Реций помолчал, а после вкрадчиво поинтересовался:
- Если у тебя с возлюбленной всё взаимно, тогда почему вы не открываете проход? Да-да, мне известно, как его можно открыть с помощью двух элементов: мужской и женской энергии. Вкратце, разумеется, а не в деталях. Ты же сам маг, почему медлишь?
Я тяжело вздохнул, не желая вдаваться в детали предстоящего магического обряда и открывать свой последний козырь.
- У нас... всё пока сложно. И неопределённо. Но однозначно, что мы созданы с ней друг для друга. Я и не сомневаюсь. В отличие от нее. Меня так поразили ее глаза и голос... Как-то с первого взгляда ёкнуло, хоть и не придал значения, – засмеялся я, вспомнив первую встречу с чумазой огородницей, щеголявшей в необъятной юбке.
- Правильно, - согласно закивал Реций, - любовь всегда возникает с первого взгляда, с первого слова, ведь клетки организма чувствуют на расстоянии, как и сердечный центр. И если он открыт – а у здорового существа этот центр просто обязан нормально функционировать - то человек никогда не ошибётся в выборе. Когда приходит настоящая любовь, никто не сомневается и к гадалкам не бегает, спрашивая: настоящее это чувство или нужно подождать кого-то более подходящего, у кого статус повыгоднее или денег побольше, ноги подлиннее аль грудь попышнее? Потому что и так всё понятно без всяких гаданий и проверок: это именно тот уникальный пазл, под соединение с которым ты заточен. Мы все – уникальные пазлы и соединяемся только с теми, с кем задумано. И химически, генетически, и психически, ментально, душевно. Кода же разрыв наступает, тогда рвутся все эти связи, и люди часто заболевают, потому что страдают не только душевно, чувствуя «разбитое сердце», но и физически, на клеточном уровне. Безответная любовь всегда половинчата, оттого изначально болезненна и ущербна. Взаимно влюбленные – напротив, они весь мир обнимают, а не страдают из-за его неполноценности, ведь любовь и счастье живут вместе, поодиночке они болеют. Кому нужны больная любовь и изувеченное счастье, уродующие нашу Вселенную?
- Тем, кому это выгодно, - холодея, ответил я.
- Верно, Риши. И ты знаешь их в лицо. Вот тебе и координаты...
Мы остановились, перестав синхронно двигаться, и какое-то время безмолвно рассматривали друг друга, но тут из-за деревьев выглянул страж:
- Ах, вот ты где, Реций! Кто разрешил тебе покинуть лагерь? Немедленно возвращайся! В наказание ты лишаешься обеда и передышки с твоими оковами. Сегодня будешь спать в браслетах. Риши Третий, - обернулся в мою сторону страж, - вам разве не сказали, что имеется запрет на разговоры с ним?
Я невинно замотал головой.
- Не знал. Мы вообще просто отлить отошли. Никаких разговоров не вели.
- Реций – раб Его Величества. И только король может дать разрешение на общение с этим магом. И на совместный отлив тоже.
- Буду знать. Хорошо, что мне для себя не нужно разрешение испрашивать.
- Не острите, - погрозил мне страж, - вы гость, не более.
- Напугал. Сейчас обделаюсь.
Глава 25 «Камение яко тело имать, вместо жил - древеса и травы, вместо крови – воды»
Сытный обед (совсем не полевой, а ресторанной кухни), ясное дело, разморил, и теперь всем и каждому было понятно: ночевать нам прямо в сосновом бору и раньше утра можно даже и не мечтать о выдвижении.
Арь разложил свой пузень на подушках возле костра, где мы коротали с ним вечер. К Юсу меня опять не пустили.
- Да что ты привязался к нему? – раздраженно фыркнул Арь, потягивая вино. – Развлекается, небось, в своём шатре с какой-нибудь... полёвкой.
- С кем? – я даже подавился от смеха.
- Девкой полевой, - пояснил Арь, - он их специально отбирает, едрёна вошь! Мне, чтоб не участвовать в подобном разврате, пришлось пустить слух о собственной импотенции. Тяжко, сынок, тяжко жить в грязи. Не военные походы, а черт те что каждый раз! Ни противников тебе, ни разбойников, ни несогласных... Правительство Юса – это и есть те самые разбойники, бандиты и защитники в одном лице. Всё строго по сценарию происходит. Хех, - крякнул Арь, - чести не ведают, жадность одна да ложь ложью покрывается.
Я весь подобрался.
- А давно ли столкновения случались?
- Давно, сынок, - забил трубку Арь, - ох, и давно... Я еще Солнечным дайтьей был.
- Кем?! – мои брови поползли наверх, так как я просто не поверил услышанному: не могло ему столько лет быть!
- Солнечным дайтьей! – важно пыхнул трубкой Арь. – Я из элитных войск, малой. А ты думал, сколько годков мне? А я вот уже и не сосчитаю... Меня на пост министра обороны еще прошлый правитель утвердил и клятву взял, мол, стоять мне до гробовой доски на страже этого государства. И клялся я не законами дурацкими, а самой Матерью-Сырой-Землёй! – полез внутрь мундира Арь.
Вытащив мешочек, висевший на его шее, он развязал тесьму и показал мне горсть земли.
- Вот ею и клялся. И стою я на своём посту с тех самых пор, как земля еще на девяти кито-змеях держалась, и стоять мне до самого конца, так как клятва земле-матушке – дело серьезное. Чую, перестою я и трех оставшихся китов, и тогда увижу, как не останется... на земле травы, ни на древе скоры, будет вся земля яко вдова...
Он нервно закурил, а после с придыханием выпалил, взлохматив свою белую шевелюру:
- Едрён карусель! И ни черта я не могу сделать! По рукам и ногам связан хитроумными законами, но единственное, что Юс не может сделать со мной – так это убить или сместить с поста.
- Почему не может убить? – взволнованно поинтересовался я, чувствуя, как от разговора с этим стариком у меня на затылке волосы шевелятся.
- Потому что Мать-Сыра-Земля покрывает меня, силу богатырскую дает и здоровье, и потому любая капля моей крови всё ей поведает и об убийцах, и о кознях, и о заговорах, и тогда настигнет кара великая и исполнителей, и заказчиков. Боится Юс, знает, что особую клятву я давал, помнит, кому я на верность присягал... Поэтому только издеваются, собаки, надо мной, кусаются больно. А волку что? Скалюсь на них, да толку... Моего слова на собраниях и при подписании новых сумасшедших законов – ничтожно мало, я в меньшинстве. Эти псы меня числом и хитростью превосходят. Они даже переписали все мои заслуги, начиная с того, что позорно сократили моё юношеское звание до сол-дата и, заканчивая тем, дескать, и не было в моем послужном списке настоящих побед. А ведь были, были... Бился я с настоящими извергами, бился насмерть за эту землю! В шатрах не отсиживался, в окопе не отлёживался, вон, всё тело шрамами исполосовано! А они... Эх! Всю историю Юсы переписали, книги у народа отобрали, знания. Всё поменялось с приходом Юса Большого. Он как понаставил свои уловители энергии, так с тех пор ни одной настоящей войны не велось, а только инсценировки.
- А сейчас? – задал я глупый вопрос, чувствуя, как в голове болезненно прострелило.
- А что сейчас? – прищурился Арь, всматриваясь в сполохи огня. – Поборы в тройном размере якобы во имя победы над врагом и роста благосостояния развращенных до омерзения бедняков-рабов. Вот что сейчас происходит. И никто не задается вопросом: с каким именно врагом воюем? Где он? Откуда ему взяться, когда каждый пук на счету и на виду? В этот лепет верят лишь идиоты. И их полон мир! Все словно зомби. Последний враг – твой близнец-маг, да и то он в наручниках, как обезьянка на поводке: племянников своих любит, как родных детей, не может смириться, что из-за него их убьют в случае непослушания. И грех винить его в этом. За любовь только изверги судят.
- Что же получается, мы сейчас тоже... просто так... на прогулку вышли?
- Нет, сынок, сейчас всё иначе, не как в прошлые разы. Видел, какие обозы за нами тащатся? Что там под тентами, а?
Я пожал плечами.
- И я не ведаю. Меня! – воздел палец к небу, оскорбленный Арь. – Меня - самого министра обороны, не пускают посмотреть, что там прячут! Говорят, только сам Юс имеет право знать.
Поднявшись, я отошел от костра и, прислонившись плечом к сосновому стволу, вгляделся вдаль, туда, где разместился строго охраняемый объект.
