выцветшими и бесцветными, обрамляли лицо генерала, лорда Варрена. Темные, словно вороное крыло, волосы Керстена хищной птицей реяли позади. Черты их лиц заострились. Меня затрясло. Но не от страха. А от предвкушения.
Что-то внутри меня поднимало голову. Моя волчица. Как же я могла про нее забыть? Она рвалась показаться. Я рвано выдохнула не в силах контролировать ее и отдала ей бразды правления, падая на четыре лапы.
Ну что? Не ожидали?
Я рванула вперед, оставляя опешивших мужчин позади. Я смотрела на свои белоснежные лапы, и мне они нравились. Я была светлее своих волков.
Но я не успела насладиться своим преображением. Керстен отреагировал быстрее. Тем более что с ним наша связь не была закреплена. Он особенно остро чувствовал это.
Он просто превратился в огромного волка. Я неслась между толстыми стволами деревьев. Но это не помогло мне. Керстен прыгнув, повалил меня на влажную землю. Я взвизгнула, воздух вышибло из легких. Тот клацнул перед моим лицом своей пастью, полной острых зубов, а потом дал мне немного места для маневра. Не помня себя от страха и предвкушения, я попятилась спиной назад, а потом встала и побежала еще быстрее, не разбирая дороги.
Непроглядная ночь не мешала нам. Я, как и оборотни, тоже хорошо видела. Вопреки страху и нестерпимому желанию обернуться я все равно жестко одергивала себя и просто продолжала нестись вперед. Я обернулась, бросив быстрый взгляд через плечо. Преследования не было.
Видимо, мои мужчины решили подождать. Давали возможность отбежать подальше. Спрятаться.
Я снова вернула все свое внимание непролазной чаще. Неслась, не разбирая дороги, потому что знала и чувствовала, что на ближайшую округу нет более опасных хищников, чем мои оборотни. Но вскоре я услышала приближение Керстена. В образе волков я их даже не путала. Безошибочно определяя кто за мной охотится.
Сердце забилось еще быстрее, но не от страха, а от предвкушения. Все же сильны в нас инстинкты, а особенно у тех, кто рожден со зверем внутри. Но и у меня, неведомым образом нашедшей свое внутреннее воплощение в волчице, тоже кипела кровь, грозясь затуманить мой разум. Вопреки всему эта охота мне нравилась.
Керстен то появлялся среди вековых деревьев, то снова пропадал, мягко меняя направление моего движения, не приближаясь, но следуя тенью за мной. Вскоре от такого преследования я начала выдыхаться и пропустила тот момент, когда огромный волк с серебристой шкурой преградил мне дорогу. Он громко зарычал, отчего я не сразу смогла остановиться и проехалась ногами по мягкой лесной подстилке, оставив глубокие борозды.
Грудь ходила ходуном, в горле пересохло. Было страшно и волнительно одновременно. Я не знала, что оборотень выкинет в следующее мгновение.
Но все резко изменилось за доли секунд. Я почувствовала чужое присутствие. Зверь Керстена напрягся. Я навострила уши. К нам приближались оборотни. Они неслись, не скрываясь, наступали на сухие ветки, которые трещали и выдавали их. Я повела носом по ветру. Это была стая чужаков. Но неподалеку улавливался еще один запах.
Мое сознание в теле волчицы беспокойно заметалось. В этой ипостаси мне было сложно контролировать свои инстинкты, которые вопили и кричали, что этот волк безумно восхитительно пахнет. Самец — сильный, опасный и… из нашей стаи. Мое тело напряглось, я вдыхала запах густого леса, влажной почвы и его личного мускуса, с нотками горечи и цитруса. Шальной коктейль для меня в теле волчицы.
Волк вышел передо мной. Огромный, в два раза больше меня. По сравнению с ним я была совсем тонкой и худой. Я стояла, не шевелясь, пока он обходил меня по кругу, порыкивая, и то и дело обнюхивал меня. Казалось, что опасность в виде быстро приближающихся чужаков его вовсе не волнует.
И чем дольше это происходило, тем в большей опасности мы были. По крайней мере, я так думала. Но у моих мужчин было иное мнение.
Арстен, а именно он вышел на небольшую поляну, где мы с Керстеном были, почувствовал, что я собираюсь сбежать и тут же зарычал, прикусив за холку. Он просил довериться.
Но лучше бы он этого не делал, так как моя волчица окончательно потеряла голову, как и я в ее теле. Все нервные окончания встрепенулись, инстинкты оголились. Хотелось вовсе другого. Но тут…
Наше знакомство прервала белая волчица. Высокая, красивая и крупная.
Злое рычание вырвалось из моей пасти. Я встала перед моими мужчинами и оскалилась на напрягшуюся хищницу.
В это мгновение стая чужаков напала на нас. Шестеро оборотней против моих мужчин. Завязалась бойня.
Атака белой волчицы последовала незамедлительно. Знакомый запах сначала сбил с толку. А потом я поняла кто передо мной. Роксана, сестра Барреля. Да что с этой семейкой не так!
Она набросилась на меня. Мы закрутились в сумасшедшем водовороте. Я понимала, что она больше меня и сильнее. Ей привычнее драться в облике волчицы. Но звериные инстинкты затопили меня. Я должна быть сильной. Я хотела победить ее.
Она прыгнула на меня и прижала к земле. Обратиться в человека я могла не успеть, тем более призвать волшбу. Роксана просто перегрызет мое горло. В человеческом теле я очень уязвима для ее когтей и клыков. Если я сейчас же не выберусь из-под нее, то она переломает мне лапы. Но думать и делать — две разные вещи. Как бы я ни силилась и ни пыталась вырваться из ее мертвой хватки, ничего не получалось. Она укусила меня за шею и начала ожесточенно вгрызаться в мою плоть. Передними лапами Роксана уже оцарапала мне грудную клетку, но тяжесть ее тела внезапно исчезла. Я тяжело и надрывно задышала.
Керстен схватил волчицу за холку и стащил ее с меня. Она рвалась из его пасти, чтобы закончить начатое. А я смотрела только в глаза волчице, которая хотела моей смерти. Я пообещала себе, что стану сильной волчицей. Арстен завыл, призывая воинов. На поляне валялись тела оборотней. Керстен скрылся среди деревьев с присмиревшей волчице в пасти.
«Я обязательно стану сильнее, окрепну и смогу дать ей отпор».
«Не стоит, Этель. Защищать тебя должны мы. Для первого оборота ты сделала больше, чем могла. Ты моя смелая девочка», — послышалось у меня в голове. Я замерла, не ожидая, что так можно было общаться.
Арстен подошел и лизнул меня в шею. Я убрала его голову. Обратилась в человека. Потрогала шею и поднесла мокрые от крови руки к лицу.
Было не столько больно, сколько обидно. Раны неглубокие, но неприятные
