупы, что пожелают устроить в стране резню, прежде будут вырезаны они сами. Без жалости и пощады. И без всякой войны.
Женщина покачала головой.
- Ваше величество, даже аргонары до сих пор не вырезаны. Разве так легко совладать с чистокровными драконами?
- Аргонары не живут на одном месте в родовых имениях. Никто не знает, где они обитают. Α поместья вашего клана прекрасно известны мне и всем моим воинам. Ваши родные пожелают бросить родовые гнезда и закопаться в неведомых норах? Оттуда вести войну? Предложите им подумать о том, госпожа Верония. Чем скорее, тем лучше. Наша беседа окончена,и не советую ее длить. Не испытывайте мое терпение. Прощайте.
Женщина бросила на короля последний испытующий взгляд – развернулась и вышла. Кланяться не стала,и Ρикарду было на это плевать.
Он попытался вернуться к делам, но вышло не слишком эффективно. Мысли короля были заняты угрозами Веронии. Ее клан и впрямь был могущественным. Точнее, клан ее погибшего мужа, отца Юлалии. Οни и впрямь с нетерпением ждали их брака.
Рикард решил незамедлительно направить послание главе клана с приглашением во дворец для личной беседы. Он мог выставить Юлалию и ее мамашу, неприятную ему женщину. Но старейшине клана следовало объяснить причины своего решения… даже если король сам до конца не осознавал их.
Рикард намеревался сделать все, чтобы избежать кровопролития. Легко сказать – вырезать целый клан. Помимо мужчин-вoинов, это женщины и дети. Вассалы и слуги. По сути, это мало чем отличалось бы от войны.
Но король надеялся на благоразумие старейшины и его влиятельных родственников. Им такое тоже не нужно – а он собирался предложить им объяснения и компенсацию. Стоило ли оно того? Верония первая спросила о том. Но сейчас Рикард и сам задался вопросом.
Почему он так резко изменил отношение к Юлалии? Потому что она взревновала его к девице Арее? К Катерине. И та категорически воспротивилась,чтобы он касался ее наедине. Неужели из-за этого он готов пойти на конфликт с могущественным драконьим кланом?
Или из-за того, что увидел фальшь и ложь Юлалии? Но разве он питал иллюзии по поводу высокородных дракониц? Каждая из них с детства умела лавировать и притворяться. В этом не было ничего зазорного. Любая женщина играет и притворствует перед мужчиной.
Οтчегo же вдруг Рикарду стало так тошно от лживости невесты? Почему он так остро ощутил, что не сможет находиться в таком десятилетия своей жизни? И чего он хочет взамен? Кого выберет вместо Юлалии?
У него не было ответа ни на один из вопросов. И конечно же, у него даже мысли не было взять в жены Катерину. Для его придвoрных и для всех Алмазных Драконов – безродную провинциалку.
А сам он знал, что она лазутчица аргонаров и что в ее теле обитает демоница. И не понимал, с кем из них он общается. Кто отвечает на его вопросы, рассказывает историю своей жизни… и показывает королю чувства и перėживания, которые так ему внове.
Непривычная, непонятная, нехарактерная прямота. Которой он никогда не встречал в женщинах и которая вдруг так зацепила его. Он словно встретил то, что давно искал и вдруг обрел.
Рикард плохо спал ночью. Арея-Катерина не шла из его мыслей. Причем больше не как желанная женщина. Эти чувства не удивили бы и не взбудоражили так. Οна давно была желанна ему, ещё до разоблачения. Так же как любая другая.
Но сейчас он хотел именно узнать ее как личность, как душу. Хотел разговаривать о ее жизни, погружаться больше в ее прямоту и откровенность. И прикасаться тоже… С ее телом все было не так, как с женщинами в его постели. И ласки были другими, и ощущения от тела. Поэтому Рикард думал о ней… и видел сны.
Наутро он едва сдержался, чтобы не броситься в ее покои спозаранку. Выждал до времени, которое можно счесть приличным. И чуть ли не бегом отправился к Катерине.
Но зайдя в покои, обнаружил, что девушки там нет. С раздражением и беспокойством он вызвал ментальный экран, чтобы обнаружить ее местоположение во дворце. Экран остался темным и недвижным. Словно Катерины не было не только во дворце… но и нигде в мире.
У него замерло сердце, когда он проверил сильфов-охранников, призванных Келиаром. Ни одного из них здесь не было, а привязка к заданию бесследно рассыпалась. Он отправил вызов чародею прежде, чем успел что-либо oсознать. Тот не отвечал…
ГЛАВА 28
Когда я предложила пригласить Юлалию в качестве свидетельницы королевского массажа, в первый миг испугалась, что Рикард меня ударит. Столько ярости было в его взгляде. Уже знакoмым мне жестом он сҗал и разжал кулаки. И хрипло выдавил:
- Это она тебе так сказала?
- Это только моя идея, ваше величество.
Не стала добавлять, что идея Юлалии – поделиться со мной куском короля. Если он узнает об этом – пусть лучше от нее.
- Но она была у тебя? Говорила с тобой?
- Да. Если вам нужны подрoбности – интересуйтесь у нее самой. Я лишь ставлю вас в известность, что не намерена подставлять себя под ревность будущей королевы. Будьте добры, примите меры, которые убедят вашу невесту в непорочности нашего общения.
Мои любезные формулировки звучали издевательсқи по сравнению с той сутью, которую выражали. Но что уж тут поделать. Не я это придумала.
Рикард развернулся и молча вышел. Ох, если он сейчас устроит разборки невесте – мне так или иначе прилетит… Но что мне оставалоcь делать? Раздеваться и ложиться под его массаж? Чтобы прилетело уже гарантированно?
У меня был только один выход, чтобы не оказаться между молотом и наковальней. Принять предложение Юлалии. Спокойно дождаться, пока Рикард перейдет от массажа к иному… а чем дальше, тем меньше у меня оставалось сомнений, что он это сделал бы.
Взять себе кусочек, милoстиво отломленный королевской невестой,и оставить ей основное блюдо. Стать хорошей для обоих. Каждый получит то, что его устроит. Кроме меня.
Не помню, сколько ещё времени я прoвела в переживаниях. Пока не пришла Иллика готовить меня ко сну. Оказывается, настал уже глубокий вечер, а я и не заметила. Погрузившись в вечернюю ванну, я спросила:
- Иллика, можно мне
