– Похвально, когда мужчина принимает чужих детей, как родных, – все тот же священнослужитель, как и на нашем с графом ритуале, стоял в центре комнатушки, держа в руках небольшой кинжал. – Вы их опекун? – перевел старец на меня взгляд.
В ответ я кивнула, крепче сжимая ладошки детей, которые хоть и пытались храбриться, но на самом деле переживали. Я чувствовала это.
– Мне нужен словесный ответ, чтобы сами боги его приняли и – либо дали согласие на проведение этого ритуала, либо отказ, – качнул головой мужчина с седой бородой.
– Да, я являюсь опекуном этих детей, – произнесла уверенно, а у самой поджилки внутри задрожали.
Священнослужитель замер на секунду, поворачивая голову вбок. Его черты лица не выражали никаких эмоций, но то, что он смотрел то на фреску, то на кинжал, зажатый в руке, вызывало еще большее волнение. Словно он от кого-то ожидал сигнала. От того, кто для нас, простых смертных, был невидим и безмолвен.
– Ваше имя? – спросил меня старец, переводя взгляд на стоящего Кристиана и прилипших ко мне детей.
– Патрисия Остарк! – выпалила на одном дыхании, чувствуя, как сердце пропускает удар, а кровь стынет в венах.
Я понимала, что происходит что-то не то, потому что старец с каждой секундой хмурился все больше.
Тянулись мучительные мгновения, а пожилой мужчина все стоял, смотря будто сквозь меня.
– Странно, – моргнул он, – не могу получить согласия на проведение этого ритуала, но и отказа тоже не поступало. По всей видимости боги в раздумьях…
Смотря в глаза нахмурившегося старика, молилась небесам и тем, кто считал их своим домом. Просила поверить мне, ведь я со всей искренностью считала этих детей своими.
– Что ж, – хмыкнул он, подзывая к себе Энкеля и Самиру, – мы попробуем, а там уже будет видно…
Священнослужитель подхватил ладони близнецов и нанес на каждой из них по небольшому порезу, где тут же выступили капельки крови. Дети вынесли достойно сие испытание, даже бровью не повели. Я так гордилась ими в этот момент.
– Молодцы, – шепнул им старец. – Теперь вы… – посмотрел он на Кристиана.
Та же самая процедура, тот же самый порез на руке графа, только чуть глубже и длиннее.
Мужчина в рясе начертил в воздухе какой-то символ, и в его руке появилась небольшая чаша, куда он и стряхнул с кончика кинжала по капле крови детей и Кристиана.
– Да соединятся кровными узами стоящие передо мной. Да обретут дети в лице этого мужчины – родного отца, а этот мужчина в лицах мальчика и девочки – своих, кровных детей. Да поменяются линии на их судьбах…
Старец замер, запрокидывая голову и прикрывая глаза. Он произносил слова на непонятном мне языке, растягивая их и временами громко выкрикивая.
Дети неосознанно придвинулись к Кристиану, который чуть приобнял их, не сводя глаз со священнослужителя, раскачивающегося из стороны в сторону. Он словно впал в транс.
Смотрела на происходящее и боялась вздохнуть. Чувствовала, как воздух наэлектризовался. Как он вибрировал. Перед глазами все пошло рябью и стало тяжело дышать. Миг, и голову пронзила адская боль, за которой послышался звенящий, словно переливы колокольчиков женский голос:
«Зачем ты пришла сюда?»
Старалась не закричать, так как голова разрывалась от адских мучений.
«Зачем назвала чужое имя? – вновь последовал другой вопрос. – Врать при ритуале… это непростительная ошибка!»
«Да, – мысленно выдохнула я, с силой сжимая зубы, так и продолжая смотреть на раскачивающегося старца, – на самом деле мое имя другое, но разве это столь важно? – глубоко втянула носом воздух, вонзая ногти в ладони, чтобы хоть как-то себя отрезвить. – Разве то, что я принимаю этих близнецов душой и сердцем ничего не значит?»
«В этом мире столько лжи и разочарования! – послышалось хмыканье мне в ответ. – Я явилась по призыву на кровный ритуал и обнаружила ложь…»
«Иногда и ложь бывает во благо! – да, я перебила. Это непростительно с моей стороны, ведь я общалась не с простой смертной, сразу это поняла. – Прошу дать мне шанс… Дать НАМ С ДЕТЬМИ шанс, ведь только так можно уберечь их от страшной участи! Я клянусь оберегать Энкеля и Самиру. Всегда быть рядом с ними. Оказывать им помощь и поддержку. Верить и любить. Я готова окружить их заботой и теплом. Готова показать им новый мир. Мир, где нет горечи и разочарования…»
«Столько громких слов, – услышала протяжное я. – Да вот правдивы ли они?»
«Вы же богиня! – почти прокричала я в пустоту. – Так прочитайте мою душу!»
Ответом мне была лишь тишина.
Боль стремительно отступила, и в этот момент священнослужитель распахнул глаза, устремляя взгляд на зажатую в руках чашу.
– Боги дали свое одобрение, – склонился он перед Кристианом, а я в этот момент облегченно выдохнула, благодаря ту скептическую ворчунью, которая только что была у меня в голове.
Спустя несколько минут мы выходили из храма, направляясь к ожидающему нас экипажу.
– И чего, мне теперь папой его называть? – сморщился Энкель.
– Только если хочешь, – потрепала мальчика по волосам. – Заставлять тебя никто не будет.
– Я считаю, что мне нужно это сначала заслужить, – прищурился Кристиан, бросая хитрый взгляд на одного из близнецов.
– Магией пользоваться ты меня обещал научить, – буркнул ребенок.
– Вот сейчас приедем и сразу приступим, – хохотнул граф, подхватывая на руки Самиру и помогая ей забраться в экипаж…
43. Ну что, переезжаем?
Виктория
Всю дорогу до дома пыталась не выдать своего волнения, которое до сих пор не отпускало от общения с бессмертной. Но как бы я не старалась, Кристиан все равно смог заметить.
– С тобой все хорошо? – шепнул он, прижимаясь ко мне, тем самым переходя все рамки допустимого и опаляя кожу своим горячим дыханием.
По телу побежали мурашки, и я чуть отодвинулась в сторону, чувствуя его недовольство.
– Все хорошо, – ответила тихо, пока дети бурно обсуждали за сколько дней Энкель овладеет огненным смерчем.
– А по твоему выражению лица я бы так не сказал, – хмыкнул Кристиан. – Как будут готовы документы, ты сможешь пройти точно такой же обряд с детьми, как и я.
– Это было бы здорово, – кивнула в ответ.
У меня никак не получалось отпустить ситуацию с дедом и бабкой Самиры, с навязчивой герцогиней, ведь завтра должен был состояться бал, на который, скорее всего, нам с Кристианом придется пойти. Не хотела этого и честно признаюсь, боялась до дрожи, ведь тот кулон и эффект, который он на меня произвел, никак не желал выходить из моих мыслей.
«Кто знает на что она способна? Да, Кристиан теперь мой супруг, только герцогиня Брандербург не одна из тех, кто при поражении просто опустит руки. Она будет мстить…»
Времени на обратный путь потребовалось чуть больше. Мы не спешили, не неслись галопом по Европам.
Я копошилась в своих мыслях, чувствуя кожей близость графа Норингена…
«Кстати…»
– Кристиан? – тихо позвала своего супруга.
– М? – послышалось в ответ, и мужчина вновь придвинулся ближе, вызывая уже привычное волнение.
– Какая теперь у меня фамилия?
– Моя, – уверенно кивнул он. – И титулом ты стала выше. А ты против?
– Нет, я не против…
– Ну и хорошо! – улыбнулся граф, смотря на мои губы, тем самым смущая еще больше.
– Прекрати, – фыркнула, бросая быстрый взгляд на детей, которые спорили в голос.
– Почему? – муркнул этот искуситель. – Я никогда не смогу забыть то, что было между нами в храме…
– Кристиан… здесь дети! – шикнула я, чувствуя, как щеки заалели.
– Ты так мило смущаешься… – прошептал мужчина, подхватывая мое запястье и лаская ладонь большим пальцем.
Медленно втянула носом воздух, прекрасно понимая, что все мои эмоции и желания не укрылись от пристально смотрящего на меня проверяющего.
– Ой, тетя! А что это там за коробки у нас во дворе?! – заголосил Энкель, подскакивая к окну экипажа.
Высвободив руку из сладкого плена графа, чему он был явно недоволен, последовала примеру мальчика, хмурясь от увиденного.
