Морцавский сидел перед ним и, как ищейка, взявшая след, едва сдерживал нетерпение.
– Как вы узнали о секретной лаборатории?
– Мой приятель, адъюнкт четвёртого года, работал в этой лаборатории.
– Вы лжёте. Он не был вашим другом.
Гера поднял тяжёлый взгляд на капитана, ощерил зубы.
– А я и не говорю, что друг. Приятель. Я его иногда в кабак водил за свои.
– Как вы получали от него информацию?
– Вот так и получал. Наливал ему, а когда у пьяного язык развязывался, спрашивал.
– Вы лжёте. На адъюнкте была магическая клятва о неразглашении.
Гера опять осклабился.
– Была. Но просто упомянуть о том, что проводит секретные опыты, он мог. А что секрет государственного уровня, я сам понял. Не зря же в лабораторию второй принц наведывался.
– То есть вы хотите сказать, что знали только, что работы в лаборатории были секретными и ею интересовался принц ?
– Да. Этого было достаточно.
– Кто был заказчик?
– Он! – и адъюнкт показал пальцем с грязным ногтем на Дамиана. В глазах его бушевало пламя.
Дамиан усмехнулся и спросил:
– То есть лица заказчика вы не видели?
Плечи Геры поникли.
– Нет, не видел.
– И вы не знаете его имени?
– Не знаю.
Морцавский кивнул принцу и вновь переключил допрос на себя:
– Как вы встретились с заказчиком?
– В кабаке. У меня уже не было денег, а кабатчик сказал, что как мне заработать – у него есть верный человек, которому я могу помочь.
– Что за кабак?
– Недалеко от восточных ворот Академии, «Пенный Буйвол» называется. Буйвол – тот самый кабатчик.
Дамиан встал.
– Продолжайте, капитан. Я распоряжусь. С результатами жду вас у себя.
– Слушаюсь!
Морцавский вскочил, вытянулся в струнку. Как только Дамиан вышел, продолжил допрос.
Кабак был действительно недалеко, и адепты академии составляли едва ли не половину посетителей. И убитый адепт Трушинский был найден недалеко от него. Хотя в округе, конечно, были другие заведения подобного рода.
На задержание кабатчика принц отправил отряд, а результатов остался ждать в кабинете Морцавского. Старший отряда довольно скоро связался с ним, отрапортовав, что кабатчика на месте нет, всеми делами заправляет другой человек.
Взятый под стражу новый владелец кабака рассказал, что сам он бывший купец, решил перебраться в столицу, купил заведение несколько дней назад, заплатил немалую сумму золотом за доходное место. Предыдущего владельца да, знал – давно присматривал себе что-то подобное и заводил знакомства со многими кабатчиками и владельцами постоялых дворов. Но знакомство было поверхностным, и рассказать мог о постояльцах, о кухне, о комнатах, но не о бывшем владельце.
Допрос Джигиминского дал мало. Получалось только, что заказчик похищения лицо небедное, цели имел далекоидущие, раз тратил немалые суммы на амулет, меняющий ауру, и на два портальных без каких-либо гарантий, что результаты у такого похищения будут хоть какие-то.
Было и ещё одна интересная деталь: Джигиминского уговаривали работать в Академии и приносить сведения о своих наработках и наработках товарищей. Вообще о любых.
Убитый Василий Трушинский, похоже, расстался с похищенными у соперника вещами, не понимая ни их ценности, ни того, что помогает шпиону. А пропавший кабатчик, судя по всему, был если не центром паутины, отлавливающей нужных людей, то собирающим информацию и передающим её куда нужно, точно. Вопрос куда именно передавал, оставался открытым.
Но то, что это неслучайный человек, что его цель – шпионаж и талантливые маги, давало основание полагать, что это не какой-нибудь зажравшийся коллекцонер или сумасшедший аристократ, это интересы иностранной державы. Вот только какой именно?
Внешняя политика Бенестарии давно была направлена на выстраивание дружеских отношений. Не нейтральных, а именно дружеских. Из наиболее недружелюбных оставались Оландезия, Лиикенрукка и далёкая Восточная Ганздия, хоть и более открытая, чем северная соседка, но не менее патриархальная и неразвитая.
***
День выдался трудным, но самые большие неприятности всё же пришлись на вечер.
Дамиан из-за занятости пропустил обед, который, конечно же, состоялся и без него. Однако иностранные гости на нём присутствовали, и королева пыталась завести разговор с принцессой о минувшей прогулке по столице. Но девушка в ответ лишь поклонилась и, не меняя каменного выражения лица, сказала, что город очень необычен.
На вопрос о том, что же ей понравилось больше всего, ответила, что ей понравилось всё.
– Всё-всё? – спросила королева, позволив удивлению явственно промелькнуть в её тоне. Тойво величественно кивнула и больше не издала ни звука.
Зато послы, пренебрегавшие салфетками и утиравшие бороды прямо рукавами, одобрительно кивали, ещё долго переговариваясь, чтобы было слышно её величию, о том, что хорошей жене должна нравиться родина мужа.
Тот посол, что был родственником короля Юзеппи, поинтересовался, где же принц Дамиан, почему не трапезничает вместе с гостями. На что королева Ильдария с лёгкой улыбкой ответила, что её дорогой сын весьма занятой молодой человек и порой за делами государственной важности забывает про еду.
– А где же наследник, принц Лев? Почему он никогда не выходит к трапезе? – не унимался любопытный иноземец.
В столовой заметно похолодало, и королева с той же вежливой улыбкой ответила, что наследнику часто неможется, поскольку он очень впечатлителен и сильно переживает о состоянии своей жены.
– Он так нежен, что переживания могут уложить его в постель? – неаккуратно жуя, продолжил расспросы посол.
Королева приподняла подбородок и бросила лишь один взгляд на безопасника. При встречах особы королевской крови с людьми, не входящими в её ближний круг, такой человек всегда присутствовал. Агент сразу же удалился, чтобы отдать распоряжения по усилению охраны старшего принца и его жены. И только когда королева была уверена, что нужные распоряжения уже получены и приняты к исполнению, её властный голос пресёк все разговоры:
– Он очень любит свою жену и будущего сына. Так же сильно, как и свою страну. И как о судьбе своей страны, печётся о благополучии своей семьи, ибо и то, и другое для него одинаково свято!
Тон этих слов был так холоден, что даже самые неразумные поняли бы, что разговоры на эту тему лишние. Посол неразумным не был: он понял, что ступил на запретную территорию и замолчал. До конца обеда не было сказано больше ни слова.
Но вот после…
***
– Сын мой, они интересовались наследником, принцем Львом.
Дамиан вопросительно приподнял бровь.
– Не беспокойтесь, охрана усилена.
– Надеюсь, безмагическая тоже?
– Конечно, сын мой. Я помню об инциденте в Академии, и распорядилась дополнить охрану наследника и его… семьи всем, чем нужно.
Дамиан поклонился признательно. Королева помолчала мгновенье и продолжила:
– Также после обеда состоялся разговор с послами. Они настаивают, чтобы о вашей свадьбе было объявлено завтра, перед открытием бала в честь принцессы Тойво.
Дамиан от удивления расширил глаза.
– Однако, – невозмутимо продолжила королева, – я настояла на объявлении помолвки, а не свадьбы. Пришлось пойти на уступки относительно сроков. Они требовали объявить при открытии бала, но… – королева сделала паузу, более похожую на вздох, – я смогла настоять на последних минутах. Таким образом, у нас останется все те часы, пока будет длиться торжество.
Принц оцепенел на мгновенье, а потом вновь склонился в признательном поклоне.
– Ваша задача, сын мой, создать препятствия для объявления помолвки, и если этого сделать не удастся, то время до свадьбы следует потратить на экстренные поиски вашей единственной.
***
– Дамиан, ты должен предупредить девочку. Не уверен, что эти мохнатые мужики, – Суземского веселил внешний вид послов – крупных мужчин, заросших волосами и бородой, но при этом облачённых в наряды по последней бенестарийской моде, – ей что-нибудь скажут.
