словно становится больше. Слюна голода прокатывается по моему горлу и подступает к губам.
А кровь капает. Кап. Кап. Кап. Так медленно. Каждая капля, подсвечиваемая огнём из камина, сверкает и с громким стуком, для моего слуха, капает на белоснежные осколки.
Чёрт… чёрт… я голодна. Это все признаки вампирского голода. И я вот-вот могу обратиться. Я убью этого мужчину прямо здесь.
Время восстанавливает свой ход, оно больше не задерживается. Оно идёт своим чередом, а мне душно внутри, больно из-за желания облизать эту кровь.
— Мисс Флорина, вы в порядке? — Томáс быстро подносит палец ко рту, и я поднимаю голову. — Вы побледнели.
— Я… меня тошнит. Мутит… кровь. Смешно, не правда ли? Смешно, что я… что меня мутит, когда я вижу кровь, хотя меня рвёт ей же, — отвечаю и быстро встаю, постоянно сглатывая слюну чёртового голода.
— Довольно сложно вам приходится.
— Вы в порядке? Сильный порез? — интересуюсь, но делаю два шага назад. Надо уходить. Причём срочно.
— Я в порядке. Не беспокойтесь, я…
— Мне нужно идти. Спасибо за всё, Томáс. Пока.
Махнув ему рукой, я пулей вылетаю из кабинета и бегу по коридору.
— Мисс Флорина, стойте!
Чёрт. Я так давно не питалась человеческой кровью, что даже забыла точную дату, когда мои клыки прорезали тонкую кожу, а мои вены горели от удовольствия. Но я прекрасно помню её на вкус. Я помню, какая она вкусная и сладкая, и сколько в ней силы. Я помню, что она как доза для наркоманов. И я до сих пор ощущаю аромат крови Томáса. Она невероятно манящая и полна обещания свести меня с ума.
Запрыгиваю в машину и вижу, что Томáс выбегает из церкви. Резко нажимаю на педаль газа и срываюсь с места.
Всё же для Стана здесь появилась работа, а мне какое-то время придётся избегать Томáса, пока жажда не пройдёт. Как и есть возможность снова попробовать выпить кровь, раз моё тело и моя сущность проснулись.
Глава 11
Жажда. Ты думаешь, друг мой, что жажда — это лишь недуг тех, кто выбирает более безопасный способ питаться? Нет. Жажда может поразить тебя в любой момент, в любом месте, и тогда ты забудешь, что находишься среди друзей или же в кругу семьи. Всё, о чём ты будешь думать это только о своём выживании. А твоё выживание — это, вероятно, смерть твоей матери или отца, брата или возлюбленного. Ты набросишься на одного из них, и пока жажда не отступит, не сможешь отпустить свою жертву. Ты убьёшь её, потому что жажда — это состояние нашей крови вне зависимости от того, когда и чем ты питаешься. Жажда также рождает жадность. Тебе мало, хочется ещё и ещё. Твой разум не может насытиться, кровь становится слишком сладкой и невыносимо наркотической. Это переживают все из нас. Даже древние вампиры вроде меня могут в любой момент ощутить приступ жажды, но в отличие от более молодых, у нас есть шанс убежать. Не всегда. Бывают осечки. Но мне пока удалось сделать это, а вот удастся ли в следующий раз, я не знаю.
После мерзкого инцидента с Томáсом я вернулась домой и решила снова попробовать кровь из холодильника. Я даже разогрела её, но меня стошнило. Значит, это была просто минутная слабость, потому что мои эмоции исчезли, как и чувства. Снова всё исчезло, я опять стала больной. Хотя я и не выздоравливала.
Через пару часов вернулись Стан и Сав без хороших новостей. Они не смогли найти то место, потому что местность изменилась. Обрыв стал просто мягким склоном, на котором сейчас можно покататься на лыжах. Лесов уже нет, да и Стан ничего не почувствовал, пока они бродили там. Я же, в свою очередь, рассказала им про Томáса и то, что я поела. Это их удивило, но Сав заверил меня, что Томáс очень добрый и участливый пастор. Он помогает всем и достойно несёт своё звание пастора. А также я спросила про Соломона, и оказалось, что его Сав тоже знает. Он работает психологом в городе, и они часто встречаются с Соломоном, чтобы поговорить. Они все нормальные, а я вот нет, раз считаю, будто мы что-то упустили. Доверие — слишком сложная вещь, которой больше нет в моём словаре.
— Привет, — я наклоняюсь над ухом Стана, пока тот лежит на диване с патчами под глазами.
— Я услышал тебя ещё час назад. И пахнешь хорошо. Ты искупалась, — улыбнувшись, Стан открывает глаза, и теперь я смотрю на него сверху вниз.
— Ага. Я поспала и хочу есть. Кровь не хочу. Знаешь, хочу что-то… оладьи или гамбургер. Хочешь прокатиться до города?
— Конечно. Но нам придётся захватить с собой Сава.
— Зачем? — хмурюсь я.
— Сава здесь знают, и если мы будем рядом с ним, то к нам тоже не будет никаких подозрений. Тем более ты обещала съездить вместе с нами к тому месту, — Стан садится на диване и снимает патчи.
— Хорошо. Напиши ему, а я пока подожду, — киваю я.
Стан хмыкает и на секунду замирает, а потом улыбается.
— Выпендрёжник, — закатив глаза, я пихаю его вбок и сажусь рядом. — Ты мог бы просто написать ему, а не лезть в его голову.
— Так быстрее. Мы встретимся в городе через полчаса.
— Отлично. Тогда поехали. Я очень хочу есть, — улыбаясь, направляюсь к двери, Стан сразу же появляется рядом и снимает с вешалки тёплую куртку.
— Мне нормально. Не хочу.
— Для людей ненормально. Здесь очень холодно и морозно сейчас, Русó.
— Господи, я для них раковая больная, у меня должны быть какие-то больные заскоки. Я не ношу куртки, — кривлюсь я.
Стан цокает и натягивает на себя куртку, позволяя мне выйти из дома. Мы садимся в машину, и я предвкушаю предстоящий завтрак.
— Русó?
— Да? — поворачиваю голову к Стану.
— У меня снова были видения вчера и сегодня. Они стали чаще, — мрачно произносит он, видимо, решение сказать мне об этом дались ему с трудом.
— Ладно. Я в порядке. О чём они были? И когда? Ты не упоминал о них.
— Три раза пока мы были на склоне. Один раз я просто лежал в кровати и дышал женским телом. Запахом её шеи, наполняя свою кровь её ароматом. То есть твоим ароматом.
