обмен. Конечно, чтобы зарабатывать, я пишу и на местном коргано, — она бегло произнесла слово, означавшее язык или наречие, — но это в основном пьессы для местного театра. Мой муж через знакомых достал мне несколько переведенных земных книг, которые вы называете классическими.
— Тебе понравилось?
— Я испытывала очень сложные и противоречивые чувства, когда читала их. Герои там постоянно совершают такие, — она нахмурилась, — нелогичные поступки, но это так… по-человечески. Мне было больно, читая ваши книги.
Эмили ушла домой с пакетом местных фруктов, местным аналогом кофе, глизейским чаем и несколькими бутылками соков.
На следующей неделе Молли и Эмили провели много дней вместе, гуляя по паркам и музеям. Эмили посмотрела на обломки астероидов, прилетавших на Глизе, на эволюцию скафандров, одежды древних народов Глизе, а также различные музыкальные инструменты. Вместе с Молли они сходили на местный рынок, наполненный красочными фруктами и огромными разделанными тушами местных носорогов, которые были почти единственным видом животных, мясо которых употреблялось в пищу, да и то неохотно: большинство глизентийцев предпочитали пищу растительного происхождения.
В одну из прогулок они посетили кафе, которое находилось в подвале здания обсерватории. Кафе было очень красивым. На потолке, который представлял собой огромный экран, освещавший помещение, сменялись изображения галактик и туманностей: вот медленно вращается диск Сомбреро, а вот падает на головы посетителей ярко-красная туманность с замысловатой структурой — Кошачий Глаз. Помещение было стилизовано под космический корабль: каркасы мебели были похожи на старлайт, а кожаная обивка серо-фиолетового цвета с зеленоватыми и белыми переливами напоминала кожу полярных носорогов.
Молли заказала два пунша на фруктовом вине и одну на двоих яичницу с носороговым фаршем.
— Молли, — Эмили выглядела смущенной, — я хотела спросить тебя. О походе, в который мы собираемся идти.
— Что ты хотела спросить?
Речь Молли хоть и была очень чистой, и говорила она практически без акцента, но она почему-то всё равно казалась инопланетной.
— Не хочешь ли ты отправиться вместе с нами?
— Спасибо, это очень вежливо с твоей стороны, предложить мне присоединиться. Но я хочу остаться дома. Мне нужно работать.
— Но ты можешь работать на природе. Возможно, виды Глизе вдохновят тебя на что-нибудь новое?
— Походы — это вещь совершенно не для меня, Эмили. Но ты хотела спросить не об этом, ведь так? Тебе некомфортно, что вы идёте туда вдвоём?
— Мне неловко.
— Но ведь он тебе нравится, да?
— Молли, это не честно, перестань читать мои мысли! И не говори ему!
— Я не читала твои мысли…
— Слышишь? Ни слова Артуру!
— Не-е-чи-и-та-ла…
— Мооллии! Прекрати!!
Девушки смеялись, и Эмили чувствовала себя счастливой как никогда прежде.
Возможно, впервые в жизни она засыпала не с мыслями об учебе, а решая, что больше идет к лицу Артуру — костюм или джинсы и футболка…
***
— Артур, — Эмили вошла в кабинет с перепуганными глазами, — я прочитала эту книгу, ты знаешь, что там водится?!
Артур рассмеялся.
— Артур мне совершенно не смешно. Вот эти цветы. Вот это — это вы цветами называете. Вот это перемещается, как змея, на стебле, вот это, способно в свой цветок заглотить целое животное и потом долго вымачивать его в кислоте и переваривать, — на Эмили не было лица, — оно может меня съесть!!!
— А ещё тебя способны съесть дикие кошки, стаи насекомых, стаи птиц и просто расщелина в горе. Как и меня. Тебе надо думать по-другому. Ты всё думаешь, что царь зверей — это лев, а должна думать, что человек, — Артур встал с кресла, подошел к Эмили, сел возле неё на стол и ткнул пальцем ей в плечо, — ты царь зверей, не лев, а ты.
***
Путь до равнины занял без малого день. По пути Артур и Эмили мало разговаривали, потому как разговоры снижали темп ходьбы. Они лишь изредка обменивались короткими фразами.
— Ты специально выбрал этот день для похода, потому что сегодня закат?
— Да, как ты догадалась…
— Это здорово, Артур.
Когда они разбивали большую палатку для ночевки и шатер, Эмили уже чувствовала себя смертельно измождённой.
— Я сейчас умру. Это невозможно, — запыхавшись, жаловалась она.
— Ты же отдыхала всю неделю.
— Видимо, надо было не по музеям и кафе ходить, а всё время проводить в спортзале. Туда-то мы с Молли зайти и забыли.
Артур рассмеялся.
— Надеюсь, вы хорошо провели время.
— Ещё бы! Если бы не Молли, я бы так и не посмотрела ничего в городе. Страшно куда-то идти, когда не знаешь местный язык.
— Это правда. Я об этом не подумал. За пределами студенческого городка мало кто говорит на эсперанто. Ну давай, тяни, Эми!
Эмили тяжело вздохнула и продолжила помогать Артуру с шатром.
— Здесь просто сказочно красиво, Артур, но мне кажется, что у меня просто нет сил наслаждаться всей этой красотой! — С досадой заявила Эмилия.
— Странно, что таких сожалений у тебя не возникало, когда ты сутки проводила за учебниками.
— Ничего странного в этом нет! Ведь тогда я просто проводила всю жизнь в свои четырёх стенах и не знала в принципе о существовании такой красоты, и не знала, что на природе так хорошо. Я ведь не могу скучать по тому, о чем не знаю!
— Всё логично, Эми! Именно поэтому родители и учителя обязаны открывать младшему поколению глаза на мир. Цель не в том, чтобы заставить кого-то любить природу, музеи или театр, а в том, чтобы просто предложить, познакомить с тем, что, возможно, тебе придётся по душе.
Эмили молча опустила взгляд. Она понимала, что Артур так или иначе услышит то, о чем она думает.
