— Лу, милая! — мой голос сорвался на крик. Я подумала, что она умерла.
Лу открыла мутные от боли глаза и попросила:
— Принеси воды, Зи! Попить и помыться.
С того самого дня, крики Лу по ночам стали обычным явлением. Я затыкала уши, чтобы не слышать, как моя подруга вопит от боли. Мне хотелось ворваться и убить Красноглазого. Но это были эмоции, умом я понимала, что помочь подруге ни чем не могу. Утром, когда Красноглазый куда— то девался, и мы с Лу оставались в доме одни, я помогала ей умыться, кормила ее с ложечки. Иногда даже лежала рядом, согревая ее своим теплом. Для меня в целом мире не осталось человека роднее Лу. Сама моя дорогая Лу так больше и не поднялась и не встала на ноги. Через год она родила ребенка, такого же мерзкого, с красными глазами. Я помогала принимать его. Отец назвал его Тиором и сразу забрал от Лу.
…А сегодня, спустя два года после прихода Красноглазого, она умерла, оставив меня один на один с этим выродком и его сыном. Как ты могла так поступить, Лу?!
Глава 50. Лей
Теперь не проходило ночи, чтобы я не проводил ее с Цитой. А когда начинался день, я закрывался в библиотеке от посторонних глаз, стараясь перечитать все фолианты разом. Я уже знал, как достать жену из лунки бесконечности, но загвоздка оказалась в том, что мне нужно было найти точное местоположение. Иначе своими неопытными действиями я мог затолкать жену в другую, более изощренную ловушку. Каждую ночь Цита спала в моих объятиях, и каждый раз мой мозг отмечал какую-то странность. Что-то было не так. Но после трудного дня и почти бессонной ночи я не мог ухватить ускользающую мысль. От раздумий меня отвлек Хьюз. Средний сын важно вошел ко мне и, соблюдая все ритуалы, церемонно поклонился. Два родных брата, а какие разные! Мойн врывается в мой кабинет по любому поводу, а вот визит Хьюза — большая редкость.
— Фра! — сын опять поклонился.
— Хьюз, мне не до церемоний, говори быстрее, что тебя привело ко мне, — не выдержал я.
— Мойн просит заменить его на лестнице Кхрато-аннов. Аллинара не хочет отпускать его от себя, — с усмешкой заметил Хьюз.
— Эй, сын, — предостерег я. — Когда твоя жена будет ждать ребенка, я посмотрю, что ты сделаешь, только чтобы ей угодить.
— Я ставлю дела княжества на первое место, фра. Может, вообще не женюсь, слишком это хлопотное дело, — рассудительно заверил меня Хьюз. — Так ты не против, если я пойду вместо Мойна?
— Пожалуйста, — протянул я. Про себя подумав, что сам с момента пропажи Циты ни разу не снизошел до общения с подданными. Я посмотрел на своего важного сына и добавил серьезно: — Мы пойдем вместе, Хьюз!
— Да, фра, — мальчик довольно кивнул. — Ты прав! Народ должен видеть своего князя.
Не успел еще Роа подняться ввысь, как я, Мойн и Хьюз уже стояли на вершине лестницы. В белых мохнатых шапках и алых одеждах. Настоящие князья Кхрато-анны. В руках я держал древний посох, согласно легенде дарующий каждому прикоснувшемуся долгую жизнь и благополучие. Каждый раз находилось немало охотников прикоснуться губами к лакированной палке. Если б на самом деле посох давал хоть какие-то блага, я привязал бы его к себе и к детям. Сыновья держали гунции и живые перья. Потом все списки внимательно перечитывались. По каждой жалобе проводилось расследование. Поэтому народ стремился прийти в святой день равноденствия, когда Роа, Артаус и Снея находились в зените строго на одной линии. Такой день случался каждый месяц и точно вычислялся астрологами. Только в этот день князь и его дети становились равными своему народу и спускались к самому подножию высокой лестницы Кхрато-аннов.
Забили литавры. Я сделал шаг вперед, за мной следовали сыновья. Сам спуск обычно занимал примерно четыре часа. Наягна дери эту традицию! Мне бы лучше посидеть над книгами, понять, как вытащить жену из подлой ловушки. Но я смиренно подходил к простым стреттам, интересовался их бедами и напастями. Ни один мускул не дрогнул на моем лице, ни одним взглядом я не показал свою личную трагедию и скорбь. Стретты толпились по обеим сторонам лестницы, а огромные каменные птицы наблюдали за ними со своих мраморных постаментов. Неискушенному визитеру они казались простыми статуями. Но если кому-то из княжеской фамилии угрожала опасность, гронгла моментально оживала и могла запросто убить бунтовщика или мятежника. Принимая жалобы подданных, я все время думал о Ците. Мысленно возвращался в дом, где находилась моя жена. Я постарался снова представить себе пустую узкую комнату. Что там было не так? На полу ковер, у одной стены кресло, потом окно, замурованное решеткой, а у другой стены камин. Я словно увидел полыхающий в топке огонь. Даже остановился от неожиданности. Пламя в камине! Оно горит всегда. Но я никогда не видел рядом даже древесной корки. Я сомневался, чтобы моя жена приносила откуда-то дрова. Да и откуда? Мне хотелось развернуться и броситься в библиотеку. Что там сказано в фолиантах о незатухающем огне? Может, это путь к разгадке? Или мчаться к старикам — Мойну и Фьюнису — за советом? Я глянул вниз. Оставались последние ступеньки. Мои сыновья уже стояли внизу с делегацией из Ланихары, области, раньше принадлежавшей итларам и перешедшей к нам после войны.
— Иди послушай, фра! — крикнул мне Мойн без церемоний. А Хьюз, подбежав, проговорил тихо:
— Там в Ланихаре творится что-то странное, фра. Эти стретты обвиняют тебя. Они пришли узнать, чем прогневили своего князя.
«Наягна дери! Только этого мне и не хватало!»— ругнулся я мысленно.
Я медленно преодолел последние ступени и, найдя взглядом главу делегации, уставился ему прямо в глаза.
Глава 51. Цита
Цита читает дневник Зи
Сначала мне хотелось сбежать к скалам, с которых я упала несколько лет назад. Хорошо бы сброситься со скалы вниз и кубарем докатиться до моря. Ясно, что в живых не останусь, но и не дамся Красноглазому. После смерти Лу он следил за мной как кот за мышью, но ни разу не напал на меня. Большую часть времени я старалась проводить в бункере, заперев люк на все замки. Но иногда требовалось выходить на поверхность, хотя бы за водой. Каждый раз я прислушивалась к звукам извне и только потом открывала люк и выходила наружу. Сегодня я нашла колодец открытым, а замок на крышке поломанным на мелкие части. Красноглазый давал мне понять, что если он захочет, то никакие замки меня не спасут. Воду брать из колодца я побоялась. Он вполне мог насыпать туда всякой дряни: примитивный яд, сложный афродизиак. Ну уж нет! Впервые за несколько лет я решила покинуть этот страшный дом и сбежать. Куда? Да хотя бы на корабль. «Анстоу» все еще одиноко валялся посреди равнины. Почему мне эта мысль не пришла в голову раньше? Можно было и Лу утащить с собой. Как это сделать, я не задумывалась. Лу с поломанным позвоночником, полуживая от ежедневного насилия, и я, слабая, еле передвигавшая ноги. Далеко бы мы не ушли. Странно, но бежать к кораблю я не стала. А решилась спуститься к морю. Но я даже выбраться на свободу не успела. Только моя нога переступила через разрушенную садовую изгородь, когда-то сколоченную моим Эдом и командором, как, повинуясь необъяснимой силе, я вынуждена была вернуться обратно. Сколько бы я ни доходила до старого заборчика, меня разворачивало против воли, и ноги сами несли обратно в дом. Сегодня пойду в другую сторону. Дневник собиралась взять с собой, но у меня такое чувство, что больше он мне не понадобится. Прощайте!
Цита
Я отложила дневник в сторону, с ужасом представляя, что могло дальше случиться с девушкой. Теперь хотя бы мне стало ясно, откуда взялся погреб и почему там оказался генератор. Но о какой из девушек мне рассказывал Тиор? Наверное, о Зи. Когда умерла Лу, он только родился. Никуда она не смогла убежать. Ей пришлось вынести те страдания, что и Лу. Именно ее Тиор считал своей матерью. Мысли вернулись к Стратту-арре. Интересно, Тиор все еще заседает в совете старейшин? А что предпринимает Лей, чтобы освободить меня? Решив не предаваться скорби о Лу и Зи, я спустилась в сад и огляделась по сторонам. Ограда оказалась совершенно другая. Вместо дощатого заборчика, описанного Зи, возвышалась каменная стена. Кто возвел ее и зачем? Для Тиора и его отца такое укрепление совершенно бессмысленно. Тогда откуда тут взялись каменные стены, по периметру ограждающие сад? Я отбросила эти мысли, решив позднее еще раз внимательно перечитать дневник Зи, и начала опять сворачивать тучки. Теперь, зная, какие трагедии развернулись в этом доме, мне хотелось быстрее покинуть его. Непонятно, куда девался Красноглазый. Зи ни разу не описала, как он покидал дом. Неизвестно, кто еще таким образом может сюда проникнуть. Я решила лечь спать, вооружившись взятыми из подвала ножами. Я задумчиво скатывала новую тучу и размышляла. Если Лей не замечает мои знаки, как еще мне привлечь его внимание? Знать бы магическую чепуху, которой в совершенстве владеют князья Кхрато-анны, мне бы удалось сотворить град или смерч, или огненные шары. Но мне удавались только тучи. А если раскрасить их в разные цвета? Я внезапно вспомнила, как Дарра учила Лейю ткать грозовые облака разных цветов. Слезы полились из глаз. Как там моя маленькая подружка? Я почувствовала приступ тоски по своей новой семье. Увижу ли я их когда-нибудь? Сколько я ни пыталась справиться со слезами, мне это не удалось, я разрыдалась первый раз за все время пребывания здесь. Наревевшись вволю, я снова начала катать тучи, приговаривая магические считалки Лейи. Первая туча получилась розовой, вторая — цвета спелой зелени, а третью я сотворила белоснежную, но украсила ее синим горохом и кружевами. То-то народ удивится. Кто-нибудь сообщит князю о таких природных аномалиях.
