— Ну да, я сказала, что хочу быть моделью, но ведь это и значит — хорошей.
— Конечно, — отозвалась другая. — Вот увидишь, когда моя дизайнерская линия одежды раскрутится, десять процентов прибыли я пущу на благотворительность.
Девчонки прошли дальше, но тут рядом со мной оказался музыкант из школьной группы.
— Я сказал, что хочу быть учителем, но на самом деле еще не сделал выбор, — поделился он. — Послушал тебя и понял, что сначала надо попробовать разобраться в себе, а уж остальное приложится.
— Не сомневаюсь, так оно и будет, — заверила его я.
Миссис Нэйпер убрала наши работы в папку.
— Я уже не первый год даю подобные задания и должна сказать, что такие презентации, как у тебя и Митчелла, бывают нечасто, — не без сожаления сказала она.
Тревор обнял меня за плечи, прежде чем я успела отстраниться.
— Похоже, что скоро нас ждут новые совместные занятия, — заявил он торжествующим тоном, с чем и отбыл.
Беки вручила мне мой рюкзак.
— По-моему, ты выступила круче, чем задумывалось. Может, тебе стать публичным оратором?
— А им разрешается выступать в солдатских ботинках? — осведомилась я.
— Ты будешь первой, — ответила Беки и потащила меня из класса.
До сих пор меня не только ни разу не заносило на публичное мероприятие, именовавшееся у нас в Занудвилле ежегодным художественным аукционом, но я даже не выказывала к нему ни малейшего интереса. Так что мои родители были приятно удивлены, узнав, что я по доброй воле променяла вечер на кладбище на пребывание в стенах загородного клуба. Папа воодушевился до того, что дал мне ключи от своего джипа, поскольку Джеймсон должен был привезти хозяев особняка.
Я доставила к месту события неизвестного и таинственного художника — Александра Стерлинга.
Парковочная площадка загородного клуба, огромная, как парк отдыха, и находившаяся весьма далеко от самого клуба, была уставлена «лексусами», «бентли» и «БМВ». Хозяева этих тачек проводили время за разговорами в баре.
Направляя машину на парковочное место, отстоявшее от входа в клуб на целое футбольное поле, я пошутила, сказав Александру, что нам, видать, придется подождать автобуса, курсирующего по внутренней линии.
— Хотя на самом деле тебя следовало бы доставить на лимузине, — сказала я своему возлюбленному, очень красивому и жутко нервничавшему.
Все собравшиеся были одеты в высшей степени элегантно. Дамы — в потрясающих шляпках, шарфиках, с дорогущими сумочками. Коллекционеры, съехавшиеся со всей округи, беседовали с членами клуба.
Присутствовали все городские шишки, включая, разумеется, мэра, мистера и миссис Митчелл и мистера Беркли. Эти снобы держались так, будто все здесь являлось их собственностью. И то сказать, на аукцион явился каждый, кто что-то собой представлял. Прошел слух, что здесь будет выставлено множество произведений живописи, ваяния и ювелирного искусства. Потенциальные покупатели съехались не только со всего города и окрестностей, но и из дальних мест. Это событие действительно было важным.
Плакаты и афиши, возвещающие об аукционе, украшали путь к тому самому банкетному залу, где я побывала накануне с Тревором. Сейчас здесь продавали билеты. Мы заняли очередь позади нескольких женщин в лучших нарядах. Когда добрались до столика, билетеру не удалось скрыть удивления от нашего странного внешнего вида, но меня это не смутило. Я поступила по примеру миссис Стерлинг, сделала вид, будто ничего не замечаю.
Александр порывался заплатить, но я не позволила, указав, что сейчас ему следует не тратить, а, напротив, беречь все деньги, какие только можно добыть.
Члены и гости клуба были исполнены сознания собственной важности. Почти все они, старые и молодые, были богачами и сейчас имели возможность продемонстрировать свое благосостояние. Может, до «Сотби» наш аукцион и недотягивал, но им хотелось чувствовать себя участниками чего-то подобного.
На меня и Александра эта публика поглядывала с неодобрением. Я с нетерпением ждала появления миссис Стерлинг с ее зонтиком. Тут-то уже все взоры обратятся к ней.
Бар был полон выпивающей, курящей и сплетничающей публики. Мне до смерти хотелось выпить лимонада, но я не знала, допустимо ли это по этикету. Следует ли платить? Давать чаевые? Нет уж, лучше подождать моих родителей.
Все же я прихватила кое-что из выпечки, расставленной на столиках, а вот Александр оставил угощение без внимания. Ему было не до того. Он нервничал так же, как я, когда собиралась впервые встретиться с его родителями. Это можно было понять. Ведь мой возлюбленный привык жить изолированно, замкнувшись в четырех стенах особняка, все его общество составляли лишь Джеймсон да я. Теперь он вдруг оказался в клубе для избранных. Здесь собралось великое множество людей. Его картины сейчас будут выставлены на обозрение и продажу перед всем городом.
Снаружи банкетного зала был установлен столик благотворительных продаж, предлагались абонементы на водные процедуры, сертификаты на блюда в ресторанах и скидки на путевки в бюро Армстронг.
По мере приближения к месту проведения торгов нервозность возлюбленного начинала передаваться и мне. Да и неудивительно! В случае неудачи Александру придется паковать чемоданы для отъезда в Румынию, а мне останется на следующие десять лет запереться в спальне и безутешно рыдать.
Аукционный зал выглядел именно так, как я его себе представляла по кинофильмам, — ряды стульев, сомкнутые как церковные скамьи, подиум, а на нем мольберт. Мы попытались проскользнуть в помещение незаметно и заняли места в одном из последних рядов, укрывшись за спинами двоих рослых членов клуба.
Я была готова наподдать любому, кто вздумает насмехаться над работами моего возлюбленного.
Для Александра это было грандиозное событие. Он не привык находиться среди такого множества людей, ерзал на месте.
Я взяла его за руку, чтобы приободрить, и предложила:
— Если тебе тут совсем уж невмоготу, то можно уйти. Мы не обязаны присутствовать.
— Нет уж. Я не уйду, — ответил Александр. — И ты тоже. Останемся до конца.
Тем временем зал заполнялся чванливыми представителями занудвилльской элиты. Из всех присутствующих настоящим аристократом был только Александр, но многие члены клуба появлялись с таким видом, будто ожидали, что об их приходе, как о прибытии царственных особ, должны возвещать герольды.
Джеймсон прибыл на аукцион с Руби Уайт, за которой ухаживал. С ними явилась Джейнис Армстронг, партнерша Руби по бизнесу, в туристическом агентстве которой мне довелось поработать.
