— А что происходило? Изумрудный начал готовиться к войне, мы, соответственно, тоже, а потом была первая война. Я вчера специально проверил: направление атак Изумрудного во время обоих войн никак не связывается ни с одной из точек, он не стремился приблизиться к этим местам. А чего ждал нынешний нарушитель наших границ — сказать не могу. Что он искал в северной башне — тоже не ведаю, скорее всего — еще одну часть того целого объекта, что образует весь этот круг камней в совокупности.
— Есть предположение по поводу длительного перерыва в поисках, — откликнулся Эриас и ответил на заинтересованные взгляды: — Он ждал того магического ключа, который позволил ему заглянуть в мою лабораторию. Вы полагаете, что прорвавшийся к нам дракон очень силен, раз смог построить портал на чужой земле и уйти, но что, если все проще: ему помог этот неведомый артефакт с оттиском вашей магии?
— Да не может у него быть такого артефакта! — вскинулся Гленвиар. — Да, факты — упрямая вещь, но у меня с памятью все в порядке, а в бессознательном состоянии я ничего не зачаровывал, уверяю вас, подобное запрещено основными законами магии, сами знаете! Селиан, как только рассчитаете координаты других камней, я сам их проверю.
— Нет! — хором возразили советники.
Гленвиар рыкнул:
— Не будите во мне зверя, Лера и так достаточно подразнила его сегодня! Завтра отправляемся на поиски оставшихся камней, так что утром список точных координат должен лежать на моем столе! Как закончится час, отведенный Лере, так и тронемся в горы. Эриас, попробуй обыскать свою лабораторию и определить, что именно могли искать в ней враги. Новые охранки никаких врагов больше и близко не подпустят, даже с гипотетическим артефактом, так что ищи тщательно и спокойно. Я же поразмыслю, чем таким необычным могли заинтересовать отца, что он, никого не предупредив, отправился на тайную встречу в отдаленные горы. На этом все. Селиан, встретимся в оружейном зале через четверть часа.
— Повелитель, скоро приедут ваши невесты, — напомнил главный советник.
— А мне что за дело? У тебя нанят специалист по этому браку, пусть она с ними и занимается, — отмахнулся Гленвиар. — У меня и без десятка человеческих девчонок дел полно.
— Одна из этих девчонок станет вашей женой, — укоризненно заметил Эриас, а Селиан ехидно хмыкнул. — Разве вы не хотите присмотреться…
— Не хочу. Сам говорил, что будет лучше, если жену мне выберет специалист по браку. Так что на кого Лера укажет, на той и женюсь, мне, право, без разницы, с кем «счастливый брак» устраивать, — раздраженно ответил Гленвиар. — Эриас, хоть ты мне нервы не вздергивай этим никому не нужным браком. Хочешь верить в успех этого предприятия — верь, но меня не тереби, мне Леры с лихвой хватает. Искренне рад за тебя, что нашел дурочек, готовых участвовать в твоей афере со «счастливой семейной жизнью», но меня в это дело больше, чем необходимо, не вплетай. Где мой меч, а?!
Главный советник недовольно сморщился, военный советник басисто захохотал, а Золотой Дракон решительно направился к двери.
— Селиан, через четверть часа я выбью из тебя спиртные пары, — предупредил он. — До скорой встречи.
— До встречи, повелитель, — отсалютовал военный советник.
Глава 17
С помощью магии оружие можно наделить самыми разными необычными свойствами
(Практикум по колдовству)
Утренняя консультация с клиентом не прибавила Лере оптимизма и подтвердила ее худшие страхи: бессознательные драконьи рефлексы в личной жизни проявляли себя еще хуже, чем в жизни общественной. Первая брачная ночь у пары драконов становилась для новобрачных ментальным сражением не на жизнь, а на смерть: кто кого прогнёт под свою волю и уложит к своим ногам. Кто кому докажет, что альфа — он, а не супруг. В ушах до сих пор звучал флегматичный голос Гленвиара, рассказывавший об этом так, словно ничего дикого и чудовищного он в этом не видит:
— Дракон должен быть абсолютно уверен в своем спутнике жизни — только тогда он рискнет заснуть с ним на одной подушке и завести совместных детей, не опасаясь подлого предательства. А абсолютная уверенность возможна только за счет стайных инстинктов: повторюсь — никто в клане не может даже подумать о восстании против альфы. Дракон только тогда обретает уверенность в спутнике, когда тот полностью подчинен его воле, когда безоговорочно признал себя его ведомым, его тенью. В драконьем браке всегда только так: один — повелитель, второй — подчиненный, которому уже не требуются личная свобода и независимость, который никогда и не будет стремиться к ним, пока жив его супруг — альфа. Такая система гарантированно защищает драконов от предательства близких, переворотов, восстаний внутри клана, которые часто случаются в семьях людей.
— Защищает за счет того, что супруги-спутники драконов — их безмолвные, во всем покорные рабы, не имеющие права на собственные мысли? Даже не желающие иметь собственные мысли и мнения? — уточнила тогда Лера и получила в ответ злой взгляд из-за жесткой подборки определений.
— Это не рабство, это естественное, заложенное природой подчинение новому альфе, — ответил Гленвиар. — После брачного ритуала и первой ночи один из драконов переходит в другой клан, меняется вся структура его магии, подчиняясь ауре его новой страны и начиная ее подпитывать, так что готовность к такому переходу заложена в драконах от рождения.
— Но суть этого «естественного подчинения» я уловила верно? — Последовал уверенный кивок и Лера спросила: — И какой дракон обычно побеждает: тот, у кого магии больше?
— Нет, в данном случае магия совершенно не важна, побеждает тот, у кого воля сильнее, опыта больше, кто более уверен в себе, то есть, как правило, более старший дракон, особенно если разница в возрасте существенная.
— А равноправные отношения в драконьих браках никогда не складывались? Случалось, что оба супруга одинаково сильны и гипноз одного не уступает гипнозу другого?
— Это не гипноз, это ментальное воздействие с целью подчинить, — поправил Гленвиар. — Если уровни возможностей примерно равны — это худший из вариантов, состязание в силе воли может длиться долго, пока оба не обессилят, но один все равно в итоге сдастся. Равноправие — термин, не применимый к драконьему союзу. В клане строгая иерархия всех его членов: кто не подчинил, тот подчинился сам. Без вариантов.
— Собираясь заключить брак с дочерью Красного Дракона, вы были практически уверены в том, что останетесь правителем своей страны? При вашей-то огромной разнице в возрасте и жизненном опыте, — задумчиво спросила Лера, дождалась еще одного кивка и подавила подозрение, что смерть девушки была отнюдь не несчастным случаем, а самоубийством. Она при таких перспективах точно рассматривала бы подобную крайнюю возможность избежать брак.
Сейчас Лера сидела и вспоминала свои ощущения во время первой встречи с драконом, когда чувствовала себя его вещью, презренной блохой, у которой только одна цель в жизни: преданное служение высшему существу — Золотому Дракону. Вспоминала, как на коленях подползала к новоявленному божеству и трепетно целовала кончики его сапог. Гленвиар подтвердил, что его жена-драконица до самой его смерти каждую секунду ощущала бы схожие чувства вследствие инстинкта подчинения альфе, и неважно, что этот альфа — ее муж. Гленвиар уверял, что для драконов такое состояние сознания нормально, никоим образом им не вредит, после однократного столкновения во время первой ночи надобности в установлении своей власти уже нет, так что далее пара живет спокойной жизнью. Проблемы возникают только с людьми.
«Как же — „такое состояние для драконов нормально“! То-то драконы в повторные браки почти никогда не вступают, если крылья уже обрели!» — хмыкала про себя Лера, но долго раздумывать над браками дракон-дракон времени не было, так как в предстоящем браке дракон-человек все складывалось еще хуже. У людей-то нет стайных инстинктов, которые помогли бы им спокойно относиться к такому порабощению, так что для людей каждая ночь становилась «первой». Гленвиар на прямой вопрос о наложницах скупо ответил, что девушки потому и подбираются специально обученные, которые умеют подавлять на время свою волю и полностью «прогибаться» под дракона, не будя в нем зверских инстинктов.
