Совершенно обескураженные мы стояли, не в силах произнести и звука.
— Я даже знать не хочу, где ты её откопала, — отмерла Ньяна. Подруга, скорее всего, больше нас находилась в шоке от подобного возмутительного нарушения ее спокойствия. — Хотя нет. Одно мне точно интересно. Как она вообще попала в Академию? Ты же знаешь, сюда абы кому доступ не дают.
— Не стоит так драматизировать, Ньяна. Ты мне еще спасибо скажешь, — лукаво улыбнулась Адель. Почему-то эти двое очень любили пикироваться. — А по поводу её нахождения здесь. Так все просто. Ей дали пропуск.
— Точно, Дела. За испорченную нервную систему. Однозначно скажу. И что значит по пропуску? Его тоже не так быстро дают.
— Согласна, не быстро. Если у тебя нет знакомых, имеющих особое положение, — подруга невозмутимо рассматривала ноготки.
— Себастиан значит. Почему мне казалось, что ты наоборот стараешься быть от него подальше? — я действительно думала, что демон совершенно не тот, о ком мечтает подруга.
— Зато он мечтает об обратном. Я всего лишь слабая девушка, ищущая сильное плечо в трудный момент.
— Ты интриганка, Адель, — припечатала Ньяна. — И когда-нибудь он заставит тебя за это расплачиваться. Но об этом я думать не стану. О, Великая, как представлю впихивать в себя в это пыточное изделие, так муторно на душе становится, — горестно вздохнув Ньяна, направилась в ванную комнату, видимо хотела хотя бы там переварить произошедшие. А заодно подготовиться и к будущему. Бал с каждым часом становился все ближе и ближе.
— Ну, а ты? — Адель повернулась ко мне. И, видя, что я улыбаюсь, тоже расплылась в ответной улыбке.
— Немножко шокирована. Как ты с ней познакомилась? — эти две личности настолько разные, что сложно было представить, какие интересы могли их сплотить.
— Все очень просто, Габи. Она как-то раз была моей пациенткой.
— И все? Вы вот так с одного раза сдружились?
— Неожиданно, правда? Мы уже отвыкли, что люди вокруг нас могут быть настолько доброжелательными.
— Ты хочешь сказать, что она за эти платья ничего не возьмет?
— Ну, почему же. Возьмёт, конечно. Но не деньгами. Иметь под рукой собственного врача, готового в любой момент, не важно день это или ночь, примчаться по твоему зову, перспектива неплохая, не находишь? — подруга весело мне подмигнула.
Не найдя, что ответить, я лишь пожала плечами. Если это удобно Адель, то в обратном я ее переубеждать не стала.
— Вот и ладушки. Пора вытаскивать Ньяну из её норы, — она явно имела в виду ванную комнату. — Ньяна! Выходи! От судьбы не убежать!
Не став дальше вмешиваться в их разборки, я вернулась к своей кровати и залезла под одеяло. Шантар тут же придвинулся к моему боку и продолжал сладко посапывать во сне. Я ласково провела рукой между ушей мантикора.
— А ты ведь даже не подозреваешь, через что мне сейчас предстоит пройти, — фамильяр тихонько мурлыкал во сне. — Спи, малыш. Пусть тебе приснится сахарная косточка.
На такой безмятежной ноте я и провалилась в сон, чтобы там обрести личный кошмар.
Я оказалась в каком-то черном месте. Не могла понять, лес ли это, пещера или дом. Вокруг не было ни души. Попытавшись сформировать в руке кристалл, я весьма удивилась, когда не смогла этого сделать. Быть абсолютно одной, ещё и без возможности защищаться в незнакомом месте — ощущения так себе. Самое страшное, что я не понимала, куда мне нужно идти, чтобы выбраться отсюда.
— Здесь есть кто-нибудь? — холодная, мрачная тишина. Попытавшись сделать шаг вперед, я обнаружила, что намертво приклеена к земле. Внутри начала подниматься сносящая все на своем пути паника. Что это за место? Где я?
— Ну, здравствуй, птичка, — скрипящий старческий голос прозвучал, как голос палача на плахе. — Давно я ищу встречи с тобой.
— Кто ты? — я изо всех сил старалась взять себя в руки. Самое страшное, что я никак не могла понять: сон это или явь.
— Я та, которую вот уже много веков все магические существа бояться называть по имени. Я та, кто выжигает все живое, оставляя только пепел и тлен. Я та, кто сеет хаос и панику, — голос с каждым звуком становился все ближе. Я же старалась уговорить свою силу помочь. — Имя же мое настолько прекрасно, что его больно произносить. Оно обозначает власть и величие. Имя мне — Царилла.
Передо мной появилась молодая девушка. Тем удивительнее был контраст голоса и внешности. Облачена она была в абсолютно черное платье, голову украшало некое ожерелье, скрепленное посередине кулоном в виде черепа. Хотя эти изображения буквально покрывали каждый сантиметр ее тела: на руках, на шее, на платье. Черепа были везде. Но самым страшным было то, что огромного вида графитный сапфир укрывал один ее глаз. Во втором же клубилась абсолютная тьма.
— Что же ты дитя, не кричишь? Не умоляешь сохранить тебе жизнь? Разве тебе не страшно?
До безумия страшно. Но я никогда не опущусь до такого, чтобы кого-то умолять. Положение было затруднительным. Помочь мне не мог никто. Сила, казалось, спала беспробудным сном.
Холодные пальцы в чёрных перчатках с мнимой лаской коснулись волос. Я ощутила, как их кончики покрылись инеем. Что же такое эта Царилла? Она явно уже давно не принадлежит миру живых. Но и мертвецам, видимо, подобная ноша не нужна.
— Как долго я тебя искала.
— Зачем? — я изо всех сил старалась, чтобы голос звучал твердо, и в нем не было и капли страха.
— Смелая букашка. Ещё и вопросы осмеливаешься задавать. Но я сегодня добрая. Уже успела пообедать одной магичкой. Кстати, она плохо выполняла возложенные на нее обязательства. Ты уже давно должна была быть в моих руках, а она меня подвела. Маленькая идиотка. Ну, да ладно, зато вкусной оказалась, — Царилла подошла ко мне практически вплотную. Схватила мое лицо одной рукой и лизнула щеку. Меня едва не стошнило от омерзительных ощущений. Её язык как будто оставил след от ожога. Отдернув руку, ведьма снова отошла на несколько шагов. Видимо, её забавляла игра со мной. — Ты тоже вкусная. А ты знаешь, сколько моих питомцев хотят полакомиться тобой? Но, боюсь, что после моего пира, им уже не останется ни капельки. — Чёрная откинула голову назад и мерзко рассмеялась.
Я должна была что-то придумать. Нужно оттянуть время, чтобы разбудить силу. Я не верила, что закончу свою жизнь подобным образом. Если мне и суждено умереть, то Цариллу я утащу с собой.
— Зачем я тебе? Почему именно я?
Черный глаз лукаво мне подмигнул.
— А ты не знааааешь, — протянула она. — Ах ты, бедняжечка. Никому не нужна. Мать с бабкой бросили на произвол судьбы, лишив при этом всех активных сил. А ведь могли тебе всё рассказать, научить. Вместо этого сделали моей легкой мишенью, — я начинала понимать, что пытается сделать Царилла. Она хотела, чтобы я начинала сомневаться в себе, винить окружающих в своих бедах, обижаться на всех вокруг. Но этому не бывать. Каждый человек, маг, эльф, которые были в моей жизни, давали какой-то урок. Да, на мой взгляд, бабушка поступила неправильно, заперев оставшиеся силы. Но если она приняла такое решение, у нее был мотив. — А отец? У него же своя семья. Ты никчемное прошлое, которое лежит на его плечах тяжким грузом. От тебя все отвернулись…
— Ты уходишь от главного вопроса. Зачем. Я. Тебе, — нападение — лучшая защита.
Царилла была обескуражена подобным поведением. Она ходила вокруг меня, как хищник завлекает свою добычу. Я старалась докричаться до своей силы. Но отклика не было. Я действительно была совершенно беспомощна перед Чёрной Ведьмой. Даже Шантар не отзывался на мой зов. Но это и не удивительно. Я была заперта внутри собственного сознания.
— Ты та, кто может закончить мое существование. Ты моя угроза. Великая ведьма, что заключила в себе силу Четырёх Стихий. Ты та, кто может обращаться к Великой Богине за помощью, и она ответит. Ты та, которую я с особым удовольствием убью.
— А что, если ты ошибаешься? Что если, я не она?
— Ооо нееет, деточка. Я никогда не ошибаюсь. Твое появление было предначертано небесами. И появится у Великой Прорицательницы внучка, и будет она Надеждой всему сущему, и закончит она правление Тьмы в этом Мире! Это тыы, ты мерзавка, посмевшая поставить под сомнение мои власть и величие.
