девается, не понимаю…
Я втянула носом воздух. Надо же, Тахо был где-то рядом. Мне кажется, я даже могла уловить его шумное дыхание. Огляделась беспокойно – воины неспешно собирались, проверяли оружие, поправляли одежду. Потом Рэнн подошел и, не глядя на меня, со злостью затоптал костер. Я усмехнулась. Да уж, хорошие отношения у них с Файро. Кажется, там своя история, задолго до моей начатая.
Пока я следила за Рэнном, который с той встречи у костра больше ко мне не подходил, прямо над ухом неожиданно раздался хриплый шепот:
– Твой ветер чует незнакомца?
Я вздрогнула всем телом. Крутанулась и оказалась почти в объятиях Ройса.
– К-кого? – не ожидала, что меня можно застать врасплох. Видно, совсем расслабилась, понадеялась на новые силы.
– Рядом с нами, – продолжал шептать мужчина, а у меня ворох мурашек за шиворот побежал. – Звериная ипостась. Силен…
– М-медведь там просто, – возразила я. – Мне ли лесных жителей не знать? Деревья говорят: посмотрит любопытный и пойдет себе дальше.
Я врала, нагло глядя в смеющиеся глаза вождя. А он свои тяжелые руки на плечи мне положил, наклонился пониже и в самое ухо протяжно сказал:
– Айено-ооо-Эра.
И тут же мой ветер взбунтовался, хлынул из меня, снося по пути остальные стихии, которые затихли, спрятались в глубине. Смерчем закрутился, поднимая волосы, отшвыривая шапку, раскидывая мужчин вокруг. Только Ройс все также стоял рядом, держал меня.
А я изо всех сил старалась обуздать дикий ураган. Он рвался с привязи, как зверь, хотел крушить и ломать все вокруг. И я с ужасом поняла, что мне не справиться самой. Что этот наглый, ухмыляющийся мужчина что-то знал особенное обо мне, о моей силе.
Ветер бушевал, истерил и буйствовал. И все-таки поймал миг, когда я чуть отпустила нити, удерживающие его внутри, и, сметая деревья, рванул к Тахо.
– Не-е-ет! – закричала я, вырываясь из цепких объятий. Ветер с новой силой закружил вокруг, Ройса отбросило на несколько шагов, и я побежала в лес. Но и он не зря назывался вождем, перехватил меня на краю поляны. Я дернулась, почти ломая свою руку, стремясь вырваться и вовремя опомнилась. Остановилась, с ненавистью глядя на мужчину.
– Что ты сделал? – выдохнула в отчаянии.
– Проверял, – шёпотом ответил Ройс, а потом вдруг выкрикнул поверх моей головы:
– Ии-риии-онари-он!
И все сразу прекратилось, затих вдали растревоженный гул, перестали гнуться кроны деревьев. На поляне приходил в себя отряд, поднимались с земли, отряхивались матерые воины, смотрящие на меня со злобой. Кто-то поднял Волнину, закинутую в самые колючие кусты. А я все еще не понимала, что случилось. И тогда Ройс сказал:
– Побратимы, – в пугающей тишине его громкий голос заставил меня вздрогнуть, – вы все видели, что эта чужестранка нарушила наш закон.
– Нарушила закон? – я не могла понять, неужели никто не видел, что произошло.
– Она обратила свою силу против людей, нанесла увечья, – я действительно увидела кровь у некоторых, порезы и ссадины, но увечьями это назвать было сложно. – Выход у нас в этой ситуации только один – запечатать силу ее, чтобы не навредила никому больше.
С удивлением оглянулась вокруг: мужчины согласно кивали, и только Рэнн, стоявший в нескольких шагах от нас, с ненавистью смотрел на брата.
Из леса, низко стелясь по земле, к моим ногам припал ветерок. Это был уже не лютый зверь, а заигравшийся щенок. Домой прибежал, виляя хвостом и прося прощения. Ну глупый был, поддался зову, ты уж прости меня. И заструился внутри, занимая свое место, заворачиваясь в клубок, прячась подальше.
А между тем Ройс обхватил мою голову одной рукой, притягивая к себе, и прижал ладонь к самому центру моего живота. Я забилась в его руках, ведь только немножко усилий – и сломаю ему кости разом. В голове шумело и бухало, мне уже стало все равно, что сейчас себя раскрою, я чувствовала, как натянули губу клыки, как вздулись жилы на руках, готовые дать отпор. Но вдруг краем сознания я уловила знакомый голос:
– Терпи, он ничего тебе не сделает.
От удивления я даже перестала сопротивляться, расслабилась, позволяя мужчине больно впечатать руку. И почувствовала, как чужая злая сила схлопнула меня внутри большого пузыря так, что и не пробиться стихиям.
– Обманула! – подумала я и оглянулась на Волнину. Она едко ухмылялась, вытирая разбитое лицо.
А я оглохла. Мне как будто снова в живот ударил тяжеленный мужской сапог, только на этот раз добрался до самого нутра. Ройс продолжал держать меня, не позволяя упасть, и что-то говорил. Я видела, как шевелились его губы, но ничего не могла разобрать. Слышала только гул и вой сидящих внутри сил. Они пытались сломать рамки, кружили внутри, как рой пчел, недовольно пытались уместиться вчетвером, толкаясь и пытаясь освободиться. Будь я жива, вряд ли бы выдержала такую борьбу.
– Ты соображаешь, что делаешь? – донесся сквозь шум до меня мужской крик. – У нее там две стихии, ее же разорвет сейчас!
Кажется, это Рэнн бросился к нам, подхватил меня на руки, потому что ноги уже не держали. Я изумленно поводила глазами, но не могла ни за что зацепиться. То, что происходило внутри, сжигало даже мертвое тело.
Теперь не только Рэнн склонился надо мной, рядом упал на колени Ройс, подскочила Волнина, куда без нее, а я не могла объяснить, что происходит, я вообще не могла говорить, только хрипела что-то невнятное.
И увидела, как вытянулось лицо подруги, как разом побледнели мужчины рядом, и краем сознания поняла – слетела личина начисто.
– Рэнн, ты знал? – глухо спросил брата Ройс.
Рэнн мотнул головой, продолжая меня придерживать, а потом тихо сказал:
– Она не умрет. Умрем все мы, если она сейчас не сможет печать твою снять. Нас просто разнесет.
Недолго я лежала на руках у Рэнна, черной стрелой вылетел из леса огромный зверь, встал возле меня, зарычал грозно.
Я оглянулась на Тахо и застыдилась – не продержалась и дня без него, опять помощь понадобилась. Но странное дело, рядом с хранителем мне становилось лучше. Я все также чувствовала бешеное сплетение сил внутри, выворачивающее мне жилы, но теперь смотрела на все со стороны. Отстранилась. Тьма вышла вперед, заполняя все пространство. И шаг за шагом она накрыла взбудораженные стихии. Успокаивая, примиряя с навязанной клеткой.
Медведь рядом продолжал рычать, но он чувствовал, как я справляюсь. Сейчас, когда ураган внутри улегся, я увидела незримую сеть, опутавшую меня, смыкающуюся на уровне груди. И кто-то более мудрый во мне решил – не буду снимать
