Мэтт Ваймен - Саведжи

Олег кивнул, все еще глядя на нее сбоку.

— И как ты скрывала это от нас? — тихо спросил он.

Саша выдохнула, уставившись в стену. Одно дело признаться в изменении вкусов и совсем другое — в том, что в доме ей кто-то помогал.

— Мама была добра ко мне, — наконец сказала она, поморщившись.

Олег снова перевел внимание на противоположную стену. Он одновременно кивнул и пожал плечами.

— Она не хочет тебя потерять, — ответил Олег. — Она боится.

— Не правда, — сказала Саша. — Она просто уважает мое решение.

Олег пренебрежительно рассмеялся.

— Решение, — прохрипел он. — Ты еще ребенок, Саша.

— Это не так, — сказала она, не намереваясь отступать. — Дедушка, мне почти шестнадцать.

— Да ты сама себя пока не понимаешь, — хмыкнул он.

— Но я достаточно взрослая, чтобы учиться на собственных ошибках.

Ее ответ повис в воздухе. Олег испытующе смотрел на нее. Она хорошо знала, что дедушка провел большую часть своей жизни в погоне за тем, что, по его мнению, укрепляло семью. Он видел, как его собственный сын принял все его ценности и как она сейчас отворачивается от всего, за что он так цеплялся.

— Ты счастлива? — практически шепотом спросил он.

— Абсолютно. — Она улыбнулась. — Кажется, будто я все делаю правильно.

Олег сложил руки на коленях. Какое-то время он и его старшая внучка наблюдали за тем, как играет самая младшая.

— Эта семья связана традициями, — произнес он. — Наш образ питания держит нас вместе, мешая отдалиться друг от друга.

— Знаю, — сказала Саша. — Но я не только Саведж. Я — это я.

Как раз тогда Катя заметила, что дедушка все еще держит тофу. Малышка, восторженно визжа, потянулась за ним. Сперва показалось, что Олег не хотел отдавать сыр. Но ее упорство было вознаграждено. Покорно вздохнув, он протянул кусочек ей.

— Я знаю, каково отказаться от всего, — в конце концов сказал он. — Нужна дисциплина и железная сила воли.

— Расскажи, — попросила Саша. — А то все эти разговоры о мясе уже порядком надоели.

Дедушка посмотрел на нее.

— За все это время я обходился без человечины лишь однажды. Приходилось есть только языки, жареные на сковороде с сычуанским перцем. — Он сделал паузу, чтобы поцеловать кончики пальцев. — Это все, чего я прошу. Немного человечины и благополучия для своего сына, его жены и их детей.

Саша ничего не смогла с собой поделать и рассмеялась.

— Так это значит, что ты понимаешь?

— Времена меняются, — сказал он с ноткой грусти в голосе. — То, что раньше казалось столь важным, остается позади. Если, отказавшись от мяса, ты чувствуешь себя счастливой, то пусть так и будет. Но лишь до тех пор, пока ты не откажешься от семьи.

— Меня больше волнует то, что они могут отказаться от меня, — заметила Саша.

Олег кивнул, понимая, что она имеет в виду.

— Твоему отцу это покажется немыслимым, — сказал он. — Он верит, что его долг — передавать традицию из поколения в поколение.

— И как мне его переубедить?

— Просто объясни ему все так, как объяснила мне, — произнес ее дедушка. — Убеди его в том, что ты всегда будешь одной из Саведжей, независимо от того, что ешь.

Саша кивнула в ответ на его слова. Она не была до конца уверена, как сможет признаться в своих предпочтениях. Но понимала, что со временем ответ появится.

— Я постараюсь, — сказала она и, наклонившись, поцеловала дедушку в щеку. Его борода дико кололась, но Саша сделала это от чистого сердца. — Спасибо, — добавила она. — Огромное.

Олег прижал пальцы к щеке.

— Ты голодна? — задал он вопрос. — Потому что я — да.

— Хочешь перекусить? — Саша поднялась с края кровати. — Благодаря Кэт мы остались без тофу, но я знаю, что в холодильнике припрятано немного хумуса. Это на случай, если ты хочешь попробовать что-то новенькое.

— Почему бы и нет? — сказал Олег, принимая Сашину руку, чтоб подняться. — В конце концов, я так когда-то уже делал.

Джек Гринвей припарковался перед домом Саведжей. Двигатель автоматически выключился. Иван посмотрел на него, одновременно отстегивая ремень безопасности.

— Значит, ты не вернешься к своей пицце?

— А? — Джек посмотрел на него, одной рукой продолжая сжимать руль. Только тогда он понял, почему мальчик подумал, что он остановился не только чтобы высадить его. — Машина все еще работает, — объяснил он ему. — Экономия топлива.

— Верно, — абсолютно незаинтересованно сказал Иван. — В любом случае, спасибо за поездку.

— Как думаешь, твоя сестра дома?

Вопрос Джека заставил Ивана, открывающего дверь, остановиться.

— Скорее всего, да.

— Тогда я, пожалуй, пойду с тобой, — произнес он и вытащил ключи из замка зажигания. Джек должен был убедиться, что Иван не нарушит их уговор и не расскажет Саше о девушке, которая, как он надеялся, до сих пор ждет его, несмотря на то, что сам он очень хотел вернуться в пиццерию. — После того, через что мы прошли, — сказал он мальчику, — я бы не отказался от того хорошего чая, который ты делаешь, чтобы успокоить нервы.

Потеряв «хвост», они еще двадцать минут катались по городу. Джек хотел удостовериться, что слежки больше нет. Немного погодя, наугад поворачивая на перекрестках и кольцевых, он даже начал сомневаться, что за ними вообще следили. Что кто-либо мог хотеть от такого ребенка, как Иван? Даже самый последний извращенец нашел бы мальчика странным, вне зависимости от намерений.

— Кажется, мамы с папой нет дома, — сказал Иван, указывая на пустую подъездную дорожку.

Джек не расстроился, услышав это. Мистер и миссис Саведж казались ему несколько настойчивыми. В тот вечер, когда он приехал забрать Сашу, он понял, что каждый раз, когда он бросал взгляд на одного из них, они уже смотрели на него.

— Какая жалость, — сказал он вместо этого. — Ваши родители такие милые.

Иван окинул Джека взглядом. Казалось, он хотел что-то сказать, но в итоге передумал.

— Они заботятся о нас, — сказал он и открыл входную дверь. — Уверен, что хочешь такого же чаю, как в прошлый раз?

— Уверен. — Джек последовал за ним внутрь. — Так ты расскажешь родителям про фургон?

— Конечно, — сказал Иван. — Кто бы это ни был, он пожалеет. Папа лично в этом убедится.

Идя по коридору, они услышали голоса с кухни. Джек узнал Сашин смех и визг младшей сестры. Удивительно было найти в их компании дедушки, который, казалось, вернулся из прошлого, чтобы присоединиться к ним. Они вместе с Сашей работали над чем-то за кухонным столом. Поскольку они стояли спиной к двери, только Катя заметила, что мальчики присоединились к их компании. Она сидела на полу позади родственников и заклокотала, когда вошли парни.