Оставшееся время пролетело незаметно. Дерок все время был наверху, и у меня была возможность побыть одной. Прибрав за собой, выключила свет на кухне и поднялась в спальню. Дерока здесь уже не было, а Тэннор сладко спал. Я знала, что Дерок игрался с ним несколько часов, затем покормил и уложил спать. Эта забота о сыне поражала. Могла ли я себе представить тогда, несколько месяцев назад, что такой безразличный ко всему происходящему ликан, сможет по-настоящему заботиться о ком-то? Или здесь сказывалось то, что это его сын? Как бы там ни было, мне было приятно наблюдать за тем, как суровый и неулыбчивый Дерок, играясь с сыном, полностью менялся. Возможно, с ним еще не все потеряно? Кто знает, может, Тэннор способен пробудить в нем настоящие чувства.
Посмотрев на кровать, нахмурилась. Я просила Дерока дать мне одеяло, но его не было. Ну, конечно, так быстро люди не меняются. Хотя, он и не человек вовсе. Но смысл остался тем же. Переодевшись, надела кофту и легла. Застонав, укрылась с головой, ощущая, как холод от простыни доставляет теплому телу дискомфорт. А тоненький пододеяльник не спасал от холода.
Внезапно открылась дверь, и в комнату вошел Дерок. Приподнявшись, пыталась приглядеться и понять, что ему надо. Как ни в чем не бывало, он подошел к кровати, отодвигая пододеяльник, и прилег рядом, притягивая мое несопротивляющееся тело поближе к себе. Крепко обнял.
— Что ты… — попыталась я сказать, но меня перебили.
— Ты же сама говорила, что тебе холодно! — нахально заявил он, не собираясь покидать кровать.
— Но я просила одеяло, а не… — и вновь договорить мне не дали.
— Но я ведь лучше, чем одеяло, не так ли? — притворно наивным голосом сказал он, устраиваясь удобнее.
— Но…
— Спи! — недовольно рыкнул Дерок.
Я и не знала, что сказать еще, чтобы он ушел. Хотя, надо признаться, мне было тепло. Даже жарко. Учитывая, что я еще одела сверху кофту. Попытавшись выбраться из стальных объятий, потерпела фиаско.
— Дерок, ты не мог бы меня выпустить? — спросила я с надеждой.
— Нет.
— Мне жарко, я хочу снять кофту! — воскликнула я.
Он расслабил хватку, и я смогла облегченно выдохнуть. Сняв кофту, не утруждая себя, бросила ее на пол и легла на бок. Дерок вновь привлек меня к себе, крепко обняв и вдохнув мой запах.
— Дерок! — возмущенно воскликнула я, когда почувствовала его восставшую плоть.
— Что? — недовольно спросил он.
— Как что?! — возмутилась я. — Ты… ты… — не смогла подобрать правильные слова и раздраженно зарычала.
— Я что импотент, по-твоему? — недовольно пробурчал он, догадываясь, что я имела в виду.
— Нет, но…
— Спи! — требовательно произнес он и вновь положил голову на подушку.
Мне не оставалась ничего иного, как расслабиться и попытаться уснуть. Уже засыпая, почувствовала, как его рука ласково очертила путь от плеча, опускаясь ниже, и останавливаясь на запястье. Сон мигом, как рукой сняло, когда я почувствовала на затылке тяжелое дыхание, и отнюдь не от страсти. Он несколько раз провел пальцами по шрамам на запястьях, словно пытаясь убедиться в правильности своих ощущений. Боже, мне было так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю.
Тем временем Дерок поднял вторую мою руку, и проделал то же самое, убеждаясь, что и на ней имеются точно такие шрамы. Дерок резко развернул меня, так что я оказалась на спине и грозно навис надо мной, что-то рыча себе под нос. Я машинально запрятала руки, чтобы он ни смог увидеть шрамы. Хотя, было уже поздно.
— Руки! — потребовал он, продолжая рычать.
— Нет! — уперто сказала я, до последнего сражаясь в этом поединке.
Ведь знала, что все равно ему проиграю. Он с силой вытащил из-под одеяла мои руки. Я помнила, что в темноте оборотни хорошо видят, и сейчас ему не составит труда все разглядеть собственными глазами.
— Идиотка! — разозлившись, он выпустил мои запястья.
Теперь я не на шутку испугалась того, что он мог сделать. Почему это разозлило его? Казалось, ну что тут такого? Я ведь жива… Не успев поразмышлять об этом, как Дерок набросился на меня, жестоко целуя, при этом больно прикусывая мою нижнюю губу. На миг я растерялась, потому как не такого ждала от него. Но когда внизу живота почувствовала жар, полностью отдалась поцелую, забыв напрочь о том, кто это и почему он вообще целует меня. Он жадно пил мои стоны, а руки шарили по моему телу, выискивая новые шрамы. Не найдя их, заметно расслабился, и теперь поцелуй стал более нежным, лаская языком ранки, которые оставили его зубы.
— Никогда, слышишь… — отстраняясь, прорычал он мне в губы, — не смей подвергать свою жизнь опасности, — закончил он, и вновь продолжил терзать мои губы, которые уже не сопротивлялись, а страстно отвечали ему, подстегивая зверя к более откровенным действиям.
Дерок
Лениво развалившись на кровати, сцепив руки на затылке, ждал, когда Ника закончит все дела, и поднимется в комнату. Улыбнувшись, мысленно похвалил себя за сообразительность. Ну, просто пять баллов. Она просила одеяло? Да, ради бога! Мне ведь не жалко. Вот только она еще не догадывается, что этим самым одеялом буду я!
— Да уж… — тяжело вздохнув, сказал в пустоту.
Что со мной происходит в последнее время? Когда я стал таким «мягким и пушистым»? Эта женщина, Ника, каждый раз ловко выворачивала мою душу наизнанку… И я даже не представлял, хорошо это или плохо. Одно могу сказать с уверенностью, я хочу ее. Даже не так… Дико желаю. Что уж говорить о моем звере, который готов убить любого, кто прикоснется к его женщине. Мысленно прокручивая фразу еще раз, поразился, как от слов «моя женщина», перед глазами встал образ Ники. В штанах пульсировала плоть, которая ныла от потребности.
Как маньяку, мне необходимо касаться ее бархатистой кожи, провести носом по пульсирующей жилке на шее, вдыхая запах, который преследует меня и днем и ночью. Закрыв глаза, представил себе, как вновь буду обнимать Нику, как она зароется пальцами у меня в волосах, а с губ будут слетать тихие стоны…
Рык отчаяния вырвался из груди, когда осознавал, что она не подпустит меня. И почему? Да потому, что я животное. И это были ее слова. А как иначе? Я не умею вести себя по-другому. Жестокость и насилие — это все, что я знаю и умею. Отчего-то вновь вспомнилась женщина, которая подарила мне билет в эту жизнь. Мог ли я назвать ее матерью? Сам не знал. Вульф говорил, что всю правду я могу узнать лишь от нее, но пока мне это не нужно. Я не могу никак разобраться в себе, своих чувствах и желаниях. Все это слишком для меня…
Услышав шаги, напрягся. Безошибочно определив, что Ника вошла в комнату, сделал несколько глубоких вдохов.
