понять, что диалог еще не окончен.
А я что? Я жду. Носок, как Добби, для полной свободы мне сейчас, конечно, вряд ли дадут, но, может, наконец, соизволят отпустить хотя бы на пару дней?
- Пойми меня правильно. – наконец, начинает Александрина, когда колдун, которому, видимо, наша прогулка уже в край надоела, занимает место за рулем, оставляя нас на улице вдвоем. – Я не шучу, когда говорю о том, что от слушания очень многое зависит. Ты милая девушка, Лина, однако, несмотря на все твои плюсы, ты всего лишь побочный эффект волшебства. Обычно подобные вопросы с незаконным использованием магии решаются… - девушка прерывается и морщит носик. – гораздо быстрее и проще. Да, мне неприятно об этом говорить, не смотри на меня так, но это Устав. Твой случай – исключение. Это и спасательный круг, и огромная ответственность одновременно. И сейчас именно от тебя зависит твоя судьба. Прояви себя достойно, и все будет в порядке. Если же у тебя не получится… - блондинка делает очередную паузу, а затем заканчивает разговор тем самым деловым голосом, с которым она обычно зачитывает официальные бумаги. – Советом будет принято решение о приведении в исполнение высшей меры наказания, озвученной ранее.
В этот момент мне хочется разреветься. Или закричать. Или убежать.
Хотя, какая разница, чего мне хочется, если в конечном итоге ни одно, ни другое, ни третье не имеет смысла? Именно поэтому я вспоминаю слова мажора и просто отчеканиваю:
- Ясно.
Александрину такой ответ устраивает. Она кивает мне в ответ и удаляется, на прощание успев пожелать приятного вечера.
Куда уж приятней.
Сперва я думала, что моих родственников и знакомых могут убить, потом оказалось, что убить все-таки могут меня. Суперский день!
Как все сложно, как запутано…
И как же сейчас мне хочется верить глупую фразу о том, что безвыходных ситуаций на самом деле не бывает.
Я делаю глубокий вдох, смотрю на колдуна и понимаю, что он единственный человек, который, несмотря ни на что, сейчас на моей стороне. Что он единственный человек, который по-настоящему может мне помочь. Именно поэтому тихо, но решительно говорю на выдохе:
- Вадим, расскажи мне правду. Чего на самом деле от меня хотят?
На мгновение парень, внимательно следящий за дорогой, крепче сжимает руль, как будто это необходимо, а потом поворачивается ко мне:
- Как ты меня только что назвала?
Я и сама сразу сообразить не смогла.
Просто… Просто так получилось. Да блин, как так получилось-то?
Теперь дорога мажора не интересует вообще. Напрочь. Он смотрит исключительно на меня. За то, что мы врежемся, я не переживаю – сама отлично понимаю, что это невозможно, даже я смогу развернуть машину в случае опасности, чего уж говорить о колдуне.
Гораздо больше дороги меня сейчас волнует то, что так просто и без задней мысли я смогла произнести имя, которое зарекалась никогда не произносить.
Интересно, а если повторить…
- Вадим? – выходит вопросительно.
- Вот это поворот. – только и усмехается колдун, одаривает меня еще одним долгим взглядом и лишь затем возвращает внимание к дороге.
А дальше наступает привычное молчание. Сегодня оно меня даже не бесит. Наоборот. Я же все-таки не в одиночестве молчу, а с человеком, который, как бы это странно не звучало, сейчас понимает меня лучше остальных.
Парень не спрашивает меня о том, хочу ли я поехать домой. Хвала небесам, что не спрашивает. Ну не готова я вот так вот вслух сказать, что у него мне на данный момент будет куда спокойней, чем у себя. Ляпну же лишнего, а потом всю ночь буду с ужасом сидеть на кровати в собственной квартире и ждать, когда из шкафа, наконец, выползет Александрина с целью меня убить.
Такая себе перспектива.
Мы, практически как обычные люди, заезжаем в супермаркет, минут десять спорим о том, что будем готовить – рыбу или мясо. Колдун с рыбой после раунда дебатов побеждает. Зануда.
В качестве компенсации беру себе клубнику, которую, как я уже успела заметить, парень на дух не переносит. Буду сидеть и демонстративно ее есть, а он пусть рыбой своей занимается!
Молчание за приготовлением ужина меня также не раздражает. Я терпеливо жду. Понимаю – у Вадима сейчас в голове нешуточный мыслительный процесс, включающий сотню-другую вопросов.
Стоит ли мне рассказывать правду? Если стоит, то какую ее часть? Нужно ли ему вообще все это?
Ну, и где-то между всеми остальными вопрос о том, солил ли он рыбу.
Парень разливает по бокалам вино и садится напротив. Пить я не тороплюсь. Наверное, логично было бы в сложившейся ситуации надраться в дрова, но меня подобная перспектива не греет. Мне по-прежнему хочется правды. Ее я и жду.
- Не смотри на меня так. – с легкой улыбкой говорит парень.
Серьезность покинула его лицо, осталась лишь в глазах. Такое изменение позволяет мне сделать вывод, что решение он уже принял.
- Я вообще на рыбу смотрела. – фыркаю в ответ и быстро перевожу взгляд.
- Я так и подумал.
Еще одна небольшая пауза, которая дается мне тяжелее предыдущих, однако я выдерживаю и уже через пару минут оказываюсь вознаграждена:
- Знаешь ли ты, Лина, что в мире главное?
У меня в голове с десяток ответов, один другого краше, поэтому, чтобы не опозориться, я просто неоднозначно пожимаю плечами.
- Баланс. – коротко отвечает колдун. – До тех пор, пока он будет соблюдаться, человечество в безопасности. Однако всегда есть те, кто хочет его нарушить. Причины бывают самые разнообразные, но чаще всего это выгода. Личная выгода, разумеется.
Парень делает паузу, берет в руку бокал с вином и задумчиво крутит его ножку между пальцами. Я использую его молчание для того, чтобы переварить услышанное. Пока все ясно. Неясно лишь, причем тут я.
- Одно дело, когда выгоду хочет получить кто-то по меркам всего мира совсем не влиятельный. Другое же – когда речь идет о тех, в чьих руках судьбы целых стран, континентов. И я сейчас не о политике.
- Старейшины. – догадаться не сложно.
Вадим удовлетворенно кивает.
- К счастью, не всегда, но, увы, достаточно часто, человек, получивший власть, со временем хочет все большего и большего. Опять-таки, к счастью, возможности воплотить свои планы в жизнь есть далеко не у всех. Во-первых, обычно находятся те, кто может противостоять. Во-вторых, есть законы. Правила, уставы, которым сотни, десятки сотен лет. Огромный опыт предыдущих поколений, который позволяет
