Принятие - Адель Хайд

Говорят, что только казаки могли с ними, сравниться, и даже побеждали их не один раз. Ну так-то казаки, обучение которых начиналось с «сопливого детства».

Возможно ли, что встреча Морозова и Ирэн была не случайной. Кто знает? Якоб опытный агент и всё может быть.

Но как бы там ни было, намеренно ли или случайно, увидев выходящую из дворца Ирэн, Морозов бросился к ней и упал на колени, отдавая дань той, благодаря которой выжил и он сам и все остальные. Той, чья маленькая рука остановила большую войну.

Ирине самой очень хотелось обнять Якоба, она не видела его пару месяцев и с трудом узнала в загоревшем с обветренной кожей мужчине, того Якоба, который в конце зимы приехал в Никольский и подставил ей своё мужское плечо, ничего не прося взамен.

Рядом с Морозовым стоял и смотрел на Ирэн настоящий восточный красавец.

У Ирины в прежней реальности были подруги, любительницы турецких сериалов. Так вот парень был классический представитель такого мужчины. Высокий, черноволосый, с небольшой холёной бородой, черноглазый, с широченными плечами и сногсшибательной харизмой, несмотря на молодость.

Он тоже склонился перед Ирэн, назвал её госпожа Лопатина, дохтар* ханум, что вызвало явное недовольство барона Виленского, сопровождавшего Ирэн.

(*дохтар ханум или дохтари зебо (прекрасная девушка) - в персидском языке к незамужней девушке обращаются, как в официальном разговоре, так и в обиходе, не иначе как «doxtar xanum»)

Ирина тоже отметила, что посол Ханидана называл её саркар-ханум, а красавчик назвал дохтар-ханум. Решила уточнить позже у Виленского, который лишь выказал недовольство, но не поправил.

Но на этом потрясения Ирины, а вместе с ней и барона Виленского не закончились, ещё один восточный красавец, принёс клятву верности рода прекрасной Ирэн. Это оказался молодой князь Давид Дадиани, который был спасён благодаря тому, что Ирина выслала мыло Якобу.

В общем повеселили дворцовую охрану редким зрелищем и вскоре по улочкам Москов двинулся большой отряд, сопровождая «Яшкиного ангела», как называли Ирэн все те, кто прошёл с Морозовым ужасы окопной болезни.

Увидев огромный отряд, состоящий из казаков, янычар, гвардейцев и личной охраны, броттские наёмники только глубже закопались.

Но здесь Эдуард Евгеньевич Бертельс проявил недюжинную для своего народа и профессии смелость, выскочил из возка и ринулся навстречу «своим». Поэтому ни один из боттских наёмников не ушёл. Как закопались словно червяки, так и остались там лежать.

А Уитворт прождал до утра, да и бежал одному ему изестным «коридором», моля своего бога, чтобы побыстрее достигнуть границы этой страшной и бесконечной в своих размерах Стоглавой империи.

Так и провалились планы Бротты на то, чтобы забрать к себе «достояние империи».

Законнику Бертельсу несмотря на его почти героический поступок всё-таки пришлось давать показания агентам Тайной службы.

Благодаря этим показаниям выяснилось, что Бротта ставила своей целью ослабление монархии Стоглавой, для этого использовали князя Ставровского, который ненавидел реформы, которые начал Александр Третий. Главный своим врагом он считал барона Виленского, соратника Александра, двигавшего все нововведения. И, как, казалось Ставровскому, претендующего на его место в Государственный совет.

Провели обыски у князя Ставровского, нашли немало интересного. Например, документы о проверке месторождения огненных рубинов, по документам месторождение принадлежало Лопатину, как эти документы попали к Ставровскому никто не знал.

Нашли целый сундук долговых расписок и стало понятно, чем он держал членов Государственного Совета.

О роли Кирилла Балашова, сыгравшего немаленькую роль в разрушении семьи Виленского, так никто ничего и не узнал.

А вот то, что Ирэн не просто так оказалась на вокзале, об этом узнали, но так и не было понятно, зачем Бротте надо было убивать женщину, которая уже ничего не могла изменить.

***

Графиня Балашова сидела около окна, зеркала в доме были занавешены чёрной тканью. Она сидела так уже третий день. Сегодня утром были похороны Кирюши. Хоронили графа как героя, гвардейцы отдали ему воинские почести и посмертно присвоили орден за службу Отечеству. Ей назначили пенсию от императора.

Брата тоже похоронили, но тихо, в семейном склепе. Графиня знала, что люди говорили, что хорошо, что он умер, иначе бы позор и конфискация, и Сибирь. А так дети его останутся при титуле и деньгах.

Графине хотелось выть, что она и делала в первый день, когда ей сообщили что её Кирюша погиб, спасая…Ирэн Виленскую. Как же она её ненавидела, все беды из-за неё.

Потом у графини пропал голос, и она села у окна. И сидела так уже третий день.

И бог послал ей свет. Графиню озарило, что она не одна, у неё есть внучка, дочка Кирюшина. Она пойдёт и заберет её у Ирэн, которая её заставила подписать отказ.

То, что графиня сама решила избавиться от Танюши, отправив её с нянькой по зиме в простой телеге, она уже, конечно не помнила. А вот, то, что Ирэн взяла с неё деньги, это она запомнила хорошо.

Графиня Балашова Елизавета Петровна села писать письмо своему законнику с указанием подготовить документы на удочерение внучки.