Я вздрогнула от его слов.
- Ты хочешь знать что случилось с ними тогда, Цыганочка? - прорычал Логан. - Я тебе рассказу.
Ладони Спартанца сжались в кулаки, и все его тело дрожало от ярости, когда он смотрел на меня, его лицо было холодным и жестоким, каким я никогда его не видела.
- Жнецы пришли в наш дом однажды вечером и убили всех, до кого смогли добраться, так же как они поступают в Колизеи. Но в этом случае, этими всеми были моя мама, Ларента, и моя старшая сестра, Ларисса. Жнецы пришли и зарезали их как скот, хотя ни у кого из них не было оружия.
Я думала, это должно быть нечто подобное, но мое сердце все еще сжималось от его боли, свежего неприкрытого горя в его глазах. - Ох, Логан. Мне очень-очень жаль. Я знаю каково это, потерять маму. Когда ее забирают от тебя. Я уверена ты сделала все что мог, что бы помочь маме и сестре. Я уверена, ты сделал все что мог, пытаясь спасти их.
Снова он резко рассмеялся и этим прервал меня.
- Ты ничего не знаешь. Не черта. Ничего обо мне, ничего о том, как быть спартанцем, - прорычал он. - Твоя мама и бабушка охраняли тебя от этого, защищали от Локи и Жнецов и всего остального. Ты понятия не имеешь как это, расти в нашем мире и иметь дело с угрозой каждый божий день. Для тебя всё это, как большая игра или что-то такое. Даже когда Метис и Найкмедс говорят, что ты должна быть умной и следить за своей безопасностью, ты сразу снова выходишь, чтобы сунуть нос в чужие дела. Когда ты, наконец, поймёшь, что эта одержимость, раскрывать секреты людей, когда-нибудь тебя убьёт?
Я открыла рот, чтобы сказать, что это не так, что ничего, что он сказал, не было правдой, но слова просто не хотели выходить. Потому что на самом деле, в глубине души, я была точно такой. Когда я только пришла в миф, представление о Локи и Жнецах Хаоса совершенно меня смешило, не смотря на всю магию, которую я видела вокруг себя.
Даже сейчас, когда я знала, что девчонка Жнец нацелилась на меня, я всё ещё хотела победить её в её же собственной игре. Я хотела найти Хельхейм кинжал и убрать его в безопасное место от неё и всех других Жнецов. Я хотела быть достойной силы и доверия Ники, которые та возложила на меня. Я хотела быть умной, сильной и смелой, как все другие женщины Фрост, которые служили богине победы.
Но больше всего я хотела заставить девчонку Жнеца заплатить за убийство моей мамы.
- Я не знаю, почему я думал, что ты другая. Я не знаю, почему я думал, что ты можешь понять это. Я не знаю, почему я думал, что это сработает, - сказал Логан. - Мне очень жаль Гвен. Я просто - просто не могу сделать этого. Даже для тебя. Особенно для тебя.
Спартанец развернулся и зашагал к двойным дверям, которые вели из библиотеки.
- Логан? Логан!
Но спартанец не остановился. А даже скорее ускорил шаг - и он не оглянулся назад. Ни разу.
Я стояла там, посреди библиотеки, оглушённая - просто ошеломлённая. Из-за ужасных вещей, которые случились с семьёй Логана и из-за ужасных вещей, которые сказал мне Логан. Высказывания, которые были ближе к истине, чем мне хотелось бы. Слёзы жгли мне глаза, а рыдания поднимались в глотке, но я проглотила их. Как у нас с Логаном так получилось, что разговор о нас, привёл к тому, что мы разошлись, прежде чем вообще начали встречаться.
- Гм, - кто-то кашлянул. Я вытерла слёзы с глаз и повернулась, чтобы обнаружить Найкмедса, стоящего позади меня и держащего мою сумку как щит перед собой. Судя по его лицу, было очевидно, что библиотекарь слышал всё, что Логан сказал мне.
- Бьюсь об заклад, вам это понравилось, не так ли? - выпалила я, пытаясь удержать слёзы от того, чтобы те покатились вниз по моим щекам. - Как ваш племянник объяснил мне, каким ужасным человеком я являюсь. Вы, наверное, помогали ему при подготовке этой маленькой речи? Или быть подлым просто талант, лежащий в семье?
Найкмедс смотрел на меня, его лицо невыразительное и нейтральное.
- Я готов закрыть библиотеку на ночь, Гвендолин. Я подумал, что ты, возможно, захочешь взять свои вещи, прежде чем уйдёшь.
Он протянул мне мою сумку и я, шагнув вперёд, схватила её, намереваясь убежать из библиотеки, прежде чем он увидит, что я плачу. Но, к сожалению, не поймала наплечный ремень, так что сумка упала на пол и мои вещи рассыпались по всюду. Прекрасное окончание для ужасного вечера.
Я опустилась на колени и начала сгребать всё назад в сумку. Ручки, блокноты, новые комиксы, которые читала, пакет с едой для Нотт. Я как раз подползла к книге о грифонах, которую уронила ещё раньше, когда услышала сзади шарканье ног Найкмедса.
- Где ты это взяла? - спросил он низким голосом.
Я посмотрела вверх и обнаружила, что библиотекарь сжимает в руках дневник моей мамы, странный, страдальческий взгляд на лице, как будто кожаная обложка обжигала ему кожу или ему было больно только от того, что он смотрел на книгу. Я поднялась на ноги, шагнула вперёд и вырвала её из его пальцев, спрашивая себя, был ли уже нанесён ущерб, запечатлелась ли уже его ненависть ко мне на дневнике.
- Отдайте мне, - прошипела я. - Это принадлежало моей маме, и я не хочу, чтобы вы касались его. Даже не на одну секунду.
Библиотекарь нахмурился, но ничего не сказал. Может быть, он на этот раз действительно понял, какой я была обиженной и сердитой - если его вообще заботили такие вещи. Вместо этого взгляд Найкмедса упал на что-то ещё, лежащее на полу, что-то, что скользнуло под один из столов, и он прошёл туда и наклонился.
Я на секунду остановилась, сжимая дневник, и вызвала мою психометрию. Снова я почувствовала только присутствие моей мамы и единственное изображение, которое заполнило мой разум, показывало, как она писала в дневнике.
Найкмедс не касался его достаточно долго, чтобы оставить хоть какую-то часть себя. Хорошо. Я не хотела, чтобы он уничтожил и это тоже.
- Гвендолин, подожди, - сказал Найкмедс, всё ещё сидя на корточках.
Но я была не в том настроение, что бы выслушивать лекции или чего бы библиотекарь там не хотел, так что закинула ремень сумки через плечо и поспешила из библиотеки, так быстро, как только могла.
Я прокралась по кампусу к моему общежитию, стараясь не плакать о том, что только что случилось между Логаном и мной, и потерпела неудачу. Сейчас я была рада теням на центральной аллеи и мощеной дорожке, ведущей к общежитию. Я не хотела, что бы кто-нибудь увидел меня такой, или хуже, сделал глупую фотографию на сотовый и отправил ее каждому в академии.
Я прошла мимо нескольких ребят, которые тоже направлялись к своим собственным общежитиям, потому что приближался комендантский час в десять часов вечера. Всё же мне удалось вернуться в Стикс холл, без того, чтобы кто-то увидел моё красное, покрытое пятнами лицо. Я использовала мою студенческую идентификационную карту, чтобы открыть входную дверь общежития и поспешила наверх по лестнице, в мою комнату на третьем этаже. Эту дверь я тоже открыла и вошла внутрь. Забросила мою сумку на письменный стол, потом подошла и плюхнулась на кровать.
