Свет Илай - Яна Ярова

Земля на поляне вздрогнула, вспучилась, и из неё, пытаясь удержаться корнями, стали вырываться стебли этой жгучей травы. Я видела, как их тянет вверх, но они цепляются и цепляются за землю. И вдруг, земля словно вытолкнула из себя эти чуждые ей корни. Растения моментально увяли, скукожились, а я несколькими взмахами скрутила, перемолола их, и кинула огромной кучей посередине поляны. Что делать дальше я не знала. Земля, освобожденная мной от зарослей, была какого-то серого цвета, то там, то тут проглядывали кости животных. Я надеялась, что только животных, но мысль о пропаже младенцев, не давала мне покоя.

Послышалась тихий свист птицы, потом еще одной, потом еще. Лес за моей спиной просыпался, оживал. Оживала и поляна.

Я почему-то вспомнила виденное мной ночью в книге заклинание зажжения свечи. Но тут-то надо было зажечь не свечу. Жаль, что я не знаю магию так, как Илай. А что, если…

— Гори! — сказала я громко и отчетливо, протянув вперёд руку, как бы указывая ею на кучу зловредной травы.

И перемолотые стебли вспыхнули.

Они горели ровным жарким пламенем. Казалось, горела, очищаясь от скверны, сама земля, и на ней, корчась и извиваясь, горела вся нечисть, когда-то покрывающая поляну. Я шла по ее краю, и взмахом руки скидывала в огонь попадающиеся на пути корни и кости.

Когда огонь погас, мне стал виден центр поляны. А там… там стоял столб. Серый, невзрачный. Он напоминал столбы, стоящие вдоль железной дороги. Только этот был гораздо…старее, что ли? И сделан он был не из цемента, а из какого-то камня. Но это был не гранит, и не мрамор. Это было что-то совсем другое. Я подошла ближе, положила на камень руку, и почувствовала его дрожь. Это была дрожь не страха, а пробуждения.

И вздрогнула сама. От осознания и предчувствия. Я отдернула руку и… камень вздрогнул, воспрял, по его граням пробежали золотистые искры. Серая короста, словно шелуха, осыпалась, и тут я увидала Камень.

Это был он, Велис.

То, чем так восторгались люди этого мира — величавый монумент, с четырехгранным основанием, и со срезанной, словно бритвой, косой вершиной.

А в косом срезе пылал красный кристалл с огненными прожилками. Казалось, он крутится в своем каменном ложе. А ведь именно такой камень нам передал умирающий Фанди, только совсем м аленький.

Я пошатнулась, закрыла глаза, и предо мной засияла карта. На ней не было больше темной закрытой протоки. На ее месте, заливая карту желтым золотистым сиянием, несся поток энергии. Вот он слегка затормозил у развилки, собрался там большой волной и… помчался дальше. А я только сейчас смогла догадаться, что это поток энергии смог сам прочистить себе путь, и помчался вперёд, сметая со своего пути все темное, то, что мешало ему нести дальше магию света и правды. А я стояла и знала, что теперь он и сам справится, и там моя помощь уже не нужна.

Я возвращалась на нашу стоянку усталая, но очень довольная. Край неба уже подсвечивался розоватой зарёй, в лесу во весь голос щебетали птицы.

Эдрин еще спал, но у костра сидел Старик. Я тихонько подошла со стороны фургона, понадеявшись, что он не поймет, что я где-то гуляла.

По лесу, в темноте, да еще одна…

— Проснулась?

— Да.

Вроде ничего не заметил.

— А наш соня спит, даже меня не поднял.

— Огонь то горит, он, наверное, только что уснул.

— Да, да, — как-то непонятно поддакнул мне Старик.

А я пошла к дереву.

Устроилась среди его ветвей и снова представила карту. Сейчас я делал это почти мгновенно. Мне надо было решить какую протоку очищать следующей. И еще я хотела вспомнить тот сон, где Салем говорил, что уничтожить Велисы невозможно, и что-то про потоки магии бегущие к ним. Мы тогда с Илай срочно вернулись в ее покои, но можно было и так догадаться, что если перекрыть потоки энергии Велесы уснут. Вот только вряд ли Аскар Хлей понимал, что озеро магии, не имея выхода, может взорваться. А кто-то наоборот, понимал, и очень старался это сделать. Взрыв такой мощности однозначно приведет страну в хаос. Это было бы на руку серпентам, но не Хлею. Нет, не той он силы, что бы восстановить страну после такой катастрофы. Нет у него ни армии, ни таких денег. Я прикрыла глаза и…

То, что предстало перед моими глазами, назовём это привычно — сон. Так вот, сон который мне приснился, был очень коротким, добрым, но абсолютно непонятным.

… Дерево спало. Оно росло тут уже не одно столетие, и столько повидало, что…

Это только молодые деревья пытаются посмотреть мир, а старые стоят на месте, и только ветер доносит им новости мира. Иногда они наблюдают за игрой зайцев или волчат у своих корней. Но чаще — просто спят…

Маленькая девочка появилась на вечерней заре из ниоткуда. Совсем неподходяще одетая, для этого времени года — в ночной рубашке и босиком. Она пугливо оглядывалась по сторонам, словно искала кого-то. Дерево зашумело листвой, шуганув с поляны любопытного волчонка, заинтересовавшегося происходящим. А девочка, словно что-то решив для себя, подошла к дереву.

— Ты тут старший?

Голосок слегка дрожал, выдавая страх и волнение.

— Я, — ответило дерево.

— Ты можешь вернуть меня домой?

— Нет, — прошелестел листвою патриарх леса, — но, если ты мне пообещаешь вернуться, когда вырастешь, и помочь, я смогу научить тебя, как вернуться домой.

Девочка задумалась и ответила.

— Хорошо. Я вернусь, когда выросту. Научи.

— Закрой глаза. Видишь свою спальню?

— Да.

— А что еще видишь?

— Моя кукла упала с полки.

— Ступай, подними ее, — велело дерево, девочка шагнула вперёд и исчезла.

— Удачи тебе, принцесса, — ласково прошелестело ей вослед дерево.

Мне было непонятно, то ли я и впрямь уснула, то ли мне просто дерево показало и маленькую принцессу, пришедшую к нему в гости, и то, как она обещала вернуться.

Когда я открыла глаза, то заметила, что мир вокруг изменился. Он стал как-то ярче, свежей, словно кто-то скинул ветхую ткань с листвы, травы, кустов, и все засияло изумрудами зелени и золотом цветов.

И не только я это заметила. Старик с Эдрином тоже. Они были в каком-то приподнятом настроении и даже не побеспокоили меня. А я сидела среди корней дерева и наслаждалась покоем и энергией. Да именно энергией. Я понимала, что именно ее вливает в меня это могучее дерево, и благодарит меня за потраченные ночью силы.

И еще я понимала, что лично мне в