— Но не дольше, чем это требуется для спасения Прии! — внесла дополнение девчонка. — И не вздумай распускать руки! Давай уже, закончим с этим побыстрее.
Распускать руки? Пфф! О чем она только думает? Клятву надо брать! Клятву! Магическую, что разрешает воспользоваться телом на определенное количество времени. Иначе рискует потерять его навсегда. Эх, что и говорить, дремучая дурочка. Неужели не понимает, что на слово никому нельзя верить? Не будь у меня запасного варианта, я бы непременно воспользовался этим шансом. А так, Дарсии снова повезло.
— Закрой глаза. Расслабься. Доверься мне. Я не причиню вреда. Помни, ради чего мы это делаем, — на всякий случай успокоил сомнения адептки.
Окружив человеческое тело призрачной массой, я ринулся внутрь, вышибая хозяйку прочь. Она еще слишком неопытна, чтобы оказать должное сопротивление. И слава Единому, что так! Первые секунды в живом организме меня настолько ошеломили, что потребовалось время привыкнуть.
Боже, какое это счастье чувствовать себя живым!
Пусть даже в женском теле, но дышать полной грудью, слышать звуки, ощущать запахи, чувствовать заполошное биение сердца. Эти эмоции такие человеческие, привычные, но бесконечно недостижимые для призрака, что осознание истины невольно вышибает слезу. Я шатался, еле удерживаясь на ногах и осматриваясь осоловелым взглядом, словно налакался хмелевки в дешевом трактире. Но действительность помогла быстро "протрезветь".
Девушка. Адептка Прия Ювати. Шестнадцать лет. Отравлена ядом лигриса. Надо спешить!
— мозг фиксировал увиденное, а руки машинально плели исцеляющее заклинание.
Я не знал, как работают маги Жизни. Никто не знал, потому что существование таких уникумов скрывали от обывателей. Но их умения основывались на навыках целителей. Разница только в магическом эфире, который наполняет силой волшебную формулу. По-сути, яд лигриса — астральный паразит, сжирающий ауру. Значит, подойдет простейшее очищающее плетение, выгоняющее наружу всяческую дрянь, случайно попавшую внутрь организма.
Магические каналы в теле Дарсии находились в зачаточном состоянии. Требовались годы тренировок, чтобы достигнуть их стабилизации и равномерной толщины. До этого времени адептке сложно будет рассчитать уровень прилагаемых усилий, чтобы в один присест не лишить себя резерва. Я правильно сделал, что перехватил контроль над телом, иначе эта неугомонная особа в желании помочь подруге угробила бы себя.
Хвала Единому, я знал, сколько понадобится силы для создания плетения и активировал заклинание, вливая необходимое количество эфира. Ядовито-желтые пятна померкли, черные лепестки на ауре побледнели. Я снизил распространение яда, насколько это было возможно. Затем влил энергию Жизни в те участки, что уже подверглись необратимым изменениям.
Полностью излечивать пострадавшую не следовало. Надо и целителям академии постараться, чтобы спасение девчонки выглядело правдоподобным. Я восстановил печень, пораженную ядом, укрепил сердце, залатал истончившиеся стенки сосудов, нейтрализовал язвы на пищеводе и дыхательных путях, подпитал горошину внутреннего источника. Последнее — спонтанный эксперимент, ведь пробуждение магического дара у Дарсии наверняка заметят. Будет не так подозрительно, если и у второй адептки наметится прорыв способностей. Стопроцентной гарантии нет, но чем Аггел не шутит?
Стабилизировав состояние пострадавшей, я задумался над тем, что не помешало бы провести ускоренный курс обучения магии. Угроза жизни еще не миновала. Дарсии не помешает умение защитить себя. Ректор наверняка попросит первое время помалкивать о пробуждении дара, а не то ушлые адепты мигом сопоставят факты и начнут травиться лигрисом, лишь бы способности проснулись. И невдомек им, недалеким, что такой способ сработает на одном человеке из тысячи. Остальные станут жертвами неоправданных надежд.
Мда, идея-то пришла хорошая. Вот только непонятно, согласиться ли Дарсия. На периферии сознания я ощущал отголоски ее отчаяния и страха. Ворвавшись в тело, я сгоряча выместил хозяйку на задворки разума. Время там текло иначе и неизвестно, как сильно успела накрутить себя девчонка.
— Дарсия! — позвал девушку и потянулся к ней мысленно.
Тотчас мне открылся крошечный уголок, состоящий из чернильной темноты, в котором не было ничего, напоминающего о человеческой жизни. Обычно заточенные в темницу души любой ценой стремятся на свободу. Методом проб и ошибок быстро выясняют, что в подвластном им подпространстве способны менять окружающую обстановку под собственные желания. Очевидно, Дарсия еще не дошла до последней стадии отчаяния, чтобы
решиться на опасные эксперименты.
— Не бойся! Я же сказал, что не причиню вреда. Идем! — Позвал ее и протянул руку. — Покажу кое-что.
— А ты... вы, действительно, человек? — Уставилась на меня глазами, полными слез. — Так непривычно. Голос тот же, а выглядишь.
— Как? — Я прищурился, рассматривая девушку в ответ.
Вместо хитрющей мордашки с коротким носиком и двумя крупными передними зубами, из-за чего девчонка напоминала хищного грызуна, благородный овал лица с тонкими аристократичными чертами, бледная кожа и волосы цвета спелой пшеницы. Красавица! Отчего же внутренний облик так отличается от внешнего?
— Эээ... мужчиной. — Увлекшись, я едва не упустил нить разговора. Кажется, во мне только что разглядели человека. Ну, надо же!
— Так, я никогда и не отрицал. Да и ты выглядишь иначе, чем в жизни. Значит, такой ты себя воспринимаешь?
— Кто? Я? Не понимаю, о чем ты? Что с моей соседкой? Ты сказал, каждая минута на счету,
— сменила тему нахалка, но я-то уже запомнил истинный облик. Он чеканным рисунком отпечатался в памяти.
Может, в этом и заключается красота души, которую не разглядеть за невзрачной внешностью?
Убедив Дарсию, что Прие ничего не угрожает, предложил провести краткий курс по практической магии. Не понимает, дуреха, насколько моя помощь облегчит жизнь в дальнейшем. А, нет, все же не растеряла последние мозги, согласилась.
Буднично соприкоснувшись с душой Дарсии, я вдруг замер, пораженный ошеломительным открытием. Такой истинной близости я не испытывал ни с кем из бывших подружек. Да и вправе ли я сравнивать единение душ и слияние тел? Это ведь иной уровень. Божественный. Когда читаешь другого человека, как открытую книгу, и греешься теплом его души, с трепетом осознавая, как перед тобой раскрывается огромный неизведанный мир.
— Так странно, — прислушался к себе, ощущая умиротворение и наслаждаясь человеческим теплом. — Никогда не задумывался, что обычные прикосновения так много значат.
Поддавшись порыву, погладил ладонь Дарсии, непроизвольно отмечая, какая у нее нежная кожа. Девчонка
