– Выходи за меня замуж.
Я ощутимо вздрогнула, сердце сжалось, а в носу защипало. Чёрт, чёрт, чёрт!
На словах Марк не остановился. Из бардачка он достал коробочку, которую даже открывать не нужно было, чтобы понять, что там.
Кольцо.
Извлечь его из воздуха он не мог, значит идея на мне жениться его посетила не сегодня вечером, а раньше.
Я молчала.
– Мира, – Марк на меня не смотрел. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Хочу, чтобы Егор родился в семье. Я… – он прервался. – Я не верю в чудеса. И раз теперь для нас это неизбежно, я хочу быть с тобой до тех пор, пока ты жива.
– Для этого не обязательно на мне жениться, – просипела я. – Я итак никуда от тебя не денусь.
– Ты отказываешь, потому что не хочешь быть моей женой?
В горле будто бы ком застрял.
– Я не отказываю, просто я не хочу, чтобы ты был вдовцом, привязывался ко мне сильнее, привыкал. Тебе ведь тогда будет труднее… потом.
Остановившись на светофоре, Марк посмотрел на меня:
– Мне будет херово, Мира. И ещё херовее мне будет от осознания, что я не использовал время, которое у нас было, на полную катушку. Выходи за меня замуж.
Я молча взяла коробочку, достала кольцо и сама надела его себе на палец. Дальше мы ехали молча.
***
Когда мы приехали домой, у нас был секс. Медленный, тягучий, буквально насквозь пропитанный безысходностью, которая итак была в каждом нашем вздохе.
Мне казалось, что если я продолжу и эти наши отношения с Марком, то всё будет только хуже. Но, нет, хуже не стало. Может быть, оттого, что хуже было уже некуда.
Я даже не получила оргазм, хотя испытывала удовольствие в процессе. У меня просто не было на него сил, поэтому, как только Марк кончил, я поцеловала его очень-очень нежно и сделала так, что его член выскользнул из меня.
А потом мы с ним уснули, прижавшись друг к другу настолько плотно, насколько позволял живот.
И проснувшись, я первым делом увидела его лицо. Марк ещё спал, поэтому я беззастенчиво разглядывала его. на любу у него образовалась складка оттого, что он часто хмурился. Она у него была и раньше, жизнь альфы всё-таки не сахар, но сейчас, казалось, она стала глубже раза в два. И не пропадала совсем. Под глазами залегли тёмные круги, а губы были сжаты. Ни о какой расслабленности речи и не шло.
Но время лечит. Родится Егор, он будет для Марка якорем в первое время, а потом я стану для него просто грустным воспоминанием. Тенью прошлого, которую он не забудет только из-за сына.
Я уверена, Егора он полюбит. Он так хотел его, готов был на многое, так что, уверена, он не сможет затаить злобу на собственного ребёнка.
Будто бы чувствуя мой взгляд, Марк пошевелился и распахнул глаза.
– Доброе утро, – хриплым ото сна голосом произнёс он.
– Доброе, – улыбнулась я. – Поднимайся, я хочу есть, мне кажется, ещё немного, и я тебя загрызу.
Это утро было нормальным. Максимально нормальным, настолько, насколько мы могли выносить нормальность вокруг себя. Мы смеялись за завтраком, целовались, подкалывали друг друга. И пусть дыра в моей груди никуда не делась, но я не концентрировалась на ней. Я сосредотачивалась на счастье, которое у меня было.
– Какую ты хочешь свадьбу? – спросил Марк, когда мы сели в гостинной, подумывая посмотреть фильм. И пока я подумывала, что включить, он решил позадавать вопросы.
И, раз я приняла его предложение, я решила не уклоняться от ответов:
– Небольшую, чтобы только свои были. И платье хочу обычное, – честно ответила я, потом поймала его недоверчивый взгляд и объяснила: – Мне не нравятся традиционные свадебные наряды, платья пышные, фата, бла-бла. И я не понимаю, зачем приглашать кого-то чужого на такой праздник. Я такого мнения придерживалась всегда, если что. Когда Ира выходила замуж, я думала, что свихнусь. И ещё тогда решила, что моя свадьба на такое похожа не будет.
– Логично, – усмехнулся Марк. – Хорошо, я вполне с тобой согласен. И времени на подготовку много не надо будет. Через неделю и поженимся.
Я кивнула. Через неделю, так через неделю. Так-то, чем раньше, тем лучше. Наш брак продлится дольше. И праздник будет не замутнён ожиданием моей смерти “вот-вот”. Сейчас мы хотя бы знаем, что сколько-то времени впереди у нас есть.
Глава 21. Мира.
В день свадьбы у меня было удивительно прекрасное настроение. Каким-то неимоверным образом у меня получилось избавиться от гнетущей тоски, и я была действительно счастливой невестой. Я улыбалась, смеялась, бросила букет Лизе, при любой возможности целовала Марка и чувствовала себя счастливой. Нет-нет, конечно, мелькала мысль, что всё это не надолго, но я быстро от неё отмахивалась.
Из всех присутствующих о моей будущей смерти знала только Лиза. Она даже разрыдалась у меня на плече, все решили, что это она от счастья, а я не знала, как её успокоить, потому что реального аргумента у меня не было. Но, к счастью, подруга сумела взять себя в руки достаточно быстро.
На празднике был Олег и ещё какие-то оборотни, которых я не знала. И вот одна из девушек, когда Марк ненадолго от меня отошёл, спросила:
– А у какого врача ты наблюдаешься? Николай так внаглую уехал куда-то, а ты ведь человек, но малыш-то нет. Ты сама себе предоставлена, что ли?
Я не помнила, когда это мы перешли на “ты”, но решила не заострять на этом внимание. Просто ответила:
– Марк об этом позаботился, – и, счастью, мой уже муж быстро вернулся, спасая меня от этого разговора.
Но я это было странно. Николай появляется у нас в доме, берёт мою кровь, а потом уезжает в неизвестном направление. Что он там задумал?
Но с Марком этими мыслями я делиться не стала.
Брачная ночь у нас получилась “шикарная”. Да, именно в кавычках, потому что я уснула, только добравшись до кровати, а проснулась только на следующее утро. Зато со спины меня обнимал Марк, и я чувствовала себя так, будто бы он убережёт меня от всех несчастий. Именно так себя должна чувствовать жена рядом с мужем. Вот только кое-что не под силу даже моему почти всемогущему альфе.
Марк старался проводить со мной как можно больше времени, но дела компании и стаи нередко требовали его присутствия. На вторую неделю нашей супружеской жизни он даже составил график “день через день”, чтобы его не дёргали постоянно.
Мне было горько от осознания того, что этот идеальный мужчина мой, но ненадолго. Я старалась об этом не думать, но слишком часто, наверное, оставалась наедине со своими мыслями.
Малыш в последнее время пинаться стал настолько активно, что мне начало казаться, что он вот-вот выпрыгнет из меня не совсем традиционным способом. Может быть, роды поэтому настолько опасны? Типа, маленький альфа настолько силён, что разделает моё тело, как котлету?
Ладно, шутить на эту тему у меня получалось не очень. Вслух озвучивать саркастичные комментарии по поводу своей смерти я не осмеливалась: стоило только об этом упомянуть, Мрк сразу же превращался в несчастно-злого оборотня, который грозился вот-вот начать выть на луну.
В один вечер, кстати, я вспомнила, что ни разу не видела Марка во втором его обличии. И мне достаточно легко удалось уговорить его на знакомство с “пушистым Марком”. Правда прозвище это ему почему-то не понравилось.
Оборотень ушёл в кабинет, оставив при этом дверь в нашей спальне открытой, а через пять минут вернулся.
И такого я конечно не ожидала. Огромный белый волк, в холке мне по грудь, будто бы маленький щенок вилял хвостом, когда я осмелилась погладить его между ушами. Шерсть на ощупь была жестковатой, но приятной. Густой, чистой, действительно белоснежной.
Мне он таким понравился. Не нужно было разговаривать, можно было просто обниматься, трепать за ухо и смеяться, когда он начинается по-собачьи вылизывать мои щёки. Главное, ему не сказать, что повадки большого и страшного волка ничуть не уступают поведению лучших друзей человека. А то обидится ведь.
