Поджимаю губы. Звучит подозрительно просто.
— Загадать желание одним словом?
— Колодец известен исполнением желаний… со своеобразной трактовкой.
Прикусываю губу, задумавшись. Нельзя сказать, что это неожиданно, но надо хорошенько всё обдумать, прежде чем что-либо просить.
Первым на ум приходит «искупление» — то, чего, как всем кажется, я хочу больше всего на свете. И хотя это отчасти правда, мне не нравится этот вариант. Слишком много возможных трактовок. Да и я не хочу, чтобы все меня простили… Потому что сама себя не простила.
Я могла бы попросить нечто простое вроде «выживания». Но стоит только представить, как я окажусь на дне колодца до конца своих дней: да, живая, но обречённая на вечные муки. Нет, это точно не подходит. «Победа» — тоже требует уточнения. Победа в чём? В гонке «кто первым спрыгнет со скалы»?
Тьядин набирает воду и жадно отпивает из ведра:
— Дружба, — загадывает он.
Киваю. «Дружба» — простое слово. Сложно представить, чтобы с ним что-то пошло не так.
Забирая ведро из крепких пальцев Тьядина, я бросаю его обратно вниз и медленно поднимаю. Сама по себе задача несложная, но мои руки к этому моменту уже сильно устали и болят. Использовать всю свою магию за раз мне раньше не приходилось. Фейри стараются так не делать, потому что на восстановление уходит несколько часов, и всё это время мы крайне уязвимы.
В моём случае это был оправданный риск, потому что все мои враги в итоге лежат без сознания. Но что, если Тьядин решит вывести меня из игры? Для него это не составит труда. А если бы нашей задачей было сразиться с чудовищем? Я бы не выжила.
В конце концов, я подтягиваю ведро с блестящей водой к краю рубинового колодца и вижу своё отражение. Мои глаза тусклые, лишь слабые золотые искорки мерцают в глубине.
Касаюсь губами деревянного ободка и делаю большой глоток холодной сладкой водицы, хотя ещё не приняла окончательно решение, что же загадывать. Не очень умно с моей стороны, да.
Пока вода смачивает моё пересохшее горло, в мышцах возникает приятное ощущение, и слово само всплывает в голове, сверкая чистейшей магией.
— Уважение, — загадываю я чуть ли не шёпотом.
У меня нет идей, как это желание может мне навредить, поэтому я, обнадёженная, толкаю ведро обратно вниз. Отчего-то у меня такое чувство, будто сам колодец подсказал, что мне нужно сказать.
Тьядин кивает — видимо, одобряя мой выбор.
Мы оба поворачиваемся к Реву и окидываем взглядом его тело, лежащее на горячем песке. Ну и как мы заставим нашего бессознательного союзника загадать желание?
— Он же очнётся раньше них, верно? — рассуждает Тьядин. — И он уже здесь. Он успеет выполнить задание, и мы уйдём отсюда ещё до того, как остальные доберутся до колодца.
Прикусываю губу. Это лучше, чем пытаться заставить его немедленно загадать желание, не дав даже времени на подумать. С другой стороны, если колодец подсказал мне ответ, он может подтолкнуть в нужном направлении и Рева тоже.
Опускаюсь на колени рядом с ним и кладу ладонь на его грудь.
— Рев, — осторожно трясу его и повторяю громче: — Ревелн.
Он шевелится и стонет, поворачивая шею, пока не утыкается лицом в песок.
— Дай ему воды, — прошу Тьядина, тот поднимает брови, не горя желанием помогать. — Пожалуйста.
Он закатывает глаза, но соглашается. Рев переворачивается на спину, часто моргая, его взгляд не фокусируется. Я стряхиваю песок с его правого глаза, он снова стонет.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он хриплым голосом.
— Помогаю тебе. Вот, выпей воды.
— Нет, — со стоном отворачивается он. — От тебя. Ничего, — выплёвывает он.
— Умеешь ты выбирать союзников, — комментирует Тьядин.
— Помолчи, — огрызаюсь я.
Тьядин удерживает ведро на краю колодца и набирает воду в ладони. Я помогаю Реву сесть, пока Тьядин подносит воду к его губам.
— На, выпей, — тихо предлагает он.
Веки Рева снова дрожат, и стоит только жидкости коснуться его пересохших губ, как он жадно открывает рот и позволяет воде стекать по языку в горло.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю Рева, как только он сглатывает.
Он сводит брови вместе.
— Правду.
Тьядин вздёргивает подбородок. По его лицу я понимаю, что он впечатлён.
— Хорошо, но сначала давайте уберёмся отсюда на хрен.
Рев
Голова раскалывается, все мышцы ноют, я с трудом открываю глаза. Вспышки воспоминаний проносятся в голове: двое фейри помогают мне пересечь пустыню и спрятаться в тени Ветреных гор. Сначала я решил, что это Бриэлль и Рук — мои союзники. Но следующие воспоминания никак не укладывались в общую картину.
Бриэлль и Рук стоят рядом с Дрейком, Кари и Кейлинн.
Кейлин подходит ко мне с чёртовым обсидиановым клинком в руке, готовясь нанести удар.
Кейлин разворачивается лицом к Дрейку и командует мне бежать.
Мощная взрывная волна теневой магии, и я теряю сознание.
Стону, скорее от замешательства, чем от боли. Хотя боль тоже мучительная. Осторожно касаюсь своего живота, и пальцы скользят по чему-то липкому. Всё плохо.
Мой торс криво перевязан какой-то тряпкой, но кровь всё равно просочилась через ткань. Я закрываю глаза и направляю свою магию на рану. Пока я был без сознания, процесс исцеления не мог начаться.
Вокруг темно. Сейчас ночь. Надо мной сплошная чернота, ни одной звёздочки не видно.
Живот скручивает. Я ведь ещё не выполнил задание… А если уже ночь…
Кто-то шевелится рядом. Неясная фигура садится, потирая глаза после сна.
— Рев?
Тихий женский голос. Это не Бриэлль.
Я стискиваю зубы.
— Где я? — спрашиваю едва слышно.
— В одной из пещер в Ветреных горах.
Зажмуриваюсь, каждая клеточка моего тела горит от боли, ярости и ужаса. Её глаза сияют мягким золотым светом.
— Ты спасла меня. С чего вдруг, чёрт побери, ты решила меня спасти?
Кейлин вздыхает.
— Я просто… Не могла убить тебя. Да ещё и Дрейк вывел меня из себя… Это было спонтанное решение, — театрально разводит руками. — И вот к чему оно привело.
В моей голове рой мыслей, я гоню от себя страхи и сдерживаю рвотные позывы.
— Сейчас ночь, — отмечаю, глядя на, если я правильно понимаю, выход из пещеры. Меня встречает одна лишь тьма, но тёмно-синее пятно снаружи намекает на небо в тусклом свете звёзд.
— Да.
— Тогда почему меня ещё не вывели из испытания?
— Потому что ты выполнил задание, — отвечает другой голос. Его крупный силуэт садится, заслоняя широкой спиной тот скудный звёздный свет, что проникал в пещеру.
Сглатываю.
— Как это? В чём оно заключалось?
— Выпить воды из Рубинового колодца и загадать желание, используя лишь одно слово.
Сердце уходит в пятки. Желания — это не игрушка. Что бы я сейчас ни загадал, может отразиться и спустя много лет после испытаний.
— Что я пожелал?
— Правду, — от её голоса у меня пробегают мурашки по спине.
Ну, могло бы и хуже.
— Это ты мне сказала, что пожелать?
Её лицо находится в тени, и я не могу разглядеть его выражение, но эти глаза… её глаза совсем не похожи на те, что я видел прежде. Как она могла так хорошо скрывать свою силу?
— Нет, — тихо отвечает она. — Это твой выбор.
Снова зажмуриваюсь, пытаясь унять дрожь. Чёрт, почему её голос так действует на меня? Она же мой враг. Я ненавижу её. Я поклялся её убить. И даже тот факт, что она по иронии судьбы стала моим временным союзником, ничего не меняет.
Я всё равно убью её.
— Как ты себя чувствуешь? — интересуется мужской голос. Полагаю, это гном — единственный оставшийся участник соревнований, кроме тех, что предали меня.
Снова дотрагиваюсь до своего живота, на этот раз увереннее.
— Ужасно. Мне понадобятся сутки, чтобы полностью исцелиться.
