– сказала она, значит видела.
Но я ошибалась, когда сочла, что дочка была невнимательна к словам раяны.
– А любовь когда? – спросила девочка, которой, по моему сугубо материнскому мнению, еще рано было думать о любви.
– Тебе еще рано, – строго одернула ее я, про себя понимая, что не права.
Зеленоглазая смотрительница стрельнула на меня осуждающим взглядом. Но Соня же такая маленькая, еще совсем ребенок… Мне хотелось уберечь ее саму и ее сердце тоже…
– Милая, – обратилась ко мне провидица, – о любви мечтать никогда не рано и никогда не поздно. Всему свое время. Тебе ли этого не знать.
По коже пробежало войско мурашек, раяна имела в виду мою тягу к Харну. Эта женщина удивительно пугающе точна с обработкой знаний извне.
Но главное и основное для материнского сердца, что беды на Сонину голову закончились. Хоть это и не означало, что теперь я буду пренебрегать ее безопасностью. В предсказание смотрительницы судеб верилось, но и рисковать, когда можно предотвратить, неосмотрительно.
– Дитя, – вернулась раяна к разговору с моей дочерью, – как я уже говорила: «всему свое время». Но сбудется все и то, что совсем не ждешь. Тебе нужно только ждать.
Соня серьезно и сосредоточенно кивнула, даже не догадываясь о том, что иной раз ждать труднее, чем бороться.
– Теперь ты, – обратилась ко мне смотрительница.
Процедура с выбором одной карты из трех повторилась, но на этот раз с моей помощью мы отобрали пять карт, а не три. Провидица по очереди принялась переворачивать карты.
На первой был изображен человек, полностью связанный по рукам и ногам, словно мумия. Вторая оказалась с изображением человеческого глаза, на третьей карте был изображен разлом в пересохшей без воды земле. На предпоследней карте был мужчина, протягивающий собственное сердце. И заключительная карта – воткнутый в камень меч.
– Х-м-м… Вытяни-ка еще одну карту, – попросила меня раяна.
Я последовала ее указу, достав из колоды самую привлекательную, на мой взгляд, карту и сразу перевернула ее. На ней была изображена раскрытая толстая книга.
– Насиделась ты уже дома, – не совсем понятно выразилась смотрительница судеб, но продолжила свои пояснения не только для меня, но и для остальных тоже.
– Темное колдовство было мучительным, но ты избавишься от этих пут, – указательным пальцем она показывала на первую карту.
Я сразу вспомнила, как впервые открыла свои глаза и осознала «себя в себе» в неизвестной мне комнате. До сих пор я впадаю в неясное состояние при длительном движении, судя по всему, это последствие мощной темной волшбы.
В той пограничной реальности я яростно ищу то ли свои утерянные воспоминания о прожитых днях, то ли что-то или кого-то еще, я не знала. Но, как говорят карты, с этим мне удастся справиться.
Раяна перевела свой палец на следующее изображение глаза и сказала:
– Всем любопытна красная из другого мира. Следят за тобой, изучают – решат, что достойная. Так и есть!
Ее глаза озорно блеснули, будто они изумрудные, и она продолжила:
– Жизнь распадется на до и после. Все же наступит оно, то самое, миром и не только им долгожданное «после».
Раяна указала на разлом и выразительно посмотрела на меня, а затем на служителя ордена. Теперь ее палец, покрытый серой шерсткой, лежал на предпоследней карте – с мужчиной, держащим в своей окровавленной руке собственное сердце.
– Таков будет исход… А избраннику можешь не боятся доверять – он не предаст.
Я интуитивно переключилась с «исхода» на мужчину, который занимал мои мысли, на терзающий страх предательства и на все противоречия с ним связанные. А услышав еще одно убеждение о его надежности, я лишний раз убедилась, что стоило рискнуть и попробовать снова открыть сове сердце. Ну и что, что светлый и немного безумен?!
Но все-таки решила уточнить и про других:
– А остальным?
Раяна довольно улыбнулась после моего вопроса, но, покачав головой из стороны в сторону, произнесла:
– Будь аккуратна.
После этого я испуганно посмотрела на Лияра, вдруг он решит прямо сейчас пойти против приказа на глазах у всей толпы. Мне хотелось ему верить, но его, однозначно, стоило опасаться больше всех. На мою реакцию зеленоглазая раяна рассмеялась и успокоила меня.
– Его можешь не бояться. Этот служитель уже просчитал все наперед и ни один раз, поверь мне! Ведь так? – уточнила она у командира с ехидным смешком.
Лияр не удостоил ее своим ответом, он продолжал наблюдать за происходящим с постным лицом, будто речь шла совсем не о нем. Смех смотрительницы судеб резко оборвался, и она подалась к Лияру ближе всем телом и чарующим голосом заговорила, не мигая, глядя ему в глаза:
– Все исполнится, но не совсем так, как ты рассчитываешь. Ты добьешься желаемого, но до конца искоренить свое прошлое из своей жизни и уйти на покой у тебя не выйдет. Ведь надо будет следить за своей подрастающей любовью.
Раяна снова рассмеялась, на этот раз ее смех немного пугал. А отсмеявшись после внезапного прорвавшегося откровения для командира, она вернулась к моей последней карте.
– Ты, Алика, добьешься успеха в своем желании помочь, покончив с этой мучительной искажающей всех борьбой.
А ведь я не говорила ей своего имени. До этого она обращалась ко мне «красная».
– А последняя карта говорит, что сможешь найти и свое призвание. Хороший, однако, расклад получился… для всех нас, – заключила смотрительница судеб.
Она кинула свой взгляд на толпу, не обращая на нашу троицу больше никакого внимания, и тут же кому-то объявила:
– Ты – следующий.
Мы торопливо встали со своих мест, уступая место вызванному – татуированному выходцу из Островного Объединения. Но женщина не дала мне сразу уйти, ловко ухватила за рукав и на ухо мне прошептала:
– Осторожнее с беловолосой женщиной.
Махнув рукой, поторопила нас удалиться. Я успела пробормотать слова благодарности, но вряд ли они были услышаны.
В молчании и несколько смешанных чувствах и ощущениях мы вышли с площади, подальше от веселья и народа. Наши ноги повели нас в обратную сторону, в гостиницу. Даже Соне было над чем подумать и поразмыслить, что уж говорить обо мне. Стоило переварить и обработать полученные указания в своих комнатах, желательно, в одиночестве.
Но прежде чем скрыться за дверью выделенного нам гостиничного номера, я спросила у Лияра:
– Ты знаешь ее имя?
Командир боевой четверки отрицательно качнул головой.
– А
