Вот только вдали захлопали крылья, раздалось далекое "угуххх". В мою сторону явно летела какая-то птица. Я невольно покосилась на окно — может, она залетела в открытую форточку? Но все было закрыто. Да и шелест крыльев внезапно затих. Зато из-за ближайшего стеллажа вышел убеленный сединами старичок в тускло-желтых шароварах, рубашке с пышным жабо и в расшитом ручной вышивкой камзоле.
Его появление было таким внезапным, что я сначала даже опешила. И лишь вдоволь насмотревшись на него, поздоровалась.
— Здравствуйте, юная леди, — с улыбкой на морщинистом лице произнес он. — я так понимаю, вы хотели побольше узнать о вашей новой семье?
— Да, было бы неплохо. Я вообще о драконах знаю не много, а о древних слышала только сказки и легенды.
— Ох уж эти сказочники, — захихикал старичок, — думаю, мне есть что тебе, детка, предложить.
Качая головой, он скрылся за стеллажом. А когда появился вновь, в руках у него была старинная книга в толстом кожаном переплете.
Осторожно, словно хрупкую вещицу, библиотекарь опустил книгу мне на колени.
— Только члены семьи смогут открыть эту книгу, — благоговейным шепотом произнес он и отошел на несколько шагов назад.
Удивительно, только сегодня утром я думала о том, в каком статусе проживаю в этом дворце. Кто я? Невеста или, может, жена? А может, и вовсе что-то несерьезное для них? Вот сейчас все и встанет на свои места.
К моему изумлению, тяжелая кожаная обложка вздрогнула и с тихим шелестом книга раскрылась. В воздух поднялось целое облако сверкающей в лучах солнца пыли, мгновенно окутавшей меня с ног до головы. А может, это вовсе и не пыль была, а неизвестная мне магия? Странно, но каждую клеточку моего тела буквально затопило от радости. Книга признала меня! Значит, я не просто случайная девчонка, родившая древней драконьей семье очередных наследников. Я и сама принадлежу этой семье!
Дедуля, стоявший в нескольких шагах от меня, явно вздохнул от облегчения, заулыбался и засеменил мелкими шажками прочь.
А моя рука потянулась к первой страничке. Странные иероглифы, рассыпанные по странице, вдруг задрожали, и я поняла — они превращаются в известные мне буквы и слова. Это действительно чудо-книга.
Следующие несколько часов я с упоением читала старинные истории, рассказывавшие о моей новой семье, и рассматривала картинки. Огромные драконы перед моими глазами оживали и проживали на страницах книги свои жизни. И вот, наконец, я добралась и до истории о МОИХ драконах. Дочитав до того места, где старый дракон проклял деда моих детей, я взволнованно оторвалась от чтения. Это как же нужно было любить, чтобы подвергнуть свои будущие поколения такому проклятию? Это я об их отце. Причем, безответно любить, если верить легенде и старинной книге. Женщина, чьи черты поражали несказанной красотой, с ужасом смотрела на укравшего ее дракона. А взгляд, обращенный на ее двенадцать малолетних сыновей, был полон холода и равнодушия.
Мое сердце разрывалось от боли за ее разрушенную жизнь. Но и тех несчастных детей, с надеждой тянувшихся за материнской лаской, мне было невероятно жаль! Ведь они ни в чем не повинны. Они не заслуживали того холода, с каким она смотрела на них.
А ведь я тоже оказалась в похожей ситуации. Моего согласия никто не спрашивал, когда два только что оживших дракона укладывали меня на алтарь, когда вонзались в мое тело своими изголодавшимися за тысячелетия членами. Я их безумно боялась, ненавидела. Странно, что от тех чувств во мне не осталось и следа. Но в то мгновение, когда я поняла, что у меня под сердцем проросла новая жизнь, я испытала такую огромную любовь к этому драгоценному комочку моей плоти. Уже в то самое мгновение я знала, что жизнью пожертвую, защищая мое дитя. С того времени мои чувства нисколько не изменились. Я даже готова была пожертвовать своей гордостью и самолюбием, когда поняла, что без отцов жизнь моих мальчиков будет не полной.
Но! Как же ОНА могла не полюбить своих детей? Двенадцать кусочков ее сердца?
— За что же ты так с ними? — я трепетно погладила пальцем самых маленьких дракончиков, Хоора и Басса, вившихся вокруг своей прекрасной, но холодной матери.
— Я думаю, она со временем раскаялась, — внезапно над самым моим ухом раздался голос Хоора.
Я вздрогнула, но вскочить испуганно с места мне не дали. На плечо мое легла его тяжелая ладонь, приказывая сидеть.
Сам же он тотчас сел рядом со мной. С другой стороны развалился и его брат, Басс.
— Ты плачешь? — насмешливо спросил он. — Тебе ее жалко?
— Ей жалко нас, — пробормотал Хоор, поднимая к своим губам ладонь, только что гладившую по головкам двух нарисованных древним художником дракончиков.
Стоило только ему прикоснуться к моей ладони губами, как огненная волна побежала по моим жилам. Мне действительно было жаль этих могучих драконов, с детства лишенных любви. Но… может, я смогу согреть их своей любовью? Ведь такое возможно, что я смогу их со временем полюбить? Ведь недаром мое сердце сумасшедше бьется, стоит мне только подумать о них? А может, я уже люблю? И только боюсь сама себе в этом признаться?
Басс между тем нагло улегся мне на колени, взяв книгу в свои руки так, что всем нам троим было хорошо видно.
— Где ты откопала эту книгу? — он поднял снизу вверх на меня глаза. Но тут же заулыбался, словно чеширский кот, увидев перед своим носом мою грудь.
— Тут есть библиотекарь, — я выпалила торопливо, не столько объясняя, где взяла книгу, а скорее, чтобы он не вздумал приставать ко мне.
Хоор мигом раскусил мою уловку, засмеялся и притянул меня к себе, обнимая за плечи рукой.
— Мы не собираемся распускать руки, — поцеловал он меня в макушку, — просто слуга сказал, что ты уже давно сидишь в библиотеке. Я думал, ты тут прячешься от нас.
Он перелистнул страницу, другую. По всему было видно, что ему неприятны те картинки, что он видел перед собой.
— Вам больно? — прошептала я, едва сдерживаясь, чтобы не зареветь.
— Скорее грустно. Наши братья погибали у нас на глазах. Больно было видеть это и не иметь возможности хоть слово сказать им. Мы видели, как они метались по пещере, не зная, что мы их видим и слышим. А спустя двенадцать дней они превращались в камень.
Он на какое-то время затих, теребя мои волосы. Молчал, подозрительно глубоко вздыхая и Басс.
— Я боялся остаться последним. Я самый младший из братьев, и боялся увидеть, как погибнет мой последний брат, Хоор.
— Когда умер наш седьмой брат, в пещеру пришла ОНА.
Хоор не назвал ни имени, не назвал ее мамой. Но я сразу поняла, что он говорит о ней. И как же я была удивлена, когда вместо злости и обиды в его голосе прозвучали теплые нотки. Я резко подняла голову, больно ударившись макушкой в его подбородок. Но даже не поморщилась. Так мне хотелось увидеть его лицо. Он грустно улыбался. Его глаза подозрительно блестели, но злости и обиды в них, определенно, не было.
— Она подходила к каждому из нас, — тихо продолжил он, — сначала просто стояла. А затем заговорила. В глубине души они любила нас. Просто… Ее сломали. Иссушили и лишили воли к жизни. Считая, что скоро умрет, она пришла к нам. Она обнимала каждого из нас, и просила у нас прощения. Наверное, думая, что мы ее не видим и не слышим, ей было легче открыть нам свою душу.
— Плакала, мама плакала, — подхватил слова Хоора Басс, — она приходила еще три раза. Когда погибал следующий брат, она каждый раз приходила. Время ее совершенно не изменило. Как так получилось — мы не знаем. Но к нам она не пришла.
— Но ведь вы живы! — хотелось закричать мне, но я не смогла выдавить из себя ни слова. А вдруг… ее уже нет в живых?
— Мы ее искали, — будто ответил на мои слова Хоор, — потому мы к тебе и опоздали.
Он шумно выдохнул мне в макушку. Ох, и не легко им даются эти слова.
— Нашли? — только и смогла спросить я.
— Нет. Ни единого следа.
