Тогда, получается, Сафарида и заплатила смерти за мой перенос. Зачем только внешность потребовала изменить, не понятно.
Возмущённое бормотание со стороны лужицы прекратилось. Я встала, подошла, внимательно посмотрела. Хм, вода как вода. На первый взгляд, ничего необычного.
Итак, нужно обязательно понять, кто такая Сафарида. Может, это даст какое прояснение…
– Галя!
Я с тревогой обернулась на голос влетевшего в нашу комнату Юры. Тревожиться было о чём – Юра так быстро бежал, что теперь не мог нормализовать дыхание. Наконец, Юра отдышался. Я отошла, чтобы налить воды в стакан. Понятное дело, в другой стакан. В разбитый уже ничего не нальёшь.
– Повелитель умирает.
Я резко обернулась.
– Его отравили, – Юра хмуро сунул руки в карманы.
Ой-ой-ой, совсем забыла. Я же должна была использовать зелье из того флакончика, чтобы предотвратить это отравление. Да… боюсь, смерть будет в ярости.
И что теперь делать?
***
– Всё закрутилось очень быстро, никто не успел среагировать. Повелитель выглядел абсолютно здоровым, когда требовал от главного стражника отчёта о десяти погибших солдатах. Уверенно держался на ногах, пока запугивал казначея. Вино из кубка отпивал. А потом резко упал в обморок где-то в середине своей речи. Дыхание перестало быть заметным, сердцебиение понизилось.
Юра пытался мне всё детально рассказать, не упуская подробностей, пока мы бежали в зал к Повелителю. Я неслась, придерживая рукой мешающую юбку платья, на подол которой периодически наступала по неосторожности. Спешка также не способствовала спокойствию.
Но в конце концов мы добежали. Зашли в зал. Остановились. Ужаснулись.
– Ты видишь то же, что и я? – уточнила у мужа.
– Всё зависит от того, что видишь ты.
– Я вижу, народ решил немного порадоваться.
– Немного?! – Юра едва не поперхнулся. – Да гости на нашей свадьбе не были такими счастливыми.
– На первой или на второй? – почему-то этот вопрос показался мне крайне важным.
– На обеих!
Справедливо.
Нет, это нужно только видеть. С какой радостью служанки принялись украшать зал цветами, не передать словами. Нервное состояние всех и вся вокруг заставляло оборачиваться и нервничать в ответ. Единственным, кто более-менее сохранял спокойствие, оставался лекарь.
– На Сатре принято украшать стены цветами и развешивать декоративные ленточки в день похорон? – спросила я у одной служанки, которая едва не снесла меня открывающейся дверью.
– Что ты такое говоришь? Естественно, нет. Никаких цветов во время погребения нельзя использовать. Цветы – символ праздника, удачи, счастья.
Потом служанка окинула пронизывающим с ног до головы взглядом и ехидно поинтересовалась, не представляя, как сильно попала в цель:
– А ты чего интересуешься? Как будто сама не с Сатра. Сразу видно –деревня! И что только твой муж в тебе нашёл?
Буквально через пару секунд она забыла про меня и стала помогать остальным служанкам развешивать цветы, которые сама же причислила к признакам проявления радости. Может, я чего-то не понимаю? Может, они все надеются, что при помощи «счастливых» цветов Повелитель поправит своё здоровье и очнётся? Странно, хоть бы на кровать его перенесли, а то вздумали оставить болеющего человека на холодном каменном полу. Да, не спорю, человек из Повелителя ужасный вышел, но это ведь не повод самим переставать быть людьми.
Юра уже во всю общался с лекарем. Я слышала громкие споры, шум. Любимый пытался что-то доказать, повышая голос и активно жестикулируя руками. Ого, это что же такое надо было сделать, чтобы довести до этого состояния моего обычно уравновешенного мужа? Я подошла к мужчинам.
– Проверьте ещё раз! – кричал Юра. – Вы должны знать, что делать. Вы же лекарь. Специалист, которого учили помогать людям, спасать жизни. Почему вы бездействуете?
– Зачем мне это? Мальчик, беги к мамочке, пока она не кинулась тебя искать.
Ого. А лекарь знает толк в оскорблениях.
– С меня хватит, – окончательно разозлился Юра. – Если вы сейчас же ничего не предпримете, я вас в бараний рог скручу.
– Какой такой рог? – не понял так называемый специалист, но грань терпения Юры всё-таки каким-то магическим образом почувствовал. – Хорошо, не злись.
Лекарь демонстративно припал ухом к груди Повелителя, где должно быть сердце, счастливо заулыбался, приподнялся, поводил ладонью над лицом, легонько похлопал по щекам, поочерёдно приподнял широкие кисти сильных мужественных рук, нежно провел собственной рукой по фалангам пальцев... Это ещё что за церемония брачных танцев?! И это лекарь?
Но лекарь, видимо, был уверен в своей исключительности. Более того, что гораздо хуже и страшнее – этот мужчина действительно верил, что является лекарем. Меня настолько потрясло увиденное, что, если бы Юра не приобнял, я бы забыла, как дышать. Интересно, а лекарь что-нибудь слышал о разнообразии европейской ориентации? Может, он из тех, которых большая часть России не уважает?
– Он умирает, – довольствуясь собой, вынес вердикт лекарь.
Потрясающе. А сами мы это не заметили!
Со всех сторон послышались радостные охи, вздохи и причитания. Служанки украдкой вытирали слёзы счастья.
– Наконец-то...
– Дождались!
– Ну, теперь-то точно заживём.
– Ах, я уж и не верила...
– Ой, радость-то какая!
– Слава Сатру, дожил!
Что стражники, что советники, что прислуга – все сейчас оказались в одной лодке. Лодке счастья, жаждущей захоронения Повелителя. Кажется, я поняла, цветы им нужны, чтобы нового Повелителя поприветствовать. Вот и... радуются.
Нет, с одной стороны, я прекрасно понимаю этих людей – Повелитель, действительно, не самый удачный представитель человечества. Его методы суровы, требования жестоки и зачастую бессмысленны и, возможно, он не заслуживает тепла и поддержки. Но так откровенно радоваться, что человек умирает? Мне сложно это понять.
Я заставляла себя вспомнить, чего хотел от меня Повелитель в образе Лины Пренс. Пыталась представить, что бы со мной могло случиться, если бы Юра не успел помочь. Но всё равно эти кадры не могли затмить слова смерти о том, как Повелитель изменился. Не могла я не вспомнить и о словах Кретты, подтверждающей изменения. Вряд ли она стала б меня благодарить, если б ничего не повернулось в лучшую сторону.
И как нам быть, что делать? А ведь мои родители всегда учили меня, что человеку нужно давать второй шанс.
– Юра.
Юра обернулся, подошёл ко мне, я отвела мужа в сторону, подальше от народа, чтобы спокойно поговорить.
– Они ни за что не помогут, лекарь не возьмётся его лечить, – констатировал очевидное любимый. – Галя, если Повелитель не придет в себя, нам нужно будет уйти. Помнишь нашу земную историю? Любые перевороты – дело кровавое. Как человек, который некоторое время находился рядом с Повелителем во время всех собраний, скажу, что заменить его некем. Один экземпляр хуже другого. Эти глупцы рано радуются.
Юра тяжело вздохнул, принимая непростое решение.
– Пошли, нам пора собираться.
Муж отошёл и потянул меня следом, но я заставила его остановиться. Перевела дыхание, успокоилась.
– Галчонок?
Юра не понимал, чего я от него хочу. А я наконец осознала, что не могу поступить иначе. Смерть поступила правильно, доверив мне флакончик. Лишь бы только не было поздно! Никогда себе не прощу, если не успею помочь. А ведь смерть просила использовать зелье до отравления, а не после.
– Постой, – я наклонилась, достала из потайного кармашка в юбке тот самый флакончик и вложила его в руку Юры, – мы должны использовать это. Смерть обещала, что Повелителю поможет.
Юра прищурился, убрал флакончик в нагрудный карман и попросил:
– Найдешь стакан воды? А я пока отвлеку лекаря.
Я кивнула и поспешила к служанке, уносящей из зала порванные ленты.
Глава одиннадцатая неприятности предотвращающая
Цветы повсюду: на стенах, на троне, на оружии стражников (какой, интересно, «умник» до этого додумался?). Картины украшены цветами, к углам ковров пришиты бутоны роз. Кажется, будто вся оранжерея переместилась в тронный зал. От сильного запаха разных видов цветов начитает кружиться голова, но никто не обращает на это внимание: все поглощены счастливым событием восхождения на престол Нового Повелителя. Ух, как долго это произносить. Не могли что ли на Сатре слово «коронация» придумать? Ну, видимо не могли, ибо, скорее всего, чувством лени не знакомились. Не то, что на Земле, лень – двигатель прогресса.
