Наваждение снежного рыцаря - Ева Финова

— Илоэ афеду до Экхафиа, — прочитала я, закрыв глаза.

Слезы показались непроизвольно.

— Торговец может быть прав… я могу быть одной из них…

— Отец, — Эл крепко держал мою руку, — нужна помощь! и если ты хочешь, чтобы мы переехали. Обещай оградить Иолу от новой и старой родни, которые могут желать ей зла.

— Но… — запротестовала я непонятно против чего, — торговец мне казался дружелюбным. Почему он может желать мне зла?

— Мограйские острова — место работорговли. Туда заманивают людей и продают на континент, — слова Элиаса бередили старую рану, — он мог знать тебя на самом деле, но это не исключает того факта, что у него мог быть и злой умысел. Вдруг он лишь увидел в тебе лёгкую добычу?

— Наши рыцари туда ни ногой, — лорд Фробби согласно кивнул. — Но она сказала Экхафиа? Я видел эту фамилию на одном из торговых соглашений… Неужели она из купеческой семьи?

— Ты что-то об этом слышал? — Эл теперь уже снова посмотрел на отца, а я села на стул рядом и не выпускала руки мужа. Так вот откуда тревога? Эл хотел меня уберечь от очередной ошибки?

— Что ж, я разузнаю, взамен, позволь мне немного эгоизма. Надо держать лицо перед рыцарями, поэтому я бы попросил тебя сейчас же собрать свои пожитки и вернуться обратно со мной. Зная тебя и твою тягу к самостоятельности, могу предположить, что иначе ты можешь, наоборот, сняться с якоря и убраться подальше, куда-нибудь к лорду Барне, к своему старому другу и наставнику.

— Вот ещё, — проворчал Элиас. — Но я не могу принять единоличное решение. Иоланда тоже имеет право выбирать.

— Я не против… но как же Ситэлия?

После рассказа Элиаса о работорговцах и купеческой семье мне вдруг стало немного страшно оставаться в этом доме. Ведь совсем рядом рынок, то место, где я уже дважды встретила плохих людей.

— Ситэлия вместе с матерью живёт теперь в дальней башне и им обеим запрещено появляться в главном донжоне, — заверил лорд Фробби с усмешкой. — И как я раньше не додумался до подобного?

Мне осталось лишь подивиться скоропалительностью принятого решения. Неужели, если мы ему не угодим, то и с нами поступят так же? Лорд скор на расправу?

— Не боись, я не так страшен, как обо мне говорят, — отец Элиаса будто мысли мои прочёл.

— Иола?

— Хорошо.

Пожала плечами и отчётливо поняла, что приняла вынужденное решение. Лорд Первого Огня вновь улыбнулся и наконец отхлебнул ромашковый чай.

— Да, мёда бы не помешало, — он потянулся к стеклянной баночке, стоящей в центре стола. Я поднялась и продала ему ложку. Эл встал со стула и вышел с кухни, напутствуя:

— Попроси троих ребят зайти, надо будет помочь, вытащить тележку из сарая.

— Неужели у тебя столько тряпья и вещей?

— Мне самому нести все мои доспехи? Плащи, оружие?

Лорд усмехнулся. А я немного растерялась, не понимая, что нужно взять мне. Ведь у меня не так много вещей, которые нужно будет нести.

— Иоле нужно пошить новые платья.

— О, тряпья в замке предостаточно, как и рулонов ткани. Я в своё время купил для твоей матери целую телегу у одного купца, но… эти ткани нам так не пригодились.

Грусть поселилась в его взгляде, а лицо омрачилось.

— Ири и Фири?

— Они будут жить с нами, — Эл кивнул, когда вернулся на кухню. Он почему-то держал в руках ошейники. — Идём, помогу тебе собраться.

Мне осталось лишь послушно проследовать за супругом и стараться ничему не удивляться. Надеюсь только, мы не поспешили с решением покинуть этот дом. Ведь я уже успела к нему столь сильно привязаться. Да и Рильза мне очень помогала, надо бы её отблагодарить. Иначе даже не знаю, когда в следующий раз свидимся.

Черное марево плыло по запертой комнате под самой крышей башни, куда долгое время не ступала нога человека. Холод стоял кругом собачий, но колдуньи будто не замечали. Творили свои тёмные делишки без оглядки на выставленный караул возле выхода к мосту, ведущему из каменного оплота для ссыльных личностей к главному донжону через казарму.

— Давай ровнее, скоро найденные тобой трупы доберутся до нужного места. Нужно, чтобы они выманили некролисков в лес, где бы их смогли бы обнаружить патрульные на змеекрылах.

— А плата? — не унималась ученица. Рука её подрагивала над убитой птицей, а полученные в управление упыри шипели и скалились в отражении мутной воды в стоящей на столе чарке.

— Всего лишь ноготь, — фыркнула колдунья. — Небоись, новый отрастёт.

Она взяла в руки кривой кинжал и с интересом стала разглядывать его острое блестящее лезвие.

— Но как же… — заскулила Ситэлия. Ей было противно жертвовать хоть частичкой себя ради тёмной магии. — Я не хочу!

— А что? Лучше лишиться глаза, или ещё хуже — кусочка внутреннего органа и истаять от кровотечения?

— Фу!

— То-то же, — опытная колдунья усмехнулась. — Веди давай, немного осталось. А потом закроешь глаза и я сама всё сделаю. Почуешь лишь краткий миг боли, потерпишь.

— А в-волосы? — предположила Ситэлия. — Неужели не хватит моей косы?

— Мало, — ответ Айшесс был неумолим. — Её еле хватит на следящие чары. И тёмная магия — коварная по своей сути, если плата мала, — церемониться не станет, выберет сама и отнимет ради восстановления тёмного равновесия. Плохо же ты меня слушала, дочь, если забываешь о самых основах, которым я тебя обучала.

— Некролиски, о-они разве не опасные? — вновь предприняла попытку отменить задуманное Ситэлия.

— Веди, сказала, — рявкнула колдунья. — И не скули! В конечном итоге тебе стряпаем счастливое будущее, а не мне.

— Можно подумать, ты останешься без ногтя.

Айшесс проигнорировала ворчание дочери и ответила по существу.

— Некролиски, да будет тебе известно, хищники. И чтобы размножаться — им нужно мясо. Много мяса. Любого. Поэтому они первым делом, попав в лес, прикончат всю падаль и начнут охоту за крупным зверьём или путниками. Может быть, караванами, если патрульные их не найдут раньше