— Полагаю, ответ вы знаете, — прочитал ее мысли лорд, взял стул и, поставив у кровати, сел.
— Почему не в лазарет? — нахмурилась саламандра.
Действительно, зачем к себе домой?
Поборов слабость, Малица рывком села, обхватив колени. На всякий случай глянула на нижнюю рубашку: не задралась ли? Платье, увы, подходило теперь только для танцев в третьесортной таверне.
— Ложитесь, Ирадос, — устало произнес ректор. — Девичья честь меня не интересует. Вот наложенное на вас проклятие — очень даже. Полагаете, его умеют снимать целители?
— Так вы?..
Малице стало стыдно. Хотя после лорда шан Теона что угодно в голову взбредет, когда останешься наедине с мужчиной.
— Спас вашу жизнь, — без лишней скромности подтвердил ректор и потянулся к саламандре.
Заметив, что она дернулась, раздраженно поинтересовался:
— Осматривать мне вас на расстоянии?
И то верно.
Малица легла удобнее, натянула на лоб компресс и расслабилась.
Ректор пересел на кровать и поводил ладонью над телом саламандры. Она тут же ощутила приятное тепло, даже зажмурилась. Затем лорд склонился над Малицей и скользнул пальцами от темени до кончиков пальцев ног. Он едва касался девушки, не давая ни малейшего повода обвинить себя в непристойности.
Затаив дыхание, Малица наблюдала за тем, как из тела поднимаются темные струйки дыма и впитываются в ладони ректора.
Дурнота отступила. Слабость тоже прошла.
— Все, — отряхнул руки лорд. — Повезло вам, Ирадос, очень повезло. Без моего щита замертво бы упали.
Зеленые глаза прошлись по лицу Малицы. Та невольно смутилась и отвернулась. Стало жутко неловко оттого, что она лежит на ректорской постели, а он так рядом, чуть ли не нависает над ней. Склонился и пристально смотрит. Глаза в полутьме мерцают — одновременно завораживающе и страшно. Кажется, еще немного, и саламандра ощутит холодок рубашки, тепло кожи.
Слишком близко, слишком неуютно, чтобы спокойно лежать. И магический шар этот создает особую обстановку.
Малица заерзала и перекатилась на бок, чтобы избавиться от стеснения. Юбка задралась, обнажив голени. Сообразив, что ректор видит чулки, а то и подвязки, саламандра вспыхнула и поспешила натянуть юбку по самые пятки.
И кровать эта… Отчего не отнес в лазарет? Там ведь тоже можно проклятие снять.
— Что с вами, Ирадос? — Ректор наконец выпрямился, и Малица вздохнула спокойно. — Вы так напряглись.
— Ничего. — Саламандра не стала признаваться в собственных мыслях.
А перед глазами встала картина: лорд наклоняется, сюртук щекочет грудь. Сейчас на ректоре только рубашка, но воображению все равно. Ткань тяжелая, края пол острые и чуть царапают сквозь платье.
Зеленые глаза все так же мерцают и переливаются в темноте.
Дыхание замирает, а затем учащается от волнения, руки потеют, когда ректор склоняется еще ниже и его дыхание щекочет кожу. Оно теплое, и от него почему-то мурашки по телу.
Малица нервно облизала губы, заметалась… и поняла, что это только привиделось.
Стыдно, безумно стыдно!
Но интересно, как целуются демоны? С чисто научной точки зрения. Если изучать какую-то расу, то обстоятельно.
Малица села и обхватила руками подушку. Она одновременно верила и не доверяла ректору.
— А, вы меня в домогательствах обвиняете? — догадался лорд. Лицо исказила скучающая гримаса. — Как тривиально, Ирадос! Сначала старшие, потом младшие курсы. Может, вы объясните, отчего у адепток такая любовь к преподавательскому составу? Хотя вы у нас по демонам.
— Я по вам не сохну! — вспыхнула Малица.
Этого еще не хватало, что он о себе возомнил! Не она сюда легла, лорд сам положил, а вот с какими целями, неизвестно.
Откинув подушку, саламандра соскользнула на пол.
— Я пойду. Доброй ночи, милорд.
— Куда — пойду? — Лорд даже не пошевелился.
— В лазарет или общежитие. Не здесь же ночевать!
— Именно здесь, — огорошил ректор. — Если не забыли, ночью по Академии бродят гончие.
— Вы могли бы проводить, — от страха обнаглела Малица.
Нет, лорд — мужик симпатичный, опять-таки демон, может, даже хвост покажет, но саламандра не готова… Да что там, совсем не хочет! Еще и при Алисе.
Малица сделала робкий шажок к двери, затем другой. Ректор не двигался, просто наблюдал за ней. И вот, когда нервы натянулись до предела, а саламандра подумывала сорваться на бег, соизволил ответить:
— Мог бы, а потом что? Поставить караул у вашей двери, чтобы лорд шан Теон не убил?
Малица совсем забыла о вампире. Он ведь сбежал и говорил о кровной связи, такое не забывается.
Приуныв, саламандра прислонилась к шкафу и с надеждой, покосившись на кровать, спросила:
— А без этого нельзя? Не то чтобы вы мне совсем не нравились…
— Что?! — Ректор побагровел и рывком поднялся на ноги. — Алиса, — прогремел по дому рык, — устрой эту особу у себя. Доброй ночи, Ирадос, — обернувшись к перепуганной Малице, уже спокойно добавил он. — Не ожидал от вас подобного. Одно дело — вызов демона, другое… Подумайте о своем поведении, девушка.
И гордо удалился, оставив недоумевающую саламандру наедине с Алисой. Малица и не заметила, как она вошла.
— Предупреждала же! — Рыжеволосая бросила сердитый взгляд в спину ректора. — Придумал тоже! Вы тоже хороши, — обрушилась она на саламандру. — Приставать начали.
— Я не приставала! — закипая от досады, вспылила Малица, топнув ногой по полу. — Он сам меня на кровать положил, наклонился…
— Ну и дура! — презрительно фыркнула Алиса. — В Академии все адептки такие? Тяжело ж ему с вами. Теперь и мне придется нянчиться. А у меня, между прочим, совсем другие планы. Так что топай в общежитие.
— А гончие? — Саламандре совсем не хотелось погибнуть во цвете лет.
— Ты маг или нет? — Рыжеволосая отчего-то сердилась все больше. — Вот если прощения у лорда-ректора попросишь, он портал откроет. А так сама, ножками, заодно потренируешься.
Алиса подтолкнула Малицу к двери, даже не пытаясь притворяться вежливой. Карие глаза посветлели до янтарного оттенка и теперь напоминали волчьи.
Саламандра отступила на шаг и выставила руку, готовая дать отпор. Щит, конечно, слабоват, но на оборотня, если, разумеется, Алиса — оборотень, хватит.
— Догадливая, — облизнув губы, улыбнулась рыжеволосая и начала меняться.
Сначала волосы стремительно побелели, превратившись в искрящееся полотно серебряного шелка, затем изменили форму глаза. Тело вытянулось, пропорции изменились, но остались соразмерными новому росту Алисы. Теперь она на целую голову превосходила Малицу. Признаться, истинный человеческий облик шел Алисе гораздо больше морока. Интересно, почему она его прятала?
