Я перевела взгляд на Ваську, которая тряслась от ужаса, оказывается, тот самый вопль, который до сих пор холодит моё сердце, исходил из глотки моей дорогой подружки, просто я спросонья не смогла в том разобраться.
Пару мгновений — и змейка быстро скрылась в листве. Тем временем, пока я любовалась пресмыкающимися средней полосы, к Васе уже стали сбегаться люди.
— Больно очень! — Васёнка выглядела до невозможности несчастной, показывая на что-то на своей ноге.
Оказалось, что на брючине были два крошечных отверстия, из которых показалась капелька крови.
— Боги всемогущие! — жарко прошептал Васин жених — Тебя укусила ядовитая гадюка! Нужно немедля яд отсосать из раны, да не мешкать с тем лечением!
Если кто-то думал, что Васька собирается «мешкать», то совершенно напрасно — в два удара сердца она стянула с себя брюки, и предъявила повреждение. Ранка действительно была совсем незначительная, но, по словам Вадима, являлась смертельно опасной. Подоспевший Игорь принял самое деятельное участие в борьбе Василисы за свою жизнь, поднося теплые полотенца и успокаивая пострадавшую по мере сил.
— Разве яд убирают не раскалённым ножом? — позволила усомниться я.
— Мечом ишшо можно, коли над костром его подержать малость! — проявил заботу воевода, который вытягивал шею и также пытался помочь.
— Да нет… вот кожу срезать, где сама рана-то, и вся недолга, иначе озноб будет, а там и до смерти недалече! — зашептал сотник воеводы, заботливо протягивая трёхгранное лезвие своего ножа под руку Мечислава.
Васька от таких новостей действительно уже была готова скончаться, и поэтому, когда один из солдат принёс горящую палку, вытащенную из костра, для того, чтобы обеззаразить орудие, которым будут спасать Василису от смертельного укуса ядовитой змеи, она не выдержала, и завопила Вадиму:
— Сделай, пожалуйста, хоть что-нибудь! Только поскорее! Я уже чувствую, как холодеют мои руки… и ноги…
Последнее она произнесла уже практически без сил, и едва дыша.
Карина обливалась слезами, поскольку помочь ничем не могла, как и я, собственно. Поэтому, некромантка вцепилась мне в руку и шептала сквозь слёзы что-то успокоительное для Васи. Вадим показал себя истинным героем, который в трудный момент не убоялся встретиться лицом к лицу с опасностью, и сейчас грудью встал на защиту любимой.
Первым делом Вадик разогнал всех присутствующих, то есть, просто любопытствующих доброхотов по разным углам, а сам мужественно принялся отсасывать яд из ранки на ноге своей невесты. Вася уже практически была без сознания, она просто выполняла все предписания, то есть лежала молча и не дёргалась. Мы наблюдали процесс спасения издалека, не решаясь подойти ближе, поэтому, о том, что он закончился удачно, поняли не сразу.
Вадик укутал Ваську в тёплое одеяло, посадил в себе на колени, и она снова разрыдалась — на этот раз от счастья и облегчения.
— Почитай, второй раз родилась! — наставительно сказал Игорь, обращаясь к пострадавшей.
Васька согласно закивала головой, давясь слезами.
— Ето хорошо всё-таки, что Вадик-то наш завсегда с тобою рядом! — изрёк Донатий, блестя глазами.
Васькины кивки повторились.
— Ты прости меня, Вадим! Я ведь совсем не сержусь на тебя, правда! Просто мне стало так обидно, что вы за нашей спиной выполняете какие-то указания директора, а мы и знать не знали!
Ребята покаялись, и все снова стали укладываться на прерванный сон. Васёна осталась сидеть на коленях у Вадика, который успокаивал её, как маленькую, гладя рукой по голове, сидя у костра.
Я же, снова заворачиваясь в свой спальный мешок, думала о том, как ребятам удалось заставить маленького ужика укусить Васёну.
Глава 25
Глава 25
Более ничего значимого в нашем путешествии в столицу я не заметила, уже практически привыкнув к спартанским условиям существования в походах. Васька с Вадимом окончательно помирились после того героического спасения Васиной жизни, так что теперь наш Вадик являл из себя образец добропорядочности и внимания по отношению к своей невесте. Дело зашло так далеко, что он даже молча вытерпел немногочисленную очередь перед нами на въезд в столицу.
— Белые ворота, навроде бы, токмо шушеру всякую пущщают через них в город, потому и давка нынче! — презрительно процедил Вадик, оглядывая богатого купца с охраной, которые стояли в очереди перед нами.
Купчина оглянулся и мучительно покраснел, но счёл за лучшее промолчать и не связываться с напыщенным молодым человеком, который оглядывал всё вокруг, словно был объявленным наследником князя.
Мечислав подъехал к купцу и коротко извинился, так что на этом конфликт был исчерпан. Я кивнула головой, заметив про себя, что Вадик даже не стал устраивать масштабной истерики по поводу получасового ожидания. Так что можно считать, что парень исправляется. Приятная динамика.
— Ну, а эти-то куды? Есть же людские ворота! — со вздохом спросил Вадим, показывая на пришлых абитуриентов Школы Магических Искусств, которые в абсолютном восторге обозревали окрестности.
«Исправляется? Ну, или нет!» — печально заключила я.
С приближением к Школе среди нас возрастала нервозность. Даже обычно флегматичная Карина ёрзала в седле, желая поскорее попасть туда. Возле школьных ворот мы с девочками тепло распрощались с воеводой и его детьми, наказав друг другу писать по мере возможности.
Когда мы зашли в нашу комнату, и Донатий привычно стал устраивать свои пожитки в моей тумбочке, из-за чего свою котомку мне пришлось притулить в углу, я устало присела на краешек своей кровати, и пробормотала:
— Ну, что! Наконец-то, мы дома!
Не успели мы возрадоваться нехитрому студенческому счастью, как к нам заявился наш старый друг и товарищ Ероха.
— Здравы будьте! А мне нонече наш садовник Свят поведал, что вы уж вернуться успели!
Мы дружно поздоровались и пригласили парня пройти и располагаться, как у себя дома. Я не договорила ещё, как Ероха уже восседал на стареньком колченогом табурете, сияя улыбкой.
— Продухтов нет! И вообче, не готовил я нынче! — ворчливо сообщил Донатий.
Улыбка гостя на мгновение увяла, но через секунду засияла вновь.
— Не за тем сюды шёл, Донатий! Вы поглядите, сколь полезное заклинание поведала мне Русана. Очищающее! И для тетрадев ваших, что из вашего мира привезены, поможет! Больно уж накладно покупать их, да ишшо и палочки-самописки… А я вот возьми и сделаю их снова чистыми, как дощечки для письма! Удобственно очень!
— Удобно? А если потом, когда бы будешь готовиться к экзамену по заклинаниям, допустим, и захочешь прочесть всё то, что ты ранее написал? — слегка удивилась я.
— Резонно! — согласилась Вася — когда будешь учить билеты, чем пользоваться-то станешь? Я не думаю, что Борис Вышенег согласится поставить тебе высокую оценку просто потому, что ты хороший парень!
Ероха, услышав всё это, смотрел на нас со смесью жалости, сострадания и толикой пренебрежения. Очевидно, такой парень, как Ероха, не утруждал себя подобными глупостями, как зубрение глупых заклинаний профессора Вышенега, или запоминание точного состава трав в настойках для профессора Пересвета.
— Ну, довольно меня глупостями стращать! — разобиделся Ероха — Пусть дураки зубрят, а мне и так недурственно!
Сообщив об этом, он достал исписанную тетрадь и перемотанную тряпочкой шариковую ручку с пустым стержнем. На наш недоумевающий взгляд парень обстоятельно пояснил:
— Так, писать-то она перестала, вот я и решил её малость остругать, авось поможет!
— Ну, и как? Помогло? — не веря своим ушам, поинтересовалась я.
— С этой писалкой — нет! — повинился Ероха — Зато с карандашами — помогает!
Закончив лирическое отступление, парень вспомнил, что у него есть новое умение, похвастаться которым он к нам и пришёл, поэтому гордо положил перед собой тетрадь, мысленно потянулся к потокам, начертал перед тетрадью малую пси, заключённую в круг, и завершил всё это действо корявой фета.
