Это вышло за рамки недовольства правлением королевы. Это вышло за рамки ворчания голодных вриксов, за рамки жалоб, которые шептались в темных углах, за рамки сердитых, испуганных взглядов, бросаемых на членов Королевского Клыка и Когтя. Воздух был пропитан этим — напряжением, беспокойством, горечью, все нарастало к какой-то ужасной, взрывоопасной вершине.
И все же Кетан хотел только одного: оставить Такарал за спиной и вернуться в Клубок. К Айви.
— Телок говорил правду, — Кетан провел рукой по своему головному гребню и провел когтями по волосам. — Когти обнаружат рано или поздно, независимо от того, насколько тщательно все будет сделано. Особенно, если этим занят Дуракс.
— Его внимание к этому делу может быть вызвано только приказом королевы, — сказал Рекош. Нить, петляющая и перекрещивающаяся вокруг его рук, приближалась к точке хаоса — клубок, который почему-то казался намного больше, чем был на самом деле.
Кетан схватил себя за волосы, собранные в узел, и потянул за них, вызвав слабую вспышку боли в затылке.
— Дуракс пойдет на многое, чтобы показать себя королеве. Никакая жестокость не будет слишком велика. Достаточно скоро он найдет врикса, которого сможет сломать, и узнает все, что ему нужно.
— И что дальше? — Телок побарабанил когтями по коже своих рук. — Мы останавливаемся?
Кетан встретился с твердым взглядом Телока.
— Нет. Ты распространишь это.
Рекош внезапно выпрямил свое туловище, возбужденно подергивая жвалами.
— Распространить идею о том, что все туннели лишены мяса. Убедить всех, что они могут делать, как мы.
Шагнув вперед, Кетан наклонился и провел тыльной стороной пальца по шелку, натянутому между руками Рекоша.
— Соткать паутину настолько запутанную, что Коготь не будет знать, с чего начать ее распутывать.
Клыки Уркота клацнули друг о друга.
— И когда они решат просто перерезать нити, сколько из них погибнет?
— Она не может казнить весь Такарал, — сказал Рекош. — Наша величайшая безопасность заключается в нашей численности.
— Нам не стоит недооценивать ее дикость, — Уркот постучал ногой по полу, подняв небольшое облачко пыли, и опустил жвалы. — Но я выясню, есть ли еще скрытые пути под другими частями города.
— Я буду шептать в паутину, — сказал Рекош с чрезмерным волнением.
— В один прекрасный день ты наешься сплетнями до смерти, Рекош, — сказал Телок.
— Я еще голоден, Телок. Мой аппетит никогда не будет удовлетворен.
Телок защебетал.
— Я поговорю с другими охотниками, чтобы определить, где мы можем найти союзников вне Туннеля Лунного Заката.
Кетан взялся за одну из прочных завязок, скрепляющих меха, и взвалил сверток на плечо.
— И я напомню вам троим, что у нас есть подношения. Я не позволю держать меня под камнями ни Зурваши, ни вашей болтовне.
Щебеча про себя, Рекош, свел руки вместе и опустил их, чтобы освободить от нити одним плавным движением.
— Без нас, Кетан, с кем бы ты вообще разговаривал? Наша болтовня поддерживает твой дух, мой друг.
Хотя Кетан защебетал в ответ, он снова почувствовал укол вины — ему было с кем поговорить, и он жаждал общения с ней даже здесь, в компании своих самых близких и старейших друзей.
— Вероятно, он разговаривает с деревьями, — предположил Уркот, отталкиваясь от каменной плиты. — Все охотники так говорят.
Телок выпрямился и схватился за ткань на входе.
— И откуда ты это знаешь?
— С кем еще ты мог бы поговорить, если ты не окружен камнями весь день?
— Возможно, нам следовало попросить Кетана прислать к нам несколько женщин, которых он отвергал на протяжении многих лет, — сказал Рекош. — Тогда Телоку не пришлось бы разговаривать с деревьями, а Уркот…
— Он продолжал бы разговаривать с камнями, — сказал Телок.
Уркот защебетал.
— Я не могу этого отрицать.
— Я бы предпочел разговаривать с камнями и деревьями, чем терпеть общество королевы, — сказал Кетан. — Поторопитесь, давайте уйдем, пока я не убедился, что нам следует спуститься в самый глубокий туннель, чтобы подружиться с камнями.
Вчетвером они вышли из логова Рекоша и присоединились к толпе, ожидающей входа в Логово Духов. Настроение было почти таким же, как и в предыдущий День Жертвоприношений, но на этот раз в воздухе витало нечто большее — намек на беспокойство и гнев, которые Кетан почувствовал от своих друзей. Толпа была менее разговорчивой, чем обычно, и тишина, которая воцарялась над ними всякий раз, когда они оказывались рядом с Клыком, казалась теперь вызванной не только страхом, но и разочарованием.
Было невозможно не заметить Когти, которые стояли на посту вместе с Клыками; лишь немногие мужчины-вриксы носили что-либо для украшения, поэтому черный мех на плечах Когтей выделялся.
Кетан и его друзья разговаривали и шутили, медленно продвигаясь вперед, избегая любых упоминаний о королеве или недовольстве в Такарале. Было приятно говорить так, как будто над ними не нависала огромная темная тень, как будто их жизни сложились именно так, как они надеялись, когда были птенцами.
Конечно, мысли о Зурваши все это время оставались в глубине сознания Кетана, затаившись, как боль от старой раны, которая отказывалась полностью заживать. Но на этот раз у него было что-то, что перебороло их горечь, — Айви.
Его желание вернуться к ней усиливалось с каждым мгновением, истощая его терпение. Не раз он испытывал искушение передать меха одному из своих друзей и уйти. Только мысль о том, что потенциальная ярость королевы может быть направлена на Уркота, Рекоша или Телока, удержала Кетана от этого.
Вскоре он узнает, что Уркот был прав — Кетану следовало послать кого-нибудь вместо себя.
Они не нашли Ансет в Туннеле Сердечной Нити. Это разочаровало Кетана, несмотря на его стремление уйти как можно быстрее, но это разочарование было ничем по сравнению с его замешательством, когда он и его друзья вошли в Логово Духов и увидели центральное возвышение.
Королевы на нем не было.
Говорящие с Духами и писцы находились на своих обычных местах вдоль края помоста и в толпе, поблизости стояло несколько Клыков и Когтей, но самой королевы на ее обычном месте не было. Ее нигде не было.
Замешательство Кетана сменилось страхом. Отсутствие Зурваши никому не сулило ничего хорошего; она много лет относилась к Дню Жертвоприношений как к дню, когда ее подданные осыпают ее подарками и похвалами, и пропустила бы его только по ужасным причинам.
Возвращение в Туннель Лунного Заката после того, как Кетан и его друзья сделали свои подношения, было тихим. Он был уверен, что все их мысли касались королевы, но никто не осмеливался высказать эти мысли вслух в открытую. Пока Дуракс и его Когти ползали по Лунному Закату, Кетан не мог подавить гложущий его изнутри страх, что заговор с целью протащить мясо в туннель уже раскрыт.
Когда они вошли в Туннель Лунного Заката и пересекли его более широкую часть, мышцы Кетана напряглись, а сердца учащенно забились.
Примерно посередине туннеля расположились Клыки. Иногда пары Клыков патрулировали эти отдаленные проходы, но это была не пара — их было шестеро. Не патруль, а свита.
— Я знал, что что-то не так, — прошептал Телок.
— Это неудивительно, — Кетан не позволил себе сбиться с шага. Его страх и дурные предчувствия перекрутились, превратившись в разочарование, которое при достаточной искре могло перерасти в ярость. Такарал был владениями Зурваши, но Туннель Лунного Заката… именно здесь Кетан, его друзья, братья и сестры провели свою юность. Даже если он никогда не чувствовал себя так, как в те годы, это место казалось ему незапятнанным во многих отношениях.
С этого места Кетан и его друзья могли добраться до логова Рекоша, не пересекаясь с Клыками. Это было прекрасно. Он мог собрать свои вещи и уйти более длинным путем, чтобы избежать встречи с самками. Это не обязательно должно было заканчиваться конфронтацией, это не обязательно должно было стать еще одной отсрочкой, удерживающей его от его человека.
