Детское сердце забилось быстрее – этак её бабушка сильнее похвалит: с собачкой погуляла, вымыла ее, да ещё сверху и накормить успела! Ну просто чудо, а не ребёнок! Алексо часто называли «чудом» в присутствии Лизаветы, и ей было немножко завидно, зато сейчас выпал такой шанс! Только вот маленькая собачка не слишком хотела мыться. Хорошо, что Лиза была непреклонна: «Эх, была небыла!» - подумала она и с размаху запулила Жюли на середину прудика. Быть может, Жюли не часто раньше приходилось летать, возможно, даже реже, чем мыться в пруду, но своя жизнь показалось собачке дороже, и она поплыла, судорожно загребая лапками. А, доплыв до берега и слабо отряхнувшись, немного полежала на газоне.
Ну как тут было ребёнку не пригорюниться? Зато можно было вытереть собачку подолом своего платья. Теперь Жюли уже не напоминала крысу, а просто мокрую и несчастную собаку, поскольку шёрстка отказывалась вот так быстро высыхать. А если не будет той самой шёрстки, то и сохнуть будет нечему! Логично? Вполне логично! Ребёнок кивнул своим мыслям, и отправился домой. Она прекрасно знала, что у Тихомира в маленькой каморочке были инструменты, которыми он работал в саду. Вот, допустим, садовые ножницы для обрезки веток деревьев чудесно подошли для фигурной стрижки маленьких собачек. Жюли не сопротивлялась, она просто сидела на своей подстилочке и тихонько скулила.
- Сейчас, сейчас, совсем немножко осталось – утешал её заботливый ребёнок…
Всё это мы выяснили гораздо позже, а сейчас на нас смотрела счастливая Лизонька, протягивая доброй бабушке корзинку с её любимицей. От бабкиного крика сорвались вороны с веток соседних деревьев…
Спустя три часа увещеваний и порядка двух литров анисовых капель, госпожа Евангелия отбыла обратно в особняк господ Ролан, а спустя пару дней она отправилась в Ораховац, не соизволив даже попрощаться с нами. Но мы не обиделись на старушку – если весть о казнокраде её изрядно подкосила, то последнее происшествие её просто добило!
- Скажи мне, дорогая, ты понимаешь, что ты что-то сделала не так? – спрашивал Марко у Лизаветы.
- Конечно, папа! Я не успела взять деньги за стрижку собак – печально покаялась Элиза…
Мне оставалось только вздыхать, глядя в печальные и такие родные карие глаза с золотыми искорками…
Лето в хлопотах и заботах пролетело незаметно, а после него и осень. Мы всё-таки выиграли тот злосчастный «государственный тендер» по ремонту и благоустройству госучреждений. Как у нас это вышло – понятия не имею, знаю только лишь то, что теперь небольшая часть активов нашей дорожной концессии принадлежит свояченице столичного губернатора… работы господину Ренар ещё прибавилось, но он не жаловался, чувствуя себя востребованным, как никогда! Ещё немного, и наше дорожное предприятие перестанет быть убыточным, и мы выйдем хотя бы в «ноль», так что перспективы были у нас самые радужные. Жаль только, что пришлось искать нового регионального управляющего для ВаЛим, поскольку Милинке пришлось на время покинуть эту должность – двое детей, что тут скажешь!
Стефан, когда узнал, что к его сыночку-шалунишке добавится сестрёнка или братик, так обрадовался, что отправился во внеочередной рейд к холодным морям воерингов, где и пробыл несколько месяцев… но тут уж как Родина прикажет, мы всё прекрасно понимаем! Из Ораховаца новости мы получаем регулярно, спасибо дорогому ювелиру Михаилу, который так нежно любит свою матушку. Именно он поведал нам любопытную весть – мол, этим летом довелось нашей дорогой госпоже Евангелии побывать в гостях у младшей сестрицы, а по возвращению своему неприятность произошла с её сыном – Адрияном. Решил тот на старость лет податься в последователи Семина и отказаться от всего суетного и мирского, значит, и отправился он жить из Ораховаца в один маленький городок неподалёку, в небольшой домик, который очень сильно отличался от помпезной роскоши особняка Альвер.
Да только не нужны были все эти пышности Адрияну, ибо решил он провести остаток своих дней в аскезе и молитвах. Евангелия погоревала, погоревала, а сделать ничего не смогла! Слава Семину, что остался у неё внук Филип – будет кому наследство оставить!
Я смотрела на тихо падающие снежинки на заметённые дорожки нашего сада – садовника у нас больше не было… Уже пару раз Марко сообщал, что возьмёт метлу и тщательно подметёт, но дальше угроз дело не зашло.
- Надо бы немного изменить штат обслуги – деликатно намекала мне Милинка, и я молча кивала в ответ.
Мне казалось, что как-будто вчера Надия стеснительно подошла ко мне и попросила прийти в их с Тихомиром комнатку, которую они заняли в доме три года назад после моих долгих уговоров, сказала, будто Тихомир плох совсем, и не встаёт с постели который день. Я подорвалась в испуге, но перед самой дверью будто оторопь взяла – неужто это происходит на самом деле? Я повернула ручку двери, и тихо вошла.
- Кто там? – я с трудом узнала голос нашего садовника.
- Это я, Анелия! – я подошла ближе.
- Я не знаю, кто ты, но ты точно не Анелия Эдор! – губы старика тронула лёгкая улыбка – я всю жизнь, с самого рождения знал эту девочку, и она – не ты! Она всегда была очень необычной девочкой, всех боялась, даже мышиного писка в подвале, и ей бы никогда не пришло в голову поселить нас в господском доме, про остальное молчу. Нет, она была очень хорошей и доброй… но ты – не она! Как тебя зовут?
- Меня зовут Аня! – сквозь слёзы сказала я.
- Аннушка! – старик погладил меня по голове, и тут уж я не выдержала – единственный человек, который меня так называл – мой дед Митяй, и я помню, как страшно мне было после его смерти, как плакала мама и всхлипывала Соня, и мне будто снова стало десять лет…
- Не плачь, Аннушка! – повторил Тихомир.
- Не умирай, деда, не умирай! Я буду вести себя хорошо, и учиться тоже! – я сидела возле кровати старика и плакала навзрыд…
А сейчас я смотрела в окно, и видела, как Марко снял перчатки, и неуклюже пытается расчистить снег здоровой лопатой.
Глава 25
Глава 25
Всё зло на свете от книг.
Ольга Шах
- Лиза, цыпа моя, а ты де? Де ты есть уже? Детка, не расчёсывай нервы тете Фире, их у неё всё равно уже нет. Мы ждём только тебя, так что, если ты сейчас делаешь вид, что тебя нет, так ты можешь его делать в дорожной карете. Я тебе больше скажу – мы все, таки его сделаем! – Эсфирь Соломоновна призывала Элизу спуститься со второго этажа.
Нет, ну как так можно? У нас тут событие века намечается, а этого ребёнка не дозовёшься! Я внимательно осмотрела нашу новую вместительную дорожную карету, в которую была запряжена четвёрка лошадей, и тихо вздохнула – если бы Лизонька решила остаться дома, а не ехать с нами в Дубовую Рощу, то необходимость в большей части багажа отпала бы автоматически!
Да, чудо свершилось – мы уже практически в пути, как говориться, дальше отступать некуда, позади Москва. Именно такие мысли посетили меня, когда в письмах Новака перестали появляться просьбы приехать, а только лишь информация, что всё хорошо, все живы – здоровы! Я вздохнула – наконец-то дороги достаточно просохли для столь длительного путешествия, да и весенних заморозков, вроде как, не предвидится. Я уже сама набрала в грудь воздуха, чтобы истерически воззвать к совести моей любимой дочери, когда она сама появилась из дверей, сгибаясь под тяжестью мольберта.
- Милая, а ты уверена, что это именно то, что понадобится тебе в пути? – осторожно начала я – он занимает достаточно много места, да и тяжел, к тому же.
Лизаветка удивлённо посмотрела на меня, не понимая, что за странные мысли приходят в мою голову в семь часов утра.
- Конечно, мамочка, как же иначе?
Я просто вздохнула, и решила, что для моих нервов будет выгоднее не обращать внимания на мелкие трудности жизни. Так что уже через каких-то полчаса наша карета выехала за ворота. Впереди нас ждала пара недель «незабываемого» путешествия. Кто-то скажет, что мои жалобы напрасны – ведь за последнее время качество столичных дорог, да и провинциальных тоже, значительно улучшилось, опять же, харчевни и постоялые дворы на большом тракте способствовали росту междугороднего сообщения.
