– Главное, что ты помнишь, что у тебя есть родные. Твоё имя Евгения.
– Точно. Спасибо. Я посплю ещё немного, Рив. Если вы не против. Что-то я утомилась.
– Да, конечно.
Прошло достаточно времени с тех пор, как я пришла в себя. Зрение меня ещё подводило. Но тело начало восстанавливаться. Кроме Рива, ко мне приходили ещё некоторые сотрудники. Кто-то кормил меня студенистообразной пастой, имеющей разные вкусы и запахи. Некоторые мне нравились, некоторые не очень, но, по уверениям медсестры, были необходимы для восстановления. От некоторых я напрочь отказалась.
Массаж, разные процедуры, которым я не знала названия, потому что это было тепло, вибрации, какие-то лучи, как мне говорили. Хорошее питание, всё это имело свой результат.
Вскоре меня стали вывозить на воздух в специальном кресле. Прошло ещё немного времени – и я сама вставала с кровати и пересаживалась в кресло.
Единственное, что меня тревожило, это то, что повязку не снимали. Если только я засыпала. И мне ни разу не удалось уговорить Рива даже на разговор с родителями.
Видимо, результаты моего психического состояния не были удовлетворительными, поэтому, как-то раз ко мне заявился психолог. Он так себя не называл, но я была уверена, что это он.
Как ни странно, я стала намного спокойнее. Через несколько сеансов таких разговоров Силус знал обо мне всё, чуть ли не с младенчества.
Только одну вещь я от него скрывала. Что мне снится один и тот же сон. Удивительной красоты мужчина с тёмными, как бездна, глазами. И я не раз просыпалась в слезах.
Почему-то мне казалось, что я предам что-то сокровенное, бесценно дорогое, если расскажу об этом.
Ещё одна новость меня ошеломила. Узнала я её не потому, что мне хотели сказать, а потому, что у меня случился срыв.
Темнота вокруг, одни и реже чужие, равнодушные люди, которые, тем не менее, добросовестно выполняли свою работу, невозможность общаться с другими пациентами, о которых я, кстати, не слышала. Полная, уничтожающая психику тишина, когда я оставалась одна.
В один момент я поняла, что не слышу машин, птиц, шума ветра, дождя. Всего того, к чему мы привыкаем с рождения, и даже не задумываемся о том, что этот фон нам жизненно необходим. Вот тогда я и закатила истерику. Кажется, лекарства, вводимые мне, не помогли. Сгорая в собственном аду, я слышал удивлённые вскрики.
– Евгения, если ты сейчас же не прекратишь, придётся ввести более сильный препарат, и твой ребёнок пострадает, – крикнул Силус.
Я замерла. Это всё меняло. У меня будет малыш. Он выжил во мне. После всего, что я перенесла. Меня поглотила любовь к этому маленькому огоньку жизни, что теплился во мне.
– Я его никому не отдам. Если вы скажете этому ублюдку о моём ребенке, я подам на вас в суд.
– Я думаю, что этот ублюдок потерял вас навсегда, моя дорогая.
Интонация, с которой это было сказано, мне не понравилась.
Мне вообще всё здесь не нравилось. Чувствовался какой-то подвох. Интуиция меня никогда не подводила.
Чтобы мой отец и не навестил меня? Чтобы он отказал маме увидеть дочь, что чуть не умерла? Да быть такого не может.
«Не бойся, моя кровиночка. Мама тебя в обиду не даст. Мы выберемся отсюда. Мне бы только зрение восстановить. А что-то подсказывает мне, оно не вернётся до тех пор, пока я не стану послушной куклой»
Нужно выяснить, где я, что от меня нужно этим лабораторным крысам, а я уже была уверена, что нахожусь именно в научно-исследовательской лаборатории. И найти выход отсюда. Хорошо, что малыш мелкий. Странно, что его не вытащили из меня.
Холод, кажется, ледяной коркой покрыл моё сердце.
«Им нужна не я, а мой ребёнок», – осознание такой подставы укрепило меня в мысли, что надо действовать сейчас. Я не знала, сколько у меня ещё времени осталось. И не собиралась терять ни секунды.
Глава 42. Сила
Женя
«Вот как? Я особь, живой материал, который пойдёт на опыты этому козлу, а мой ребёнок будет воспитан в духе этих уродов-экспериментаторов? Наследника ему подавай. Ишь, чего захотел? Не бывать этому. Я вам покажу, где раки зимуют. Я вам устрою личный ад. Персональный для каждой особи на этом объекте»
Кстати, очень интересно, где мы находимся, и, что это за объект такой? Почему меня держат здесь? Как объяснили родителям, что нет тела? Или они выкрали меня? Похоже, что так.
Такое в фильмах только бывает или для меня сделали исключение?
– Будь с ней осторожней. Анализатор ничего собранного не выдал, но девочка не проста, раз сумела выжить за бортом, – продолжил Гордон.
«Он сказал "за бортом"? Интересно…»
– Хорошо. Я буду тебя держать в курсе. Девочка доверяет мне и готова идти навстречу, лишь бы с ребёнком было всё в порядке. Ещё немного, и всё пройдет, как по маслу. Я смогу её убедить, что плод был нежизнеспособен.
Дальше я не слышала. В голове нарастал шум от ярости. Эта сволочь так спокойно рассуждала о моей жизни и жизни моего ещё не рождённого малыша, что хотелось сжать его шею и раздавить, чтобы хрустнуло.
Раздался тонкий свист, который я ненавидела. Это меня отрезвило.
«Вот так и маньячкой можно стать», – подумала я.
Мой надсмотрщик вернулся вовремя и накрыл мои ноги пледом.
Прикатили меня в место, которое я уже знала, как балкон.
Ага. Три раза. Сейчас я собиралась просканировать всю площадь. Если получится. Получилось. Только что-то странное. Перед мысленным взором вырисовывалась интересная картина: огромный объект в виде ската, внутри которого перемещались красного цвета фантомы, а дальше ничего. Совершенно.
Я была озадачена. Меня обдувал тёплый ветерок и никаких других звуков. На воздух меня вывели, называется. Работал кондиционер.
– Отвези меня в мою палату, – попросила я.
Когда меня привезли, сказала, что хочу спать. Меня уложили и ушли.
Стоило постараться снять эту повязку. Сейчас я уже уверена, что не слепая. Кругом лгуны.
Только вот следят ли за мной? Насколько я поняла, рядом никого не было. Стоило рискнуть.
Накрылась одеялом и резко стянула плотную ткань с головы. Глаза же открывала медленно. Было темно, поэтому дискомфорта не почувствовала. Было страшно поднимать край одеяла. Шестое чувство молчало, и я решилась.
Крик ужаса застрял в горле. Напротив моей кровати находилось огромное панорамное окно. А за окном простирался космос. Я уже была готова к этому подсознательно. Может, поэтому удержала вопль в себе.
Даже не заметила, как оказалась у прозрачной преграды, что отделяла меня от смертоносного пространства. Огляделась. Моя комната представляла полукруглое помещение. То, что оно находилось на одном из средних уровней и где-то в передней части этой машины, я знала.
Обычная на вид кровать. Белоснежное постельное бельё, какой-то аппарат с иероглифами. И больше ничего. Остальные стены непрозрачные. Вот только за одной из них совсем недавно стоял Гордон и явно меня видел.
Меня заинтересовала тонкая полоска, что проходила посреди стены длиной сантиметров двадцать и шириной в пять сантиметров.
Осмотрелась и ничего не нашла, чем бы испортить эту видео-панель. Постаралась её исследовать. Панель сидела на стене гладко и плотно. Явно испортить вещь я не могла. Сразу поймут, что это я. Разозлившись, стукнула со всей силы. Панель вспыхнула и потемнела. А моя рука засветилась. Несколько секунд я вертела ладонь перед лицом, поворачивая её во все стороны. Кожа светилась ровным синим светом.
– Как это возможно? Что я пропустила? Космос, светящиеся руки. Я и мой ребёнок в качестве желанных экспонатов для опытов. Слишком много для меня. Надо отдохнуть.
Я тряхнула рукой, но она продолжала светиться. Интересно, а Силус и Гордон знают, что я так могу? Скорее всего.
– Что-то с памятью моей стало… – прошептала я строчку из старой песни. – Именно, надо вспомнить отрезок времени, что выпал из моей памяти. Я не была беременной, когда попала в аварию. Это точно. Это случилось после. Спать. Немедленно.
