на другой стороне улицы, с тревогой глядя нам вслед. Мне не хотелось оставлять ее там, но, пожалуй, это было к лучшему. Айла оказалась девушкой с секретом. Кто знает, нет ли у нее в запасе еще парочки сюрпризов? Если там что-то опасное, лучше Лилиан быть от этого подальше.
Когда я зарулил за угол, то понял, что, не став возвращаться, принял верное решение. Коричневая юбка Айлы мелькнула между домами – помощница Эшвинга пыталась запутать нас, бегая по незнакомым подворотням. А Яну преградили путь трое здоровяков – каждый шире оборотня раза в полтора. И чувствовалось, что там, под толстыми дубленками, совсем не жир, а мускулы.
Под шапками, надвинутыми чуть ли не на нос, было толком не разобрать лиц. Однако, когда один из незнакомцев рявкнул на Яна: «Предъявите документы!», я уловил тот же самый легкий акцент, что и у Айлы.
Проклятье. Неужели наш оборотень-параноик прав и иинайцы копают под профессора Эшвинга? Им-то это зачем? У них же артефакторика не запрещена!
Времени думать об этом не было. Ян попытался обогнуть препятствие, и второй здоровяк, не церемонясь, схватил его за рукав и со всей силы дернул на себя. Оборотень едва удержался на ногах. А будь на его месте я, уже, наверное, повалился бы в снег.
Ян тихо зарычал, вырываясь из хватки. Ягги там был – враг ему попался не слабого десятка. Еще и другие двое обступили оборотня, твердо намереваясь не дать ему сделать больше ни шага вперед.
В бою я его уже видел. Противником он был сложным. Только и ребята явно тоже.
Я резко затормозил, остановившись на таком расстоянии, чтобы не привлечь к себе внимания. Ввязываться в рукопашную драку было бессмысленно. Иинайцы порвут меня на маравийский флаг, даже не вспотев. Что ж, придется опять обратиться к спасительной артефакторике…
– Ян, глаза! – крикнул я.
К счастью, соображалка у парня работала пока еще неплохо. Он догадался отвернуться, плотно закрыв глаза ладонями. А я в это время швырнул под ноги удивленно обернувшейся троице дурачков последний артефакт-вспышку.
Лучшего эффекта нельзя было и придумать. Улица была небольшой, фонари на ней стояли редко, да и те светили тускло. Бомбочка же сверкнула настолько ярко, что иинайцы завопили от боли, хватаясь за лица. Даже меня, хотя я успел защитить зрение, слегка ослепило.
Поскольку противники были заняты тем, что терли глаза и яростно орали от бессилия, Яну больше ничто не мешало. Он с удвоенной скоростью ринулся в тот переулок, где незадолго до того развевался краешек Айлиного платья. Ну а я прикинул, как можно срезать дорогу, и рванул в ближайший проход между домами.
Там уже не было вообще никаких фонарей. Невысокие кирпичные здания проносились мимо один за другим. Отличить их друг от друга в темноте не было никакой возможности, так что я уже давно перестал понимать, где нахожусь. Я тихо ругался, поскальзываясь и врезаясь в какие-то ящики, и надеялся только на то, что Айла сейчас испытывает те же самые проблемы. Если и она тоже оборотень, особенно какой-нибудь кошачий с их острым ночным зрением, это уже ни в какие ворота не будет лезть!
– Айла, стой!
Донесшееся с соседней улицы рычание очень походило на голос Яна и подсказало, что пора сворачивать. Очень вовремя. Я начинал выдыхаться, морозный воздух резал горло и легкие. Еще немного – и ни о какой погоне можно будет даже не думать.
Перепрыгнув через груду досок, аккуратно сложенных возле покосившегося домишки, я вылетел на ту улицу, откуда слышался крик Яна. В ночной мгле не увидел ни оборотня, ни девушку и уже успел испугаться, когда заметил чуть впереди поворот. Бросился туда…
И попал прямо на трагичный финал всей сцены.
Айла завела сама себя в тупик. Когда-то между двумя зданиями был сквозной проход, но недавно его перегородили забором. Судя по припорошенным стопкам кирпичей, стройка еще не закончилась, но преграда была достаточно высокой, чтобы через нее не получилось перепрыгнуть. Иинайка метнулась влево, затем вправо – выхода по-прежнему не было. А если бы и был, дышала она тяжело, с хрипом. Долго так не побегаешь.
Ян приближался к ней медленно и плавно, как хищник к загнанной жертве. Даже меня нехорошо пробрало, что уж говорить об Айле. Обернувшись, она взвизгнула и бросилась к кирпичной стене, ударив в нее ладонями.
– Айла, брось сумку, – с тихим рычанием потребовал Ян. – И тогда мы тебя…
«Не тронем», – наверное, хотел сказать он, но девушка не дала ему завершить погоню такой банальной фразой. Помощница Эшвинга неожиданно сорвала с себя короткую шубку, швырнула ее в сторону и…
Рухнула лицом в снег.
Я толком не понял, что произошло, но мог поклясться, что на землю упала только одежда. Айла как будто прямо в воздухе растворилась. Глаз лишь уловил слабое движение – что-то маленькое и темное метнулось к углу забора.
Мы с Яном одновременно бросились вперед, но оборотень, разумеется, успел первым. Он резко схватил не успевшее сбежать существо, в которое превратилась Айла, и крепко сжал его в ладонях. Затем поднес его к свету – и грязно выругался.
– Что за…
Я был полностью согласен со всеми непечатными выражениями, которые он произнес.
Айла оказалась оборотнем – мелким рыжим хомячком, который яростно верещал и сучил крошечными лапками, глядя на нас.
– Что делать-то будем? – растерянно спросила Лилиан.
– Допрашивать! – рявкнул Ян.
Привязанный к стулу хомяк возмущенно пискнул.
Я промолчал. Понимал: стоит мне открыть рот, как давящий меня истерический смех вырвется наружу. И тогда я буду похож не на почтенного декана, а на дурачка-первокурсника.
Впрочем, ситуация в самом деле была идиотской.
После Айлиной попытки нас обокрасть, прошло уже несколько часов. Поймав воровку, мы сошлись на том, что время уже позднее и, как бы нам ни хотелось разобраться с предательницей, сначала нужно решить более насущный вопрос – отнести зачарованное стекло. Затягивать присутствие в этом недружелюбном мире никому не хотелось. Поэтому мы собрали одежду Айлы, вернулись за Лилиан и направились к мастеру, о котором говорил профессор. Слава Единому, записка с адресом никуда не делась, так что мы хоть и поплутали, но нужный дом в конце концов нашли.
