Поэтому нами было принято решение найти как можно больше сердец и «оживить» замки. Это могло бы увеличить приток магии в мир. Скажите, Лонгвар, вы ощущаете, как магия покидает ваше тело сейчас?
Дракон тут же послушно прислушался к себе, нахмуриваясь. Он сидел минут десять, но никто его не торопил. Все молчали, ожидая.
– Да, – заговорил он наконец. – Магия уходит. Только очень медленно, – кажется, последнее его весьма удивило.
Тоберон кивнул, будто в сказанном для него не было никакого секрета и он и до этого догадывался о таком положении вещей.
– Это хорошо. И пусть магия из вас не слишком сильно насыщает мир, но это значит, что сами вы проживете чуть подольше. Согласитесь, нам, кто прожил всего ничего, полезно иногда послушать советы от существа, прожившего тысячу лет?
Лонгвар слегка смутился, хотя тут же постарался принять более невозмутимый вид.
– Простите, просто драконы взрослеют дольше людей. Моя тысяча лет не должна вас натолкнуть на ложные мысли. Я не так уж умен и мудр.
– Все равно, – отмахнулся от таких слов Тоберон. – За тысячу лет можно узнать и увидеть довольно много. К тому же вы уже принесли нам, а значит, этому миру несомненную пользу, рассказав о подлунном мире, обычаях драконов и прочих весьма интересных вещах. Никогда не знаешь, какие знания могут оказаться полезными, так что спасибо вам.
Лонгвар в этот раз кивнул, принимая похвалу, хотя я и видела, что он толком не понял, за что именно его поблагодарили.
– Итак, теперь нам нужно решить, что мы будем делать дальше, – по-прежнему четко сказал Тоберон, оглядев каждого из нас.
– Я думаю, сначала надо дождаться, пока все наши люди поправятся, а потом уже двигаться дальше, – первым высказался Иллиадар.
– Как в городе? – спросила я, взглянув на Тоберона.
Граф нахмурился.
– Сложная ситуация. Местные обитатели привыкли жить для себя, и мы, люди короля, им как кость в горле. Думаю, тут давно никого не было, поэтому они расслабились. Конечно, они сейчас напуганы, всё-таки не каждый день видишь, как дракон из камня оживает и ярится, но их испуг не продлится долго. Пара дней - и нам надо будет уходить. Мне бы не хотелось воевать с этими людьми. Пользы от такого сражения нет никакого, а убивать просто так не хочется совершенно.
– Если дело за мной, то я вполне неплохо себя чувствую. Кстати, мы ведь собирались посетить ваш замок, чтобы проверить – осталось ли там сердце или нет, – напомнила я, уводя разговор с опасной темы. Понятно, что в ближайшие дни мне даже вставать не разрешат, не то чтобы куда-то ехать.
– Все верно, – Тоберон кивнул, почесав кожу около царапины. – После этого города дня через три или четыре пути будет дорога, вклинивающаяся в старую. Если свернуть на нее, то мы выедем прямо к нашему замку. Проверим, а потом продолжим путь до долины. Там дальше будем действовать по ситуации.
– А культисты? С ними проблем не будет, если мы снова вернемся на основной тракт? – поинтересовалась я, вспомнив причину, по которой мы вообще свернули на старую дорогу.
– Там дальше будет всего один храм. Не думаю, что мы не справимся, если на нас всё-таки нападут. Тем более у нас теперь два дракона, – голос Тоберона звучал как-то странно, словно он кого-то хотел подразнить. – Смогут же они защитить один-единственный источник. Разве нет?
Иллиадар промолчал, но взгляд его был таким странным, что я даже не смогла понять, что у него на уме. Лонгвар лишь возмущенно фыркнул, словно его обидело само предположение, что он может не защитить источник, пусть и чужой.
– Это все хорошо, – подавив улыбку, сказала я. – Но мы так и не спросили Лонгвара, хочет ли он поехать с нами. Может, у вас какие-нибудь другие дела?
– Шутите? – дракон улыбнулся. – Если мне выпадает шанс быть рядом с теми, кто, вероятно, может изменить этот мир, то я буду последним дураком, отказавшись следовать за вами. К тому же, – Лонгвар снова смутился, глядя куда угодно, но не на нас, – рядом с вами я ощущаю магию. Думаю, именно поэтому моя сила утекает из меня столь медленно.
– Вот и отлично, – Тоберон снова хлопнул в ладоши, а потом энергично поднялся на ноги. – Через три дня выступаем. А сейчас всем выздоравливать в ускоренном темпе. Кто не успеет, поедет в карете.
Усмехнувшись, граф глянул на меня, а потом стремительно вышел из комнаты, оставляя нас одних. Лонгвар тут же подскочил и последовал за ним, явно что-то желая спросить.
Иллиадар же пересел ко мне на кровать, а потом и вовсе принялся целовать меня, руками исследуя тело, будто желал проверить – все ли у меня на месте. Я уже поплыла под ласками, когда дверь в комнату открылась и внутрь вошла смущенная Агата.
– Простите, госпожа, вам пора принимать отвар, – пролепетала служанка, пряча взгляд.
– Выздоравливай, – страж последний раз поцеловал меня в губы и поднялся, а потом и вовсе вышел из комнаты.
Я же приняла из рук Агаты кубок с каким-то отваром, выпила его, а после, когда дверь за служанкой закрылась, ощутила, как меня клонит в сон. Не став сопротивляться этому чувству, я уснула, оставив тревоги и мысли на следующий день.
Тропинка, которая соединяла две дороги, почти заросла. Мы едва не проехали мимо, но граф быстро нас притормозил и заставил всех искать ее. Оказалось, что проход совершенно зарос кустами, а вот внутри леса тропинка еще виднелась.
Предусмотрительный Тоберон оставил карету еще в городе. Всё верно, она была слишком широкой и громоздкой.
– Я знаете что вспомнила, – заговорила я, когда мы углубились в лес. – Когда мы только встретились с Монту, то он рассказывал, что стражем источника становился человек. Но сейчас выясняется, что стражами становятся вовсе не люди, а драконы. Как так? – спросила, посмотрев на Лонгвара.
– Монту?
Дракон явно не был в восторге от лошади, но молча терпел и ехал, немного опасливо поглядывая на смирное животное. Либо он раньше передвигался совершенно иным способом, либо за время каменного сна забыл, как это делать.
– Мой проводник, – ответила я на его вопрос. – Он в последние дни постоянно где-тобродит.
– О, а ведь
