хватала ртом воздух, но миссис Эмили опомнилась гораздо быстрее:
— Что же вы такое говорите, милочка. Патрик перевернется в гробу после того, что подобную клевету позволяют себе в стенах этого дома. Боюсь, что мы не сможем вас принять, а все переговоры будем вести через юриста. Наши девочки не так богаты, как ваш отпрыск, но они чистых и благородных кровей, получили замечательное воспитание, а уж про слухи, которые ходят у вас за спиной, я промолчу, — это была фигура речи, потому что миссис Трубер не собиралась щадить Корнелию. — Моя приятельница, которая возглавляет пансионат в вашем графстве, написала, что от вас при загадочных обстоятельствах сбежал учитель музыки.
Корнелия пошла пятнами, Дафна рассмеялась и слегка успокоилась. Все-таки Эмили — это столп нашей семьи. Она будет попрочнее, чем фундамент Дэшвудхолла… Да-да, слова Ферриса о том, что мы живем чуть ли не в кратере вулкана накладывались на мои собственные подозрения.
— Ах, оставьте, — воскликнула тетушка. — Кто же обращает внимания на грязные сплетни, если и девочки, и я приняты в обществе и не уличены ни в чем постыдном. Признаю, я немного нагрубила. Так это оттого, что известия были более чем неожиданными. Мною двигает лишь желание узнать правду и уважение к памяти Патрика. Это как будет неприглядно, если законный наследник не получит ни пенса, а все отойдет проходимцу.
Сестра пожала плечами. Видимо вспомнила, что последний год, который оставлял дом за нами, еще не истек. У нее полное право выставить из дома полноватую Корнелию, которую за глаза Дафна неизменно называла жабой. А заодно и противного кузена.
Мы оказались в щекотливой ситуации. С одной стороны, Корнелия ехала более шести часов и ее следовало пригласить отдохнуть или даже пожить у нас, пока профессиональные юристы буду разбираться с наследством. С другой, мы давно и стойко не ладили, и это даже не вызовет пересудов, если они с сыном поселятся не в особняке, а в местной гостинице.
Имелась еще одна сторона: тетушка отличалась поразительной прижимистостью во всем, если это не касалось ее сыночка. Так что сейчас она и Дафна застыли друг против друга, размышляя, как лучше поступить.
За моей спиной раздалось покашливание совсем не деликатного свойства. Я все это время наблюдала за входной дверью, спрятавшись за колонной и, соответственно, поддавшись назад, и в итоге чуть не ударилась об нее лбом.
— Мисс Бекки, как же так получается, что я постоянно застаю вас в пикантных позах. Вы меня провоцируете?
Я постаралась взять себя в руки и не изображать перед Феррисом ни лань, ни серну, но за колонну пришлось ухватиться.
— Я прячусь от жениха, мистер… эээ… Дэшвуд. Но это оказался не он, а наша мерзкая тетка. Вы скоро с ней познакомитесь.
Феррис ободряюще мне улыбнулся — словно его обрадовало, что я разговариваю с ним почти спокойно.
— Я как раз искал вас, чтобы наконец решить это недоразумение. Пройдемте в вашу спальню. Сейчас эта магическая безделушка станет обычным кольцом.
Глава 38. Все зло от мужчин
В какой раз заметила, что рядом с Феррисом меня охватывали неуместные порывы. Например, сейчас я чуть не взяла его за руку; уж очень мне не хватало его уверенности. Еще я волновалась, что Мэри не успела полностью очистить зеркало.
Она умела гораздо больше, чем обычная мышь, но отвлекалась на раздражители моментально, как и положено грызуну.
— Феррис, это здорово, что ты нашел выход, потому что этим утром я постоянно хваталась за палец. Сердце побаливало и я…
— Давай-давай, Букашечка, твое спасение не ждет, — и он махнул мне рукой. — Ой, простите, мисс Ребекка, я забылся. Не имею права так фамильярничать.
Попытка его задержать не удалась. Вместо этого я покорно тащилась за ним, гадая, почему это он решил вести себя так, как и положено в приличном обществе. Демон вежливо распахнул передо мной дверь в мою собственную спальню. Да, я не закрывала ее на ключ, как теперь всегда делала на ночь… Но все равно это как-то неправильно.
Шагнула и обомлела. На стуле, придвинутом к трюмо, сидел поникший Мартин. При виде меня он оживился, но подняться не сумел. Видимо, Феррис удерживал его магией.
Мой взгляд метнулся к зеркалу. Мышинда не просто отмыла его до блеска, но и умудрилась вполне натурально заляпать. Какое талантливое существо! Но моему восхищению недоставало энергичности… Первая богиня, кольцо опять действовало. Жар пополз от пальцев к локтю и выше.
Мартин радостно заулыбался, разглядев мою растерянность. Феррис же вырос рядом с ним, сложил руки на груди и не двигался.
— Любовь моя, — заторопился Мартин. — Я так вымотался. Сначала этот ужасный человек поймал меня в саду, но его отвлекли рабочие. Потом я вышел на кухне, напугал кухарку, он снова замаячил в проходе, тогда я…
— Приключения проходимца, — резюмировал Феррис. — Этот фарс пора финалить. Спальня намертво замурована, но он так настаивал, так бился, что я позволил ему выйти здесь. Не бойся, Бекки, иди сюда и надень ему кольцо, которое он так настойчиво предлагает.
Я с ужасом смотрела на них обоих. Неужели демон не понимает, что проклятый артефакт каким-то образом работает? Скорее всего подпитывается моими же воспоминаниями о том, что Клиффорд когда-то внушал мне теплые чувства.
Переводила взгляд с одного мужчины на другого. Вот это Феррис, демон с дьявольскими губами. Этой ночью я заставила его стонать. Уверена, что он забыл обо всех своих планах, когда опрокинул меня на кровать... А это Мартин… Теперь я вижу, что он глуповат, но большинство людей принимают его за простого и искреннего парня. С другой стороны, если долго смотреть ему в глаза, то появляется что-то такое… Большое и горячее.
— Не надо, пожалуйста, — прошептала я. — Не хочу. Он будет целовать меня холодными и липкими губами.
Но ноги двинулись вперед. Опять против моей воли. Я пыталась сопротивляться, пятиться назад…
— Бекки, прекрати немедленно! — загремел Феррис. — Почему ты никогда не веришь моим словам. Не женщина, а мустанг. Еще пара шагов… Только не отводи взгляд.
Но Мартин тоже не собирался молча наблюдать за моими страданиями и тоже подливал масла в огонь:
— Помнишь, как мы вместе ели клубнику? Ты так смотрела на мои губы. Твои же были все измазаны. И от этого казались еще сочнее, еще прекрасней. Моя сладкая малышка, прерви эту пытку. Обними меня.
Пытка, действительно, была невыносимой.
