Только другую, мою вторую истинную, которая никак не желала быть со мной. Не хотела смотреть в мою сторону, избегала оставаться наедине и всё ещё не могла простить.
Я прилетел в Академию Ривейла за пару часов до приезда Софии и ее ненормального дружка и собирался поговорить. Как же мне хотелось обнять её и снова вдохнуть запах её волос, бархатной кожи, пахнущей цветущими пионами. Как хотел коснуться губ со вкусом вишни. Прижать к себе и больше никогда не отпускать.
Я её не видел два дня, зная, что всё это время она была с Линоем. И каждый час, каждую проклятую минуту меня разрывала ревность, которая вынимала душу, терзала
и сводила с ума мой разум.
Находясь в кабинете ректора Барлоу, я еле сдержал своего зверя, чтобы не броситься на Софию и не сделать своей. А так хотелось, подмять под себя, запустить ладонь в волосы, завладеть горячими губами, сорвать одежду и войти в неё на всю глубину. Навсегда привязать к себе и осознать, что больше никто и никогда не посмеет коснуться её, иначе порву, загрызу, сожгу.
Направляясь к больнице, знал, что внутри уже находится София. Моя метка прожигала рукав рубашки, пульсировала и будила моего дракона и я не мог его сдерживать. После того, что он понял, что его истинная рядом, он словно взбесился.
Адепты сидели на лавочке, кто-то стоял у двери и пытался понять, что же происходит внутри. Любопытные сосунки.
— Брысь отсюда! — Рявкнул и махнул чёрным плащом. Молодёжь в один миг скрылась с глаз и освободила мне дорогу.
Обеими руками распахнув двухстворчатые двери, я сразу направился туда, где ощущал сильную магию плетений. Моя София снова творила волшебство, как и в прошлый раз.
Моя. София.
Подошёл к толпе и начал всматриваться. Дальше идти смысла не было. Мешать работе и отвлекать Софию от важного дела, не стоило.
И вдруг я услышал крик ребёнка, а затем радостное ликование всех врачей и медсестёр.
Все начали обниматься, и кто-то даже полез ко мне. Какая-то молодая медсестричка вцепилась в мою рубашку и чуть ли не залезла на меня.
Сумасшедшая.
Сложив руки на груди, я смотрел, как толпа рассеивается. Врачи уходят, медсёстры начинают убирать какие-то тряпки, окровавленные бинты и тазики с водой.
И тут я замечаю её.
Она сидит на какой-то маленькой табуретке, на руках её младенец, который разрывается плачем. Он сморщенный и красный.
А вот её глаза, они сияют. Кажется, таким светом можно осветить не одну комнату в темном замке, не одну загубленную душу. Глаза светятся ярчайшими солнцами, улыбка до ушей и красные щёчки, которые хочется расцеловать. Моё сердце учащённо бьётся, когда я смотрю на неё и тут замечаю, как она поворачивается ко мне и тут же замирает.
Рукава её серого платья загнуты по локоть, а на запястье правой руки ярким красным светом мерцает метка истинности.
Невероятно.
Какая же она прекрасная.
— Метка. Моя. Ты моя.
— Что? — Улыбка сходит с её лица, и она опускает глаза, отдаёт ребёнка медсестре и быстрым движением закатывает рукава. Поднимается, но тут же оседает, но я успеваю её подхватить, и в один миг она оказывается у меня на руках.
— София. Ещё бы немного и упала.
— Ильгизар… — моё имя срывается с её губ, и я прижимаю её к себе, а затем целую долгим поцелуем.
— Моя… истинная. — Произношу я, когда с трудом отрываюсь от самых сладких губ в мире и вижу, что моя София закрыла глаза и, кажется, уснула.
Пусть отдохнёт, наверняка плетения таких уровней забрали у неё все силы. Делаю шаг в сторону выхода, но тут слышу, что ко мне кто-то приближается. Медленно поворачиваюсь вполоборота и понимаю, что это тот олух — Линой.
— Чего тебе? — Действуя на опережение, задаю вопрос первым.
— Я знаю, кто вы. — Смотрит на меня и в глазах его страх. Боится меня крысёныш.
— Отлично. Это всё? — Разворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня за локоть и останавливает.
— Нет!
Рык зверя вырывается, и я замираю. Если бы не София, схватил бы этого мальчишку и вытряс из него всю душу, но вместо этого, я сама любезность.
— Если ещё раз тронешь меня, — улыбаюсь, а внутри меня разгорается огонь, — я оторву тебе руку и скормлю собакам.
— А-а-а-а, не надо. Прошу вас лорд Норден. Я просто хотел сказать… хотел сказать, что я друг Софии и надеюсь, что мы тоже подружимся.
— Это вряд ли. — Огрызаюсь, разворачиваюсь и выхожу из больницы. Быстрым шагом иду в Академию. Прижимаю к себе свою главную драгоценность и не могу на неё насмотреться. И только сейчас до меня начинает доходить, что со мной? Неужели, я влюбился? Неужели люблю так сильно, что готов умереть ради Софии.
Не думая, отвечаю, что готов.
От этого осознания мой зверь просыпается и довольно рычит. И я понимаю, чтобы успокоить его, мне нужно обратиться.
И после того, как я нахожу комнату Софии, не без помощи адептов и распорядительницы Идемы Фейн, я кладу её на кровать, накрываю одеялом и легонько касаюсь розовых пухлых губ.
А затем, открываю окно и ныряю вниз. В одно мгновение взмываю ввысь уже обратившись драконом. Облетаю Академию, накрывая её своими крыльями и солнце меркнет по сравнению с моим величием.
Я нашёл ЕЁ. Нашёл свою любовь, свою истинную, свою жену и мать моих сыновей-драконов.
Дракон радостно рычит и выпускает в небо столб жидкого огня.
Сегодня, я хотела бы вам порекомендовать книгу
А. Мирт Изумрудный престол
Наконец-то моей скучной жизни среди обычных людей пришел конец! Меня взяли в престижную Академию магии! Вот только есть проблемка, и не одна… вредный брат портит мне кровь, соседом по комнате оказался первый красавчик курса, а у меня… ах да, у меня до сих пор нет магии.
Глава 41
Ты совсем бесстрашный?
Проснулась я резко. Словно меня выдернули из густого и липкого сна и окунули в холодную воду.
Открыв глаза, я долго моргала, пытаясь вспомнить, в каком мире из тысячи существующих находилась только что.
Кажется, что мне снилось бабушка. Она ходила босиком по мокрому снегу и собирала выглянувшие из белоснежного покрова первоцветы. Голубые, жёлтые, белые бутоны тут же оказывались в корзинке у Варлеи, чтобы потом стать украшением дома, а затем — лекарственной травой для шаманского обряда.
Собирая цветы, бабушка поглядывала на меня и проказливо улыбалась. Морщинки вокруг её глаз расползались мягкими лучами и делали лицо невероятно добрым.
Я ходила за Варлеей и старалась ей не мешать. Но мои ноги застревали в тяжёлом снегу, и я постоянно падала. Пробовала на вкус пушистые снежинки и задорно смеялась.
А ещё я ощущала тёплое солнышко на затылке, слышала капель, которая падала с крыши её деревянного домика, и образовывала на оттаявшей земле лужу.
Была весна. И мы были в ней.
Я была счастлива.
Выглянув в окно, поняла, что до весны ещё долго. Зима только началась и впереди нас ждали самые холодные и тёмные месяцы года.
Вытащив ноги из-под тёплого одеяла, кожей ощутила холод. В моей комнате стоял дикий дубак, и я тут же поняла почему?
Моё окно. Оно было распахнуто и оттуда так сильно сквозило, что вся комната остыла. Но кто открыл его? Зачем?
