мы можем навестить Виолетту?
- Зачем тебе? По Малеку соскучилась? - угрюмо спросил мужчина.
Удивленно на него посмотрела.
- Хотела узнать, как у них дела? Как чувствует себя Виолетта? Может, он ее обижает и ей нужна помощь.
26.04.
- У них сейчас такая фаза отношений, что любой даже самый близкий человек будет третьим лишним. Парочка в горах в уединенном домике сутками занимается сексом и закрепляет союз. Малек сейчас физически не способен причинить ей вреда. Да и тебя он не думал обижать, но я все равно подправил ему самоуверенность. Мы намеревались засудить Малека как насильника, но выяснили, что он просто надумал себе лишнего про тебя. Ему ведь раньше никто не отказывал. Он богат очень, а девушки любят виснуть на тех, кто имеет деньги и власть.
- Я примерно так и поняла. И что теперь, Виолетте терпеть всех вешающихся девушек?
- Что ты! - Константин счастливо улыбался. - Виолетта его пара, она его единственная, - мужчина говорил про Малека, но будто душу раскрывал передо мной, повествовал о своих чувствах, такой пронзительный был у него взгляд. - Она его мир, его сердце, его воздух. Мы не можем и не хотим изменять своим парам. Мы жить без вас не можем.
Он подошел ближе, очень близко и заправив прядь за ухо, тихо продолжил:
- Моя жизнь и судьба в твоих руках. Ты вольна делать все, что хочешь, а я всегда пойду за тобой.
Ответить мне было нечего, но тот груз ответственности за его жизнь и психическое здоровье коробили.
- Ну что ты уже успела надумать? - Константин весело подмигнул, надо же какой оптимист. - Я не хочу давить на тебя, понимаю, что мы мало знакомы и ты похоже не из тех, кто легко влюбляется.
Действительно, я еще ни разу не влюблялась. И всегда удивлялась, когда девочки в детском саду начинали бегать за мальчиком, хотели поймать его и поцеловать, как взрослые, в губы. А в школе у девчонок появилась совершенно чуждая мне мания исписывать кабинки туалетов именем возлюбленного, ахи, вздохи на всех уроках, записочки и рассказы на переменах: “как он на меня посмотрел”. Я глядела на этих мальчиков и не понимала, что одноклассницы в них находят. Пыталась хоть что-то почувствовать хоть к кому-то и ничего. Больше всех мне нравился отличник, только потому, что он - отличник и внешне вроде ничего, нормальный. Но когда я узнала, что он курит, это сразу отравило всю симпатию. Что это со мной? Какой-нибудь синдром пай-девочки? Мне это не важно. Я и на студентов не заглядывалась.
- Но это дает мне шанс, - продолжал Константин. - Верю, что любовь твоя раскроется постепенно и будет крепкой и нерушимой, долгой и верной. Одной на всю жизнь. Просто позволь мне быть рядом, не отталкивай, - он все еще не отпускал мой взгляд, обнял мое лицо ладонями, говорил негромко, но проникновенно. - В свою очередь обещаю ждать твоей готовности.
Он замолчал, а потом наклонился к губам и замерев в миллиметре, как шкодный мальчишка весело произнес:
- Буду шалить иногда.
И куснул меня за губу, совершенно не больно, но чувственно и дерзко. Не знаю какой чертенок дернул меня ответить оборотню тем же, но я сделала это. Укусила его нижнюю губу и, не раздумывая, лизнула самым кончиком языка, а потом невесомо поцеловала уголок его улыбающихся губ. Я отстранилась, взволнованная и счастливая, а он шепнул:
- Люблю тебя, Сонюшка, моя принцесса.
И пока я, как завороженная его словами и глазами, любовалась мужчиной, на мой нос и на губы упали крупные снежинки, а он улыбнулся и сцеловал их. А после поцеловал по-настоящему. Он изучал меня, и я сама не знаю почему позволила этому продолжиться. Я таяла, как те снежинки, и млела от его вкусных губ, от его ласковых прикосновений и крепких объятий, пронизанных чем-то щемящим. Но очень быстро осторожный поцелуй перерос в горячий, пламенный, глубокий и невозможно эротичный. Его дикий порыв передался и мне. Обняла его за шею и отдалась мужским губам, погрузившись в целый вихрь чувств. Сколько это безумие продолжалось я не знаю, но потом я долго стояла уткнувшись мужчине в грудь лицом, восстанавливая дыхание и сумбур мыслей в голове.
- Ты же такая сладкая! Знаешь, хоть навестить Виолетту мы не можем, но можем позвонить ей. Хочешь?
- Конечно, - с энтузиазмом ответила я.
Хорошо, что Костя напомнил, а у меня вообще все вылетело из головы. Нужно отвлечься и заняться делом. Мой дракон сразу достал телефон и набрал номер.
- Малек, здравствуй и не рычи так! - оборотень усмехался и явно получал удовольствие от того, что Малек не доволен. - Моя Сонечка хочет поговорить с Виолой и узнать не покалечил ли ты там девушку.
Я невольно покраснела, разве можно так откровенно говорить о том, что я не доверяю темнокожему Малеку.
В трубке послышалась ругань, а потом, я услышала женский голос.
- Виола, привет! Как ты там? Не съел тебя еще черный медведище? Ну и отлично, поговори с Соней, она волнуется за тебя.
Я сердилась на оборотня. Не привыкла так открыто оголять свои чувства, предпочитала действовать и говорить тоньше.
- Привет! - забрала трубку у Кости и поздоровалась с девушкой.
- Привет! - услышала звонкий и довольный голос с той стороны. - Спасибо за беспокойство, Сонечка. Но Малек ведется себя как зайка, самый послушный зайка. Он больше не нападает на женщин. Разрешает завязать ему ушки бантиком и любить до потери пульса. Вернемся через пару недель и я тебе все-все расскажу. А теперь мне пора, я придумала, куда еще можно завязать бантик. Мммм. Иди сюда, дорогой. - последнее, что я услышала в трубке, но совсем другим тоном, а потом тишина.
Да уж, что за игры у них там такие с бантиками, я знать не хотела. Я и слова сказать не успела. Несколько шокированная услышанным, отдала веселому Константину трубку.
- Я все слышал. Весело у них там! Пойдем обедать? Нас Вал
